– Нет такого зла, которое не порождало бы добро! – бормотала я, засыпая.
– Я знаю это место! – Ламия приставила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от слепящих лучей раскаленного до белизны солнца и напряженно вглядываясь в даль.– Мы попали куда нужно. За этими большими пустошами лежит страна, где обитает мой народ. Нам осталось пройти совсем немного – правда, этот отрезок пути может стать самым опасным…
– Да уж, ничего не скажешь – обрадовала,– недовольно хмыкнул Алехандро, потуже затягивая на голове платок, с помощью которого он пытался хоть немного защититься от невыносимого жара,– никогда не предполагал, что попаду в знаменитые Мертвые пустоши. Видимо, нечего было туда других посылать, хотя бы даже только на словах…
– Неужели те самые? – недоверчиво ахнул Риф.– Признаюсь, у меня они всегда ассоциировались с широко употребляемым проклятием типа: да пошел ты в…
Виконт коротко кивнул:
– Я тоже когда-то думал, что эти места не более чем вымысел,– Мертвые пустоши, со всех сторон окружающие долину Имлир – край богов!
– Ого, кажется, у меня нашлись конкуренты! – насмешливо откликнулась я.– А не слишком ли много высших существ для нашего погибающего мира? Сначала с небес свалилась святая Ника, а теперь на горизонте замаячили еще какие-то неведомые боги? Если они боги, то чего же в таком случае мышей не ловят, то есть – людей не спасают, климат не контролируют? Увижу их – сразу же выговор сделаю, чисто как коллегам. Ну хоть бы кондиционер изобрели, а то ведь дышать невозможно при этакой жаре!
Пекло и в самом деле невыносимо. А я-то, наивная, полагала Федрину очень жарким краем. Да по сравнению с Мертвыми пустошами там расположен самый настоящий Северный полюс! Я прерывисто вздохнула. Тяжелый, нестерпимо горячий воздух обжигал легкие. Интерком на запястье показывал воистину неправдоподобную температуру – плюс пятьдесят пять по Цельсию. Вязкое марево, навязчиво обволакивающее, окутывающее наши тела, уже не могло выжать ни капли пота из пересохших, скрипящих мышц. У меня сильно кружилась голова и подводило зрение. Все предметы, встречающиеся на нашем нелегком пути, расплывались и двоились, совершенно сбивая с толку и не позволяя сориентироваться в пространстве. Истекшие сутки, проведенные в дороге, вымотали нас несказанно. Мы надеялись на ночную прохладу, но сумерки, неожиданно и почти мгновенно упавшие на землю, принесли с собой отнюдь не спасительное облегчение от нещадного дневного жара, а невероятный, кошмарный холод. О сне не приходилось и думать. Жутко продрогшие в своих легких одеждах, казавшихся такими обременительными днем, мы, лязгая зубами, плотным кружком собрались вокруг скудного костра, пытаясь согреться с помощью тесных объятий и последних крох тепла, еще оставшегося в наших заледеневших телах. До настоящего момента мы дожили только благодаря самоотверженности Кристины, упрямо тащившей тяжелую сумку, в которой обнаружился скромный запас сухого топлива, баночки с витаминами и несколько бутылочек минеральной воды. Нет, вторых суток такого пути нам точно не пережить, а до спасительной громады леса, слабой дымкой зеленеющего впереди, оставалось еще так далеко. Нас обступали мертвые пески, слегка разбавленные лишь иногда попадающимися редкими островками пожухлой, колючей, как проволока, травы.
– Мне довелось читать про Мертвые пустоши.– Рей с трудом шевелил пересохшими, растрескавшимися от жажды губами.– Мало кому удавалось не погибнуть, попав в это проклятое место. Если и существует в мире ад, часто упоминаемый в древних, христианских книгах, то он явно расположен именно здесь!
– Утешил, ничего не скажешь! – огрызнулся Феникс.– Надеешься, мы отхватим славу первых людей, сумевших перейти через пустоши?
– Хотелось бы в это верить,– смиренно откликнулся орденец.
– Как же, нужна нам эта слава,– сам с собой рассуждал штурман, не забывая монотонно переставлять ноги, по самую щиколотку увязающие в песке,– да мы за ней вообще не гонимся. Мы очень даже согласны ее тихо-смирно в засаде ждать. Мы – люди негордые, вполне потерпим, когда она сама надумает мимо пройти…
– Зато потом как набросимся, набросимся! – насмешливо поддержал балагура Риф.
Феникс обрадованно кивнул.
Я некоторое время прислушивалась к их шутливому разговору, но вскоре махнула рукой, перестав обращать внимание на юмористов. Вроде бы настрой у всех неплохой, скорее всего, мы сумеем продержаться до ночи. А вот сразу же после заката станет намного хуже, ибо оставшегося у нас топлива никак не хватит на шесть часов непрерывного адского холода. Может, стоит подробнее порасспросить ламию – возможно, она подскажет что-то важное, ускользнувшее от моего внимания?
– Эрба,– я тихонько потянула подругу за рукав батистовой рубашки, незаметно увлекая ее чуть в сторону от бредущей по песку цепочки людей, дабы наш разговор не достиг ничьих любопытных ушей.– Что ты знаешь об этих ваших богах?
– Немного,– рассеянно пожала плечами ламия.– Они скрываются в запретной долине, находящейся за пустошами, в самом сердце нашей страны. Дорогу к Имлиру охраняет перевал Льда и Пламени, а в центре долины построен Храм крылатых богов и спрятана ее главная святыня – статуя крылатой девы.
– Крылатые боги? – изумилась я.– Они и правда умеют летать? Прости, Эрба, но в такое трудно поверить!
– Я мало осведомлена о подобных тайнах,– виновато вздохнула ламия.– Тебе нужно поговорить с Владом, моим женихом. Вот он способен порассказать много интересного.
Я сначала с сомнением, искоса взглянула на девушку, но потом в мою голову внезапно пришла вполне здравая мысль о том, что, возможно, Эрба немного повредилась умом, побывав в плену у жестокого Ордена, а поэтому в ее фантазиях реальность частенько начала подменяться вымыслом. Мне стало искренне жаль нашу добрую, нежную, но доверчивую и наивную ламию. В детстве я неоднократно читала готические романы, описывающие ламий как одну из разновидностей жестоких, кровожадных вампиров. Но сейчас те книги вызывали в моей душе лишь бурный смех, потому что Эрба слишком уж не походила на зловещих кровососов-вампиров, громко воспетых в увлекательных вымыслах чрезмерно экзальтированного Брема Стокера...
Как это происходило и в прошлую ночь, темнеть начало неожиданно, а пески так и не закончились. Я приметила небольшую выемку между двумя пологими холмиками:
– Остановимся здесь. Разведем скромный костер и постараемся прижаться друг к другу как можно плотнее, чтобы сберечь доступные нам крохи тепла.
Мои друзья тут же занялись обустройством лагеря.
– Алехандро! – Я подошла к виконту, что-то вполголоса обсуждающему с Реем, выглядевшим возбужденным.– Топлива не хватит на целую ночь…
– А это и не потребуется! – откликнулся вместо наследника орденец. В голосе юноши звучали неясные, но явно неприятные интонации.– До утра мы не доживем!
– Почему? – удивилась я.
– Смотри,– вытянул руку Алехандро, указывая в сгущающиеся сумерки,– смотри внимательно.
Я вгляделась в темноту, быстро становившуюся непроницаемой и неумолимо подступавшую к слабому пятну света, испускаемого нашим костром. Напрягая зрение, я с трудом различила многочисленные тени, мелькавшие на границе освещенного участка. Одна из теней вдруг остановилась и сверкнула кроваво-красными углями голодных глаз.
– Что это? – потрясенно шепнула я, испуганно прижимаясь к сильному плечу возлюбленного.
– Изгнанные! – ответил Рей.
И столько страха, столько отчаяния и обреченного бессилия прозвучало в этом коротком, страшном слове, что я невольно содрогнулась всем телом.
– Кто они такие? – настороженно спросил бдительный Риф.
– Стражи пустоши,– брезгливо скривился орденец,– не люди и не животные. Полудикие твари – каннибалы, изгнанные из цивилизованного общества…
Его слова прервал пронзительный визг Эрбы. Девушка замерла на месте, пугая нас своими неправдоподобно выпученными глазами и подрагивающим от ужаса пальцем тыча в темноту, где загадочных теней становилось все больше и больше.
