— Полагаю, что да, — ответил я, почему-то обрадованный тем, что Юрген прихватил с собой мелту, вместо того, чтобы оставить ее в примыкающей комнате, что выделили ему в пользование. Живан и адмирал[1020] желали получить всю информацию, что я мог выудить из Механикус и чем готовы были поделиться "Отвоеватели". К тому же взгляд со стороны на предосторожности по охране новых образцов могли успокоить их взбудораженные умы, хотя если говорить честно, я сильно сомневался, что успокоюсь сам. Все как по нотам катилось прямиком к катастрофе, и на все, что я мог надеяться — оказаться отсюда как можно дальше, когда все пойдет прахом.

Не могу отрицать, что мой помощник с мелтой за спиной несколько вдохновлял меня, учитывая куда мы направляемся, я даже приветливо кивнул паре скитарий, что патрулировали коридор. Их явно подготовили к неприятностям, а это хоть что-то приятное, я буду знать, что столкнусь с худшим не в одиночку если это произойдет (точнее, когда это произойдет), хотя все еще упрямо цеплялся за надежду, что меня тут уже не будет.

Килдхар и Шолер ждали нас в галерее для наблюдения, и как только я вошел, сразу же глянул в клетку внизу, ожидая увидеть там кишащих хормаганутов как в прошлый раз. Но вместо того, чтобы шагать по клетке, сидеть по углам, они все собрались в одном углу, подняли и головы и вроде как нюхали воздух.

— Что с ними такое? — спросил я.

— Мы как раз это обсуждаем, — сказал Шолер, — мы не видели такого поведения все время наблюдений.

— Они ощутили присутствие новых образцов, — сказала Килдхар, модуляция ее голоса была похвально спокойной; она определенно скрыла волнение[1021] от перспективы проверить свои теории на практике.

— Кстати, о них, — сказал я, — где поместили новых?

Прилегающая клетка была пуста, насколько я мог видеть, если только в ней не содержали ликтора, особенно хорошо умеющего маскироваться.

— Их везут, — уверила меня Килдхар, и подошла к контрольной панели, встроенной в стену под плитой бронестекла. Она потыкала в пару переключателей, и панель пустой клетки съехала в сторону, отрыв за ней темный туннель. Секунду спустя в клетку залетел поток хормагаунтов, и панель за ними тихо закрылась.

— Они несколько минут будут дезориентированы, — продолжила магос-биологис, — будут изучать границы, и искать выход.

— По мне, так они совершенно не дезориентированы, — сказал я, когда вся стая заполнила клетку и начала бросаться на стену, отделяющую их от гаунтов в соседней. В ту же минуту как прибыли новые, старые оживились, и атаковали преграду своими секущими когтями, по-видимому совершенно наплевав, что у них не получиться пробиться насквозь.

— Восхитительно, — сказала Килдхар, — они стараются объединиться, создать большую группу.

— А вот это совсем плохая мысль, — напомнил я ей, просто на всякий случай, если она вдруг забыла элементарный факт.

— В самом деле, — согласился Шолер, его внимание было практически полностью было занято непостижимым потоком иконок и текста, бегущим по пикт-экрану перед ним столь быстро, что их невозможно было прочитать. Он мельком взглянул на Килдхар, та не моргая смотрела на мельтешащие данные.

— Я вижу увеличивающуюся активность в базальных ганглиях всех наблюдаемых объектов.

— Я тоже, — ответила магос, — хотя у нас было время подключить только внешний инструментарий, в результате данные по новым образцам менее полны и возможно не особо надежны.

— Может быть один из вас соблаговолит объяснить, что тут происходит? — спросил я, и тут же спешно добавил, так как Килдхар уже открыла рот, — доступным языком.

— Мы пытаемся отслеживать мозговую активность существ, которая значительно изменилась, когда две группы осознали близость друг друга, — ответила она.

— Чрезвычайно сложная задача, — добавила она через секунду, после чего заткнулась и предоставила нам возможность поразмыслить.

Я взглянул вниз и заметил проблески маленьких металлических коробочек, размером примерно с инфо-планшет, прибитые заклепками к панцирям некоторых из нового выводка. У тех из морозильника таких не было, хотя мне показалось, что я заметил какие-то повреждения хитина на их головах, словно их совсем недавно чем-то проткнули, и те едва затянулись[1022].

— Кажется они оживились, — сказал я. Обе группы с одинаковым целеустремленным усердием все еще атаковали стену, к счастью толстую плиту из керамита это совсем не впечатляло.

— Как я и предполагала, — молвила Килдхар, — они ощутили желания объединиться. Если это произойдет, их мозговая активность синхронизируется.

— Этого никогда не произойдет, — сказал я как раз в тот момент, когда на дотронулась до переключателя. Стена между двумя клетками начала опускаться в пол, и обе группы гаунтов оживились еще сильнее, если такое было возможно, они прыгали, пытались взобраться на стену, друг на друга в попытке первыми залезть наверх.

— Какого фрака вы делаете?!

— Собираю данные! — рявкнула Килдхар, — мы на грани того, чтобы спасти всю галактику!

— И на грани того, чтобы уничтожить нас всех! — возразил я, бросаясь к панели управления, но Шолер оказался быстрее, он нажал на переключатель своим пальцем, облаченным в керамит. В своей спешке он чуток перестарался и почти проткнул панель, та рассерженно ответила дождем искр. Опускающаяся стена остановилась, поднялась на пару сантиметров и застряла, но все еще оставалась слишком низко, чтобы две группы смогли ее преодолеть.

— На это не было разрешения! — прогрохотал он, его голос звучал глубже чем обычно.

— Но это же ожидаемый следующий этап! — возразила Килдхар, — нам нужны достоверные данные о слиянии сознаний роя.

Они буравили друг друга взглядами, а я парил в нерешительности, размышляя о том, как лучше вмешаться и не стать громоотводом для их вспыхнувших эмоций. Килдхар относительно безобидна, несмотря на аугметику, которой она несомненно обладает, но гнев космодесантника — это стихия такой мощи, которую лучше наблюдать издалека. С другой стороны, все записывается для последующего анализа, и совсем не хотелось выглядеть захваченным врасплох, вместо того чтобы сделать что-то решительное и привести их в чувство.

— А предполагалось, что они поубивают друг друга? — спросил Юрген, привлекая к себе всеобщее внимание.

Воспользовавшись столь удачным вмешательством, я обернулся посмотреть. Мой помощник был прав — существа в объединенной клетке рвали друг друга со всей яростью, и, раз уж это хормагаунты с безумным голодом, во все стороны летел ихор и внутренности. Прыгающие кошмары рубили и полосовали один другого, по мне так это все выглядело как беспорядочная оргия кровопролития.

— По идее нет, — ответил Шолер, задумчиво глядя вниз на резню, его гнев сменился на любопытство столь же быстро, как он нажал на переключатель.

— Я не понимаю, — произнесла Килдхар, в ее голосе слышались нотки замешательства, — все данные, что мы собрали, предполагали, что их разумы должны были соединиться, как только они встретятся.

— Возможно им нужно посредничество синаптического организма, чтобы облегчить объединение, — предположил Шолер.

— А может они просто не понравились друг другу? — спросил Юрген, как всегда врубаясь в самую суть.

— Может быть и так, — к моему огромному удивлению согласился Шолер, — мы всегда считали тиранил объединенной угрозой, но некоторые магос-биологис строили теории, что различные флоты-ульи могут сражаться за добычу[1023]. Теперь я к этим теориям отношусь менее скептически.

— Потому что они определенно из разных флотов, — сказал я, когда до меня дошло. Глядя вниз на истекающее ихором сражение, я ощутил, что могу с легкость различить отдельных сражающихся: у гаунтов из морозильника были такие же пятнышки на грудной клетки, как я запомнил на Нускуам Фундументибус, в то время как у вновь прибывших были темные полосы на панцирях и заостренные секущие когти. Если подумать то, что-то в комбинации отметин казалось смутно знакомым, хотя я не мог точно сказать, где я их видел раньше. К этому времени я сталкивался с тиранидами как минимум десяток раз, и чудовищное разнообразие цветов и оттенков, что демонстрировали существа, совершенно смешались в моем разуме.