— Служу его Величеству! — браво рявкнул Больг — первый генерал артиллерии и первый орк в генеральском звании в Арноре.

Дальше последовали новые назначения: капитан Хьюрин был произведен в полковники с задачей создать из бежавших от узурпатора гондорцев рейтарский полк «изгнанников». Хьюрин немедленно попросил (и получил) разрешение вернуться в Аннуминас — большинство годорских беженцев, включая прославленных Стражей, обосновались именно там — подальше от фронта.

Изгнанного роханского принца Эльфхельма король попросил сформировать из роханских беглецов драгунский полк. Азагхал получил более интересное задание — сформировать из дунландцев (зело обиженных на Гондор после сожжения Керр Дунна) и изенгардских орков трехполковую бригаду. Это назначение открывало молодому орку дорогу к генеральскому званию, хотя из дунландских добровольцев только предстояло сделать солдат.

Халбард уже расслабился, и стал думать о предстоящей встрече с Ислимэ, но тут размеренный ход заседания был прерван самым возмутительным образом.

— Пустите меня к королю! — закричал кто-то в коридоре. Затем из-за двери послышались крики стражников, посылавших гостя по известному адресу.

— Откройте двери! — приказал Барахир. Он привстал в кресле, положив руку на эфес шпаги.

В зал совета вошел эльф, словно сошедший с картины, посвященной Войне Кольца: в полных доспехах, с длинным луком за спиной и кривым клинком на поясе. Эльф снял шлем, и, держа его в руке, поклонился королю.

— Ваше Величество, я Вилварин из Серых Гаваней. Я пришел послужить Вашему Величеству в борьбе с узурпатором своим мечом.

Торжественность момента ожидаемо испортил Больг, во всеуслышание заявив: — Ну, надо же, эльф. А я думал — какой-то урукхай из Мордора к нам ломится.

Вилварин, еще не привыкший к манерам генерала королевской артиллерии, обжег орка взглядом, на что тот не прореагировал.

— Значит ли это, что Кирдан Корабел готов поддержать нашу борьбу? — спросил Барахир.

— Только в моем лице, — ответил эльф. — Я должен сражаться вместе с вами и учиться искусству современной войны.

— Хорошо, — кивнул король. — Будете при мне адъютантом. И да, выкиньте куда-нибудь вашу деревяшку на веревочке и возьмите пистолеты. В моей армии лучники не нужны.

Вилварин побледнел от гнева, но склонил голову, признавая за Барахиром право приказывать. Его обучение началось.

Шеренга всадников неслась по льду озера Эвендим. Подлетая к линии соломенных чучел, всадники стреляли из пистолетов, после чего выхватывали палаши и рубили болванов на полном скаку. Разворот по сигналу трубы — и новая атака.

В стороне от солдат, рядом с трубачом, за учением наблюдал высокий офицер в сером плаще, подбитом мехом. Вскоре, по приказу офицера, трубач протрубил новый сигнал и конные латники, построившись в колонну, направились к берегу. Трубач присоединился к колонне, двигавшейся к южной окраине Аннуминаса, в то время как офицер взял левее, направляясь к центру города.

Столица Арнора была засыпана снегом, корабли у причалов вмерзли в лед. Полковник Хьюрин объехал лодку, въехал на берег озера и по пандусу поднялся на гранитную набережную.

Рядом с обращенной к озеру статуей льва стояла фигура в черном плаще, держа в поводу черного коня. Подъехав к ней, Хьюрин спешился и низко поклонился.

— Ваше Величество.

— Я же просила не называть меня так, — королева Гилраэна кивнула рыцарю. — Королева Арнора — Мелисента. Я — вдовствующая королева, но лучше бы мне не носить этот титул.

— Мы — то, что из нас сделала судьба и наша воля, — сказал Хьюрин. — Я тоже не думал, что из Стража стану арнорским кавалеристом. Но стал, и теперь мое дело — исполнить мой нынешний долг как можно лучше.

Они ехали шагом, стремя-в-стремя, по заснеженным улицам Аннуминаса, поднимаясь от озерного берега к нависающему над городом замку. Их разговор тянулся неспешно.

— Так вы не рассчитываете вернуться в Минас-Тирит?

— Нет, — покачал головой Хьюрин. — Эта война уже стала из распри родичей войной Арнора и Гондора. И даже умри завтра Вардамир — в Гондоре нас никто ждать не будет. Но я ни о чем не жалею. Мы бьемся за Честь и Справедливость — против тирана, воюющего за право «высшей расы» угнетать остальных. А ради этого стоит жить.

— «Высшая раса» — это, по ним, мы, дунаданы, — задумчиво сказала королева.

— Вардамир хочет сделать из нас новых орков, готовых рвать всех чужаков, — твердо ответил полковник. — Впрочем, сравнивать головорезов узурпатора с парнями Азагхала — значит оскорбить последних.

— Действительно, — улыбнулась королева. — Как там Ислимэ?

— Скоро должна родить. Ее муж сейчас обучает дунландскую пехоту.

— Все при деле. Одна я не знаю, что мне делать, — вздохнула королева.

Они остановились у перекрестка. Дорога серпантином поднималась на склон Замковой горы — к Королевскому дворцу, где сейчас жила Гилраэна. Хьюрину требовалось повернуть на юг и вернуться в расположение своего полка. Но им не хотелось расставаться.

— Вы готовитесь к войне, Халбард строит флот, даже Ислимэ и Роза при деле. А кто я? Вдовствующая королева несуществующей страны. У меня не осталось ни детей, ни внуков — никому я не нужна.

— Вы недооцениваете себя, — с удивившей его самого страстью сказал Хьюрин. — Вы — прекрасная женщина и вы нужны… мне.

— Мне пора, — тихо ответила Гилраэна. — И… спасибо вам.

Она повернула лошади и поехала к замку. Хьюрин остался на перекрестке, неподвижно сидя в седле.

Роза и Гилраэна встретились в Малой Гостиной королевского замка. Стены небольшой комнаты были обтянуты синим шелком, в изящных шкафчиках стояли статуэтки из фарфора, привезенного из далекой страны Артании.

Служанки расставили чай и легкие закуски и удалились. Теперь можно было поболтать о своем, о женском.

Роза была на восьмом месяце беременности. Ей было о чем поговорить с Гилраэной, вырастившей двоих детей.

Но теперь они говорили о своих мужчинах. Роза прочитала Гилраэне письмо мужа, где он описывал строительство флота.

— Ну и о здоровье спрашивает, — улыбнулась хоббитянка. — Он очень беспокоится за меня. И за него — она погладила живот.

— Завидую я тебе, Роза. А вот у меня никого не осталось…

— А ты не завидуй, — рекомая Роза допила чай и отставила чашку. — Ты выходи за Хьюрина.

— Роза! — возмущённо воскликнула Гилраэна.

— Что — Роза? — хоббитянка рассмеялась. — Вы ведь любите друг друга! — Все это видят!

— Это правда, — честно ответила вдовствующая королева. Она впервые сказала о своей любви — в том числе и себе.

— Но не все так просто. Ты, Роза, знаешь, когда армия выступает в поход?

— Флот уходит в начале июня, и тогда же должны отправиться в Тарбад изгнанники Хьюрина. Королевская армия выступит из Тарбада в середине июня.

— Моего короля убили двадцать девятого мая, — вздохнула Гилраэна, и Роза не сразу поняла, что она имеет в виду не Барахира Арнорского, а Эрлоса II, последнего монарха Соединенного Королевства. — Траур закончится в мае. А я не могу играть свадьбу сразу после годовщины…

— Разумно, — кивнула хоббитянка. — Но когда-нибудь вам придется признать: прошлое мертво, жизнь продолжается. Вам надо вновь выйти замуж. Родить Хьюрину детей (тут она погладила живот). А не хоронить себя.

— Я так и сделаю, — улыбнулась Гилраэна, глядя на Розу. — Когда Хьюрин вернется с войны.

Западный ветер наполнял паруса арнорских кораблей. Семь галеонов, распустив белые крылья парусов, держались за флагманом — пятидесятичетырехпушечником «Эарендил». Под бушпритом флагмана сверкала серебряными крыльями чайка. Принц Халбард в серой морской форме, стоял на юте, рядом с рулевым, флагартом гномом Строри, флаг-капитаном — бывшим изенгардским кавалеристом Ангборном, и шкипером корабля — старым торговым моряком Фалатаром. Подобное двойное командование было на всех кораблях — шкипер управлял кораблем, а капитан командовал им в бою. Пока экипажи состояли частью из мобилизованных торгашей, а частью — из переведенных во флот сухопутных солдат, это было неизбежно.