– Но ведь Енисейский оказался прав – импы подвели.

– Ерунда. – Старик погрозил ему пальцем. – Это вышло случайно, так сложились обстоятельства. К сожалению, правительство Енисейского посчитало демарш импов враждебным актом и направило войска в скопления. После этого импы обиделись и разорвали договор…

Он в плену собственных ошибок, понял Андрей. Не способен отказаться от идеологических догм, в создании которых принимал участие, когда был в расцвете сил. Он убедил себя, что импы и ломы – это друзья, и теперь не может признать, что ошибался. К тому же Хохбауэр считал «Звездные пушки» серьезным исследованием, а это уже не ошибка. Это – диагноз.

Всеволод назначил рандеву в баре космопорта «Слободан». Баров, ресторанов и кафе здесь имелось невероятное количество, поэтому они смогли встретиться, лишь несколько раз созвонившись. По такому поводу заказали «кровавую Мэри». Андрей принялся сумбурно рассказывать о событиях дня минувшего, Чаклыбин даже головой мотал, не поспевая за стремительными зигзагами сюжета.

– В общем, так… – сказал писатель, окончательно запутавшись. – Таскать на важные встречи сумку с оружием – это моветон. Сумку оставим у меня на «Рамзесе Великом». Только на встречу с Чармановым ты, если не полная сволочь, обязан взять меня.

– Само собой. Поговоришь с ним о Порфирии. А что за «Рамзес Великий»?

– Тот кораблик, что мы взяли в укрепрайоне.

Андрей с удовольствием слушал, как Всеволод хвастается приобретением. Старый пакетбот после косметического ремонта стал – если верить владельцу – быстроходным красавцем. Пусть грузоподъемность «Рамзеса» была невелика, зато каюты оборудованы с комфортом. Мощные холодильники могли вместить до сотни тонн охотничьей добычи.

В апогее восторженных обсуждений предстоящего сафари позвонила Виктория.

– Так ты на Балканском космодроме, – обрадовалась она. – Жди, через полчаса буду.

– Ищи нас в баре «У Влада», – предупредил Андрей, дал отбой и сказал Чаклыбину: – Она тоже своим корабликом довольна. Строила грандиозные планы, как будет одним рейсом не меньше десяти килотонн перевозить.

– Как у тебя с ней? – осведомился Чаклыбин, разглядывая зал сквозь рюмку коньяка. – Похоже на серьезные отношения.

Этот вопрос Андрей задавал себе все чаще, но не знал ответа. Он пробормотал:

– Вроде привязался. Меня такие отношения устраивают. Ее, кажется, тоже… Ты веришь в вечную любовь?

Хмыкнув, Всеволод залпом выпил коньяк и буркнул:

– Иногда хочется верить, что я – великий писатель. С вечной любовью примерно такая же ситуация.

– Нам хорошо вместе, – вполне искренне сознался Андрей. – Мы разные, но притерлись, хотя не всегда понимаем друг друга.

– С одной женщиной я прожил четыре года и был уверен, что встретил настоящую любовь, – сообщил Чаклыбин. – Потом все внезапно кончилось. Оба тяжело переживали разрыв, но время залечило шрамы на сердце.

Андрей процитировал собственное эссе, написанное на четвертом курсе:

– Мораль субъективна и сильно меняется в разные эпохи. Бывают периоды, когда люди без принуждения предпочитают крепкую семью, потом наступает время беспорядочных связей. На переломах истории происходит распад старой этики.

Писатель печально наклонил голову и проговорил с неторопливой рассудительностью:

– Тысячу лет назад мужчины женились в пятнадцать лет и редко доживали до тридцати. Тогда можно было поверить в любовь до гроба. Цивилизация подарила нам долгую жизнь. Среди нас немало двухсотлетних, и мы наверняка сможем отпраздновать трехсотый день рождения. Ты можешь себе представить?..

Он не договорил, но нетрудно было понять, что хотел сказать писатель. Кивнув, Андрей депрессивно подтвердил:

– Ты прав. Никакое чувство не сохранится так долго. Продление молодости рождает новую мораль.

– Дело не только в долголетии, – подправил его Всеволод. – Социум изменяется, и мораль меняется вместе с обществом. Прогресс многолик.

Философская тематика естественным образом утихла с появлением Виктории. Чаклыбин деликатно распрощался, прихватив оружейную поклажу друга. Рыжая выглядела непривычно серьезно, даже когда предложила посидеть в ресторане. Андрей насторожился, заподозрив недоброе.

– Ты решила меня бросить? – осведомился он без обиняков.

Она всхлипнула. Подозрения крепчали, как маразм в мозговом штурме. «Рано или поздно это все равно бы случилось», – подумал Андрей, неожиданно почувствовав, что не хочет с ней расставаться.

– Не в том дело. – Виктория говорила, не поднимая глаз. – Мне трудно работать одной. Этот новый корабль… нужен экипаж. Я предложила старику Харонову, но он, оказывается, профессор Академии военного флота. На смех меня поднял. Сказал, что через три года закончится процесс омоложения, тогда он снова пойдет большим кораблем командовать.

– Да, не для него торговый флот, – согласился Андрей, к которому вернулось хорошее настроение. – И что ты надумала?

Направив на него полный надежды взгляд, Виктория выдохнула:

– Давай вместе летать. – И затараторила, как будто боялась его возражений: – На такой красавице мы будем зарабатывать вдвое больше. Я все подсчитала: через три года сможем открыть развлекательный центр. Я такой контракт отхватить могу – деньги сами сыпаться будут. А те девять кораблей, которые у тебя остались, можно сдать в аренду. Через три года мы их вернем, и у нас будет своя флотилия…

– Не будет, – сказал Андрей. – Те корабли уже проданы.

– Продешевил, – расстроилась она. – Нет в тебе деловой хватки.

– Какая-то имеется. Но в твоем бизнесе я ничего не понимаю. К тому же мне сегодня предложили новую работу. Наверное, соглашусь.

– Заработок побольше, чем в твоей компании? – заинтересовалась рыжая.

– Боюсь, поменьше. Но работа очень интересная. И наверняка придется сидеть на захолустной планете вдали от цивилизации.

Виктория была недовольна. Андрею даже показалась, что она вот-вот расплачется или выматерится. Только вдруг ее лицо приобрело знакомое выражение – такой прищур означал, что «звездная волчица» просчитывает возможную прибыль.

– На такой планете ресторан открыть дешевле получится, – медленно произнесла рыжая. – И снабжение туда возить – как раз для моей «Принцессы».

В таком состоянии Виктория превращалась в танк, сметающий любые препятствия. Андрей не сомневался, что рыжая сумеет выбить у Гринхауса контракт на подвоз провианта и прочего груза. Только вот он сам не был до конца уверен, на какой планете будет работать. И будет ли работать вообще: душа не лежала бросать налаженную жизнь, к тому же получится, что в тот институт он придет без ученой степени, то есть получит не слишком высокую должность. Лучше подождать два года, защитить диссертацию, но к тому времени штат будет укомплектован и для него места не найдется.

Проблемы плодились, как нейтроны в цепной реакции. При таком раскладе самое верное решение – справляться с неприятностями поочередно, по мере их поступления на повестку дня. Проще говоря, форсировать работу над диссертацией, а там видно будет.

Сделав благодушное лицо, Андрей разлил вино и беззаботным тоном осведомился, для чего Виктории понадобился напарник. С видом искреннего разочарования в его умственных способностях рыжая поведала, что на таких кораблях нужно иметь не меньше четырех членов экипажа, причем роботами можно заменить не более двух, а у нее на «Тиаре» был всего один робот, да и тот нуждается в ремонте. Нанять экипаж она не может, потому что мужики станут лапы распускать, пока согласился один старик-механик, но все равно двоих не хватает – пилота и каргомастера.

Облегченно улыбаясь, Андрей сказал:

– Ты начала таким трагическим тоном, чуть не перепугала меня. Всего-то дел – завербуй на место второго пилота женщину, а робота починим.

– С финансами напряженка, – призналась она грустно. – Все сбережения и бабло, которое за «Тиару» получено, я вбухала в ремонт «Принцессы» – и залог за новый груз внесла.