Стриптизерши завиляли задами, и на сцену выкатился очередной остроумец, действительно похожий на пафосную Моську.

— Добрый вечер, друзья, похлопайте, покричите! — провозгласил Жорик. — Итак, как и было обещано, миниатюра «Игрок». Представьте — на зоне в камеру попадает новый, молодой и симпатичный зек. Естес-сно, остальные начинают интересоваться. Один весь такой брутальный, на татуировках, спрашивает у новичка: играем «под очко»? — лицедействуя в миниатюре, Жорик то и дело перескакивал с места на место, изображая то рассказчика, то различных персонажей истории.

«Сейчас, наверное, выдаст какую-нибудь коронную шутку вроде “вот и стала его жопа как Садовое кольцо”, — мысленно сплюнул Ракитин.

— То есть игра предлагается на секс, и «брутальный» уже достает библию, то есть карты, — продолжал выступление Жорик, который сегодня был далек от таких «высот» остроумия и импровизировал на ходу. — Новичок отвечает: «Я не понял, ты глиномес, что ли?» Ну, значит, намекает, что его партнер гей. «Я нет, — говорит брутальный, — зато у нас Вовчик знатный кочегар»…

В этот момент на сцену выскочил чернявый ведущий, но уже в кожаном наряде садомазохиста. Он размахивал гигантским фаллоимитатором, прикрепленным к лопате кочегара в качестве черенка.

Жорик изобразил на своем лице ужас, схватил гитару и, убегая со сцены, пропел:

— Не кочегары мы, не плотники, но сожалений горьких нет как нет — колопроктологи-высотники мы и с высоты вам шлем привет…

Большинство зрителей заржали и захлопали, стриптизерши начали извиваться более интенсивно, одновременно выбирая будущих жертв волшебной силы искусства и строя глазки потенциальным кандидатам в спонсоры «ночера».

— O tempora, o mores! Была б моя воля, я бы этим «кочегарам» все их «топки» их же лопатой разворотил! — прошептал Иван на ухо Ладе. — Пойдем отсюда, эти люди не заслуживают спасения, но мы их все равно спасем.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно вздернула бровь Лада.

— Что имею, то и введу, — в стиле последнего ведущего отшутился Иван, для которого было важно как можно быстрее оказаться за игровым столом и покончить с этой утомительной комедией.

За покерный стол против казино сели играть втроем — Иван, Лада и молодой блондин братковской внешности.

— Сергей, — представился он, подав Ивану едва ли не распальцованную ладонь. — В узких кругах известен как Осьминог, не слыхал?

— Нет, извини, братан, не приходилось, — в унисон ему ответил Иван.

На самом же деле он читал досье Сережи Осьминога и знал, что погоняло Сережа получил за то, что по пьяни очень смешно изображал морской деликатес, шевеля всеми пальцами. Знал он и о том, что Сережа — игрок, и на этой теме «спалился» у братвы, непредусмотрительно позаимствовав деньги из общака.

— Тоже в полусмерть укутался? — затянулся вонючей сигариллой Осьминог.

— Бывает, — подражая братковской манере разговора, неопределенно пожал плечами Иван.

— Ну, лады, — не стал продолжать дискуссию Осьминог, водрузив на стол бутылку болгарской ракии, конфискованную перед тем у кого-то из обслуживающего персонала, осмелившегося предложить «конкретному» пацану лишь маленькую рюмку этого напитка. — Ну, лады. Будем играть по маленькой, — и Сережа сделал здоровенный глоток прямо из горлышка.

Тем временем за столом появился крупье. После того как он перетасовал карты, Иван попросил у него «сфотографировать» колоду на кадры, то есть в поисках крапленых карт сделал тест пролистыванием. Изменений в дизайне рисунка он не заметил, но это его только больше насторожило, поскольку современные методы крапления колоды не обнаружишь подобным методом. Затем Ракитин положил колоду на стол вертикально и постепенно расслабил давление пальцев. Он не заметил, чтобы колода заметно разделялась на группы карт, значит, кримпов тоже нет.

В процессе игры Иван, наконец, понял, что крупье — профи, и скорее всего делает ставку не на крапление, а на «лишку». То есть мастерски вытягивает из рукава лишнюю карту в нужный момент. «Ну, что ж, дружок, тяни свою “лишку”, — размышлял Иван, — мне все равно нужно сегодня проиграть».

Невозмутимый, как сфинкс, крупье начал сдавать…

Лада играла с огромным азартом, вся раскраснелась, то и дело приоткрывала пухлые влажные губы, обнажая безупречно белоснежные зубки. При каждом успехе она взвизгивала, словно действительно была девчонкой, «рубящейся» в «сегу». А при очередной неудаче заламывала руки и закрывала лицо руками.

«Да, с такой бурей эмоций не удивительно, что она столько бабла спустила», — размышлял Ракитин. Он так же, как и Осьминог, соблюдал за столом установленные правила, был молчалив, сосредоточен и внимательно следил за игрой. Сережа Осьминог в процессе игры уже успел убрать пол-литровую бутылку болгарской ракии, до которой оказался большим любителем. А Иван лишь раз позволил себе «накатить» текилы с лимоном в тот момент, когда крупье — опытный катала, дал ему немного отыграться, чтобы не возникало лишних подозрений.

— Что-то мне «не прет» здесь, пойдем лучше на рулетку, — предложила Лада, после того как рассталась с половиной своих фишек.

— Иди, зайка, а я тут останусь, рулетка не моя стихия, — Иван нежно поцеловал Ладу. — А вот карибский пиратский покер — это моя страсть! Иди, встретимся в каюте, удачи тебе.

После ухода Лады игра пошла по-взрослому. Осьминог скоро «отвалился», спустив все подчистую и отправившись в бар заливать горе ракией. Иван специально применил против дилера-шулера несколько контрприемов, чтобы заставить его насторожиться и остаться за столом один на один с крупье. Дилер, действительно, насторожился и начал нервничать. Наконец настал решающий момент. У Ракитина осталось фишек на пару-тройку ставок Ante, если играть по максимуму. Он решил сделать максимально разрешенную ставку — тысячу долларов.

«Мне-то по фигу веники, — размышлял он, — я сюда и приехал, чтобы с форсом проиграть. А представляю, что думает, например, тот мужичок. — Ракитин покосился на покрытого потом толстячка, игравшего за соседним столом. Его лицо дрожало мелкой рябью, а в уголках губ скопилась пена. — Интересно, что он представляет себе в качестве своей последней ставки: свой мозг, свое сердце или свой член?»

Тем временем крупье уже сдал Ракитину пять карт рубашкой вверх, затем открыл свою последнюю карту. Это был бубновый король. Иван аккуратно взглянул на свою комбинацию. Как обычно бывает в трудную минуту, пришло полное дерьмо.

— Меняю все пять и удваиваю ставку, — Иван бросил очередную фишку крупье, и теперь у него оставалось на руках фишек менее чем на одну ставку. Зато новая комбинация, пришедшая ему в руки, просто радовала глаз: «полный дом» — три туза и две семерки. Это был бы неплохой шанс отыграться, если бы игра велась не против заведомого каталы.

— Обмен закрыт, — объявил крупье. — Вскрываемся?

— Нет, подожди, — улыбнулся в ответ Ракитин, — я хочу подбиться.

— Но у вас не хватит фишек для этого, — в голосе крупье прозвучало сомнение, — для того чтобы подбиться, вам нужна двойная ставка Ante.

— Ты что, не помнишь, чувырло, на что мы играем? — сурово насупил брови Ракитин, все больше входивший в образ азартного игрока, для которого продолжение игры было смыслом жизни. — Неужели ваш хваленый Клуб не окажет последнюю услугу человеку, который только что проиграл всего себя, до кончиков ногтей?

Крупье усмехнулся.

— Думаю, Клуб и наше казино окажут вам подобную услугу — считайте, что вы подбились, — произнес он, забирая оставшиеся фишки Ракитина в банк. — Итак, вскрываемся?

— Ну что, засадим то, что в поле не растет? — оживленно потер руки Иван.

Он вдруг оглянулся на секунду, как будто что-то его отвлекло. Этого мгновения крупье хватило, чтобы заменить три карты из своей комбинации, оставив только уже открытого бубнового короля. Сделал он это одним мановением руки, подобно легкому пассу гипнотизера.

— Только я жду боевой игры, ты меня понял? — Ракитин доходчиво поиграл скулами.