— Капеллан в пути, — ответила по воксу Кастин, когда последний паникующий гражданский покинул комнату, — сможете прижать его огнем, пока он не доберется туда?

— Попытаемся, — ответил я, глядя одним глазом на дверь, осторожно подбирая слова, дабы это не звучало как обещание. Поскольку со своей стороны считал, что мы могли бы с тем же успехом сдерживать его из коридора, или еще лучше, из ангара для шаттлов.

— Оно все еще растет, — сказал Юрген, и, похолодев от ужаса, я осознал, что он прав.

Металлический пол вокруг демона размяк, обмывая его растущие формы подобно приливу на пляже, само вещество корабля становилось кормом для порожденного варпом чудовища. Юрген снова выстрелил из мелты, и в этот раз я увидел, как плоть запузырилась и зафыркала, словно пережаренный стейк, перед тем как мгновением позже струпьями отпасть от панциря из металла.

Демон смеялся, уродливый звук становился еще более зловещим, отфильтрованный механической гортанью, которая когда-то принадлежала лишенному разума сервитору, и теперь была погребена в сердцевине живой, раздувшейся раковой опухоли.

— Берегись кабелей! — заорал я, увидев новую, более коварную угрозу. Колыхающиеся механические усики, которые поймали и поджарили Жарена, теперь тянулись вперед к контрольной кафедре: и пока я смотрел, один из них начал углубляться в пост, с которым управлялся Колин. Я не знал, что это чудовище сделает, если получит контроль над кораблем и еще меньше желал это выяснить.

Поставив вращение зубцов цепного меча на максимум, я с фонтаном искр рассек кабель, почувствовав рукой удар, похожий на пинок космодесантника, когда ток ударил через оружие. К счастью, рукоять была изолированной как раз для вот таких непредвиденных ситуаций, и большинство искр легли на мою перчатку. Не могу сказать, что это было приятным ощущением, но я не сомневался, что чувствовал бы себя намного хуже, если бы демон умудрился провернуть план, что бы там ни было у него на уме.

— Кабели. Вы правы, сэр, — как всегда невозмутимо согласился Юрген, и посжигал до шлака те, которые мог видеть, серией метких мелта разрядов, в то время как я со скрежетом зубов разрезал еще один, результат был столь же неприятным, как и предыдущий.

Все это время демон продолжал смеяться, приводя нас в замешательство, как будто находил все происходящее отличной шуткой, секундой позже я обнаружил почему. Концы кабелей, которые я разрезал, все еще двигались, вместо того чтобы благопристойно, как того и требовалось от них, смиренно лежать на палубе.

Первым намеком было неожиданное нападение металлических змей, которые свернулись кольцом вокруг меня, пока мое внимание было приковано к раздувающемуся могильному холму их плоти и металла, которое породило их. Когда щупальца сжались, я боролся чтобы вдохнуть, мои ребра трещали, и я ожидал, что они в любую секунду поломаются, в то время как бесплодно пытался освободить руку с цепным мечом. По крайней мере, демон больше не мог пускать по проводам ток, явно нуждаясь для этого в физическом контакте, но когда глаза застила серая дымка, это стало скудным утешением.

Смутно я осознал, что меня тянет к чудовищному существу, изначальный ужас бился у меня в голове, поскольку оно приготовилось сожрать саму мою душу.

Затем внезапно я почувствовал, как сжимающая металлическая банда отпала и ощутил что снова могу дышать; неоднозначное благо, поскольку мои вдохи принесли сильный и знакомый аромат.

— Все в порядке, сэр, — сказал Юрген, стягивая последнюю петлю и бросив её на пол, где она и осталась лежать обнадеживающе неподвижно, — они довольно легко отрываются.

Так и было, хотя сомневаюсь, что это мог бы сделать кто-то другой, лишенный его своеобразного таланта[728]. Для полной уверенности он быстрым выстрелом мелты превратил их в лужицу шлака, прежде чем снова обернуться к жуткому холму плоти и металла.

— Отступаем, — сказал я, увидев, что путь к двери наконец-то свободен, разбивая её несколькими выстрелами. Демон стремительно сдвинулся, чтобы отрезать нас от двери, но в последний момент дернулся, когда, я надеюсь, вошел в поле досягаемости того (чем бы оно ни было), чем Юрген так беспокоил обитателей Проклятого Царства. Как только это произошло, он снова выстрелил из мелты, и на этот раз смог нанести урон: на плоти остался уродливый прожженный шрам, из которого выглядывал размягчившийся металл. В тусклом освещении мостика тот пылал красным. Впервые демон перестал смеяться и рев гнева и отвращения пронесся по залу.

— Держитесь поближе к нему, — сказал я, заметив, как крошечные оспины, оставленные на его растянутой коже выстрелами моего лазпистолета остаются, вместо того чтобы, как раньше, исчезнуть. Со слабой вспышкой надежды я вспомнил, то же самое происходило, когда мы сражались с демоном на Адумбрии, но тогда у нас была массированная огневая поддержка всей группы, сосредоточенная на мерзости, и Юрген, как-то блокирующий её способности к исцелению, и даже тогда это было непросто.

Я заколебался, не зная, что делать с нашим крошечным преимуществом: попытаться, надеясь на Трон, найти способ использовать его, или просто сбежать, пока у нас ещё была такая возможность. Но решить не успел, топот ботинок в коридоре и звучный голос, певший непонятную тарабарщину на высоком готике, сделали это за меня. Вряд ли стоило надеяться, что солдаты, видевшие как легендарный Кайафас Каин драпает к спасательным ботам, станут в будущем прикрывать мне спину. Так что, когда священник с отрядом тех, кому не повезло оказаться у него на пути, ворвались на мостик, я повернулся к движущейся груде плоти и механизмов, взмахнув своим цепным мечом в героической манере. Мне очень повезло зацепить им кусок плоти, торчащий между двух металлических пластин и разорвать его с драматическими брызгами сукровицы.

— Комиссар! Ложитесь! — взревел капеллан Топ голосом, привыкшим разноситься в самые дальние уголки часовни без помощи магнавокса, и я сразу подчинился. Юрген, как всегда, последовал за мной. Несколько небольших предметов по дуге пролетели над моей головой и взорвались, ударившись о демона, который весьма удовлетворительно завопил; когда я встал, то увидел, как тот весь шипит и пузырится, плоть стекает, а металлические части возгоняются в пену.

— Кислота? — озадаченно спросил я, задаваясь вопросом, где он нашел ее в таких количествах, и Топ засмеялся, откровенно забавляясь.

— Святая вода, — сказал он, — я её сам благословил. Хорошо, а?

Ну, с этим я едва ли мог спорить; обычно у меня не было много времени на почитателей Императора, но нельзя отрицать, что в подобные моменты они были нужны.

До того, как я поблагодарил его, вопящий демон кинулся в нашу сторону, оторвав от пола пару контрольных кафедр и вбил горстку вновь прибывших солдат в стену.

— Берегись! — предупредил я, как раз вовремя, снова уклоняясь, когда цеп из усиков плавящейся плоти выстрелил в нас. На обратном пути я поймал один цепным мечом, но жужжащий клинок просто продрал рану по всей длине; несмотря на мои старания, он сильно ударил Топа (этого хватило бы, чтобы оставить вмятину на "Химере") и отправил его кувырком на палубу.

— Он не имеет права так поступать с воинами Императора! — воскликнул Юрген с тоном оскорбленного благочестия, снова выстрелив из мелты, и на сей раз пробив дыру в кишках демона размером с голову. Я не знаю, какие повреждения были нанесены благодаря его собственным способностям, а какие благодаря духовной атаке капеллана[729], но в любом случае это выглядело как удар милосердия, возвышающаяся мерзость пошатнулась и рухнула на палубу, по пути получив залп из лазганов от собравшихся солдат.

— Огнеметы! — заревел Топ, вскарабкиваясь на ноги с помощью ближайшей кафедры и подстраивая стандартный гвардейский шлем, украшенный розариусом под небрежно, неуместным углом[730]. Не в первый раз казалось, что символ его организации защитил его в ситуации, где менее удачливым или менее набожным не повезло.