Для путешествия в топографический центр континента, где раскинулся главный город планеты, Андрей выбрал дозвуковой поезд-монорельс. Хотелось спокойно подумать, потому как проблемы возникали большими пачками. Виктория не отвлекала и, накрыв голову шлемом виртуала, смотрела какие-то шоу. Лишь однажды, остановив трансляцию, сняла шлем, чтобы поделиться впечатлением:

– Странные у тебя друзья. Ни один не поинтересовался, сколько я им заплачу, когда мы сдадим добычу заказчику. Их что же, вообще деньги не интересуют?

– Интересуют, конечно. – Андрей пожал плечами. – Но ты и так перевела каждому почти годовую зарплату профессора. Наверное, мужики не сомневаются, что ты не обманешь и подкинешь еще немножко после возвращения. Но главное не в этом.

– А в чем же? – Виктория приподняла шлем, уставив на него полные недоумения изумруды.

– Для них это просто интересное приключение. Трудная задача, решение которой доставляет огромное удовольствие.

Она поморщила лобик, потом обрадованно захлопала ресницами и сказала понимающим тоном:

– Вроде как затащить в постель фригидную красотку?

Тревожное недоумение разрешилось, доступное объяснение найдено, и рыжая собралась вернуться в мир трехмерных образов.

– Погоди секунду. – Андрей взял ее за руку. – Ты не обидишься, если я предложу тебе дорогой подарок?

– Насколько дорогой? – Изумруды глаз настороженно сузились.

– Ну, мне он в пару тысяч обошелся.

– Для кольца с брюликами многовато, на подержанную машину тянет… – Рыжая потерла наморщенный лоб и обрадовалась, придумав разгадку: – Или решил проверить меня… Ревнуешь все-таки? Не брала от мужчин ничего дороже флакона хороших духов.

– Успокойся, твоя первая версия была верной. Мне по случаю обломилась дешевая машинка, подумываю тебе подарить.

– Оставь себе, – отмахнувшись, Виктория нахлобучила шлем. – Тебе нужнее. Я-то на планетах редко бываю.

– Может, еще передумаешь…

Обняв ее за плечи, Андрей прикрыл глаза, вернувшись мыслями ко вчерашнему разговору с научным руководителем.

Исходя из общих принципов гуманности, Андрей показал Фролову далеко не все документы, доставшиеся ему после мародерства в архиве «Прусло Кромо». Однако даже малой доли хватило, чтобы повергнуть профессора в тяжелую форму шока. Дрожащими пальцами Максим Анисимович листал планшет, при этом бормотал традиционные подозрения о возможности фальсификации, то и дело напоминал об ответственности научного сотрудника, взывал к благоразумию. Почти наверняка высокие слова скрывали боязнь большого скандала.

– Поймите, молодой человек, нельзя публиковать такие материалы без доскональной проверки, – взволнованно растолковывал завкафедрой. – Науке противопоказана беспринципная погоня за дешевыми сенсациями. Мы изучаем прошлое во имя будущего, поэтому вправе оперировать лишь достоверно установленными фактами. К моему глубочайшему сожалению, наш университет – всего лишь провинциальное учреждение, здесь нет специалистов, способных проверить правильность перевода, не говоря уж о подлинности оригиналов.

Он добавил: дескать, экспертизу такого рода смогут сделать только профессионалы, работающие в разведке на Земле. Никаких сомнений: больше всего ему хотелось избавиться от ужасных документов. Причем почти наверняка профессор верил в подлинность ворованных файлов, но никогда в этом не признается.

Вот так и фальсифицируется история, печально размышлял Андрей, невнимательно слушая панические причитания Максима Анисимовича. В архивах покоятся миллионы документов, которые могут разрушить или хотя бы пошатнуть устоявшуюся картину минувших веков и тысячелетий. Картина может противоречить правде, но привычна и удобна, поэтому большинство историков не желает разрушать эти ложные представления, признанные верными. Много поколений псевдоученых создавали подобные теории, затем передавали в наследство следующему поколению, которое творило свои диссертации на основе заблуждений предшественников. Разумеется, очень много в исторической науке тех, кому невыгодно развенчание старых ошибок – ведь в таком случае надо будет сознаваться, что многие работы современных исследователей неверны от первой запятой до последнего многоточия…

– Разумеется, вы абсолютно правы, – делая наивную гримасу, произнес аспирант Машукевич. – Экспертизу проведут специалисты Института военной истории, но и мы способны подтвердить некоторые факты. Извольте взглянуть…

Для демонстрации он отобрал наименее сенсационные документы. Первой была представлена профессору переписка дочерней фирмы, входившей в холдинг «Прусло Кромо». Руководитель регионального офиса в 7-й Республике докладывал об изучении трофейных машин типа «Веспап» и «Рин-Веспап». Отчет представлялся интересным сам по себе, поскольку содержал подробное техническое описание «бревна». В ответ головной офис направил приказ немедленно восстановить небольшое число машин этого типа. Спустя несколько дней поступило распоряжение передать единственный отремонтированный «Веспап» в дочернюю фирму, расположенную на одном из миров Мрагвенда.

Благодаря ловкости рук майора Гагиева в распоряжение земных историков попало также письмо, разосланное членам совета директоров «Прусло Кромо». В документе говорилось, что наступление варваров-гуманоидов против Мрагвенда осуществляется слишком успешно, поэтому необходимо усилить армию рагвенов и остановить орду людей. С этой целью рагвенам передавалось захваченное на разных фронтах оружие тарогов. Тем самым люди должны были заподозрить, что кабтейлунк снабжает их врагов военной техникой, то есть вбивался клин между Кьелем и Землей.

По некоторым признакам Андрей догадывался, что Максим Анисимович, подобно многим интеллектуалам, симпатизирует Ломандару. Предложенная подшивка документов не могла не понравиться профессору, ибо снимала с ломов часть обвинений в интригах против человечества. Украденные в офисе «Прусло Кромо» файлы перекладывали ответственность милых опоссумов-ломов на безликую трансгалактическую корпорацию.

– Вот мерзавцы, – с чувством высказался Фролов. – Если будет доказана подлинность этой информации, вы должны обязательно включить открывшиеся факты в свою диссертацию. И сделаете доклад на эту тему – как раз в декабре пройдет межсистемная конференция.

– Обязательно, Максим Анисимович. – Андрей готовился перейти к главному, и научный руководитель, кажется, был приведен в состояние готовности выслушать ужасную новость. – Среди документов есть один, который очень не понравился мне и еще больше не понравится вам.

Документ на самом деле выглядел ужасно – не по форме, но по содержанию. Супервизор дочерней фирмы докладывал правлению корпорации, что получил точные сведения через надежную особь в руководстве спецслужб 12-й Империи. Согласно сведениям этой особи командир корпуса генерал-гуманоид Лестер сотрудничал с имперской военной разведкой и сознательно не выполнил приказ штаба фронта, изменив направление удара. Позже Лестер был фактически отстранен от управления операциями, последующие приказы о точечных ударах отдавал его заместитель генерал Робеспьер, а затем командование принял генерал Юнгер. Агент, посланный в штаб корпуса (капитан интендантской службы штаба фронта Гарольд Гринхаус), не смог поговорить с Лестером – генерал беспробудно пьянствовал, бормоча про скорый арест и трибунал. Файл содержал также видеокадры невнятного разговора Лестера с агентом и – настоящее чудо! – список агентов, внедренных имперской разведкой в земную армию.

Дважды пересмотрев кадры, Фролов сокрушенно взмахнул руками и прошептал:

– Это он… это дядюшка Теодор… Какой ужас! Теперь становится понятно, почему Лестера выгнали из армии.

Ничего не понятно, мысленно возразил Андрей. Будь у верховного командования доказательства, Лестер пошел бы под трибунал за измену.

– Видимо, контрразведка не собрала надежных улик против генерала, – сказал Андрей, сам не слишком доверяя такому объяснению. – Его подозревали, но смогли только выгнать в отставку за неправильное управление вверенными войсками.