Византийская История, Осада и падение Константинополя (гл. 35 - 40; 42. пер. А. С. Степанова)
Хотя Дука упоминает: "Мальчика же взял с собой начальник евнухов", когда остальные были казнены, все же далее судьба младшего Нотараса не упоминается. От этого многие ошибочно полагают, что мальчик был казнен с остальными.
Интересно, что Дука далеко не точный историк, так как, например, допустил ошибку в событиях: "Великий же дука увидел, что дочери его, и сыновья, и жена -- ибо она хворала, -- заперлись в башне и препятствуют туркам войти". Снова стоит повторить, что дочерей на тот момент в Константинополе уже не было, видимо, Дука основывался на предыдущих заблуждающихся источниках. Хотя хроники Дуки зачастую приводят как достоверный источник, однако записи его грешат односторонностью, например, негативным отношением ко всему, что касалось турков, так он описывает появление Мехмеда в соборе святой Софии:
"Сам же потребовал одного из своих мерзостных священников: позванный взошел на амвон и пробормотал мерзостную свою молитву. Сын же беззакония, предтеча антихриста, взобравшись на святую трапезу, сотворил молитву. О, горе! О, приводящее в трепет знамение!"
Дука на протяжении хроники сравнивает события падения города с библейскими историями, например, сравнивает Мехмеда с Вавилонским царем, имя которого стало синонимом безжалостного завоевателя: "Итак, в пятницу недели обновления Навуходоносор у ворот Иерусалима", историк также сравнивает Константинополь с Иерусалимом, а Андрианополь, столицу Османской империи - с Вавилоном.
Однако из многих других историков Дука чаще точен в датах и числах, и он один из тех историков, кто не удосужился написать, что Яков был казнен. Он это просто проигнорировал.
НИКОЛАЙ СЕКУНДИН
Сагунтский, Секундино или Сагундино, 1402 - 1464, греко-итальянский ученый, дипломат, лингвист и гуманист родом из острова Негропонта, учился в Константинополе, был секретарем в посольстве Венеции; служил папе Пийю II. Он хотя и не пребывал во время осады, но был одним из первых, кто посетил город после осады, летом 1453 г.
"Теперь я расскажу о благочестивейшей смерти Луки, коему титул "великого князя" чести ради был дарован по отеческому праву императорским указом. Он (Нотарас), взятый живым вместе с женой и детьми, был приведен к победоносному царю (султану). И хотя, в течение нескольких дней, царь, как казалось, относился к нему благожелательно и любезно. Затем он послал к нему с тем, чтобы попросить прислать к себе младшего мальчика (filius - сын; adulescentulus - юнец, юноша, парень), его сына, благородной красоты и превосходного нрава*. Благоразумнейший муж понял, что его младшего сына требуют для постыдного позора. Поэтому, он отказался подчиниться вызову и заявил, что он скорее умрет, нежели подвергнет своего маленького сына такому бесчестию**. Разгневавшись, царь приказал, чтобы мальчик был вырван из объятий своих родителей, и приведен к нему. Луку же с двумя его другими сыновьями, и зятем он приговорил к смерти. Когда же тот увидел, что перед ними предстал палач, он счёл, что храброму и суровому мужу надлежит умереть со спокойной душой и славно; и, опасаясь, как бы сын его и зять из-за юного возраста и мягкости души, когда он умрет, то они отдадутся жизни (земной), склонятся к ужасному поступку и изменению священнейшую веру. Попросив палача, он добился того, чтобы тот сыновей и зятя сначала, а затем и его самого казнил. Затем, этот властный мужчина повернулся к его зятю и сыновьям: "Перенесите, - сказал он, - дорогие сыновья, смерть со спокойной душой (с невозмутимым духом)" (Здесь длинная речь Нотараса***). С этим воодушевлением, этот сильный (строгий) муж вдохновил своих сыновей и зятя, и сделал так, что они в радостном духе и с весёлым лицом протянули свои шеи под топор, и благочестиво отдали в свои души Создателю, в то время как тот (Нотарас) наблюдал и увещевал их, и поистине он ликовал с невероятной радостью. Потом опустившись на колени, он молился Богу и вверил свою душу Его несказанному милосердию. Затем он призвал палача исполнить свой долг, и вскоре известнейший муж был ужасно казнен".
*"adolescentulus egregiae indolis formae honestae" с лат. досл. "юноша замечательного характера и благородной внешности", также formae означает красоту, "egregiae" досл. вопиющей, чрезвычайной* можно текст также трактовать также как: "превосходный юноша с прирожденной красотой и благородством".
**В обоих случаях "flagitium" и "flagitio" с латыни означают стыд, позор, и гнусность, но не совсем извращение или порок, как в некоторых переводах.
***Речь, которую возможно Лука и не произносил, однако об этом пишут многие записи. Скорее он мог успеть сказать что-нибудь сыновьям и зятю, так как об этом много сведений, но не настолько длинное и философское.
ЛАОНИК ХАЛКОКОНДИЛ
Византийский историк из Афин, во время осады не присутствовал, а лишь посещал город после осады. Как и Дука он составлял хроники с 1454 г. на основе рассказов очевидцев.
"Дошло до царя, что у Нотары есть сын, двенадцатилетний мальчик. Послав к Нотаре одного из своих евнухов, он потребовал мальчика к себе. Нотара, услышав слова евнуха, пришел в ужас, не стерпел и сказал: "Евнух, это перенести невозможно. Царь отнимает наших сыновей, хотя в настоящее время ни в чем не может нас упрекнуть. Ведь выкупив нас, старую вину он простил нам. Если таким образом поступает он с нами, зачем не велит он предать нас самих позорнейшей казни?" Так ответил Нотара и добавил, что, будучи невиновен, он никогда добровольно не отдаст сына. Хотя евнух настаивал и убеждал не говорить так и не обращаться так смело с царем, потому что это принесет немедленную гибель, он не убедил Нотару. Вернувшись к царю, евнух передал ответ эллинов. Царь тотчас приказал зарезать Нотару вместе с сыновьями и со всеми, кто был при нем. И вот когда к Нотаре пришли люди, посланные, чтобы его убить, он просил сначала на его глазах убить детей. Его же убить после них. Сыновья, страшась смерти, просили отца отдать все деньги, которые у них были в Италии, и этим сохранить им жизнь. Он же не согласился и приказал храбро идти на смерть. Их убили первыми. Потом он дал убить себя. Немедленно после убийства Нотары и близких ему людей царь приказал зарезать и тех эллинов, которые жили в Византии на свободе. И они были зарезаны. Так бесславно они погибли.
(Лаоник Халкокондил: История "Византийский временник", Том 7. 1953 пер. Е. Б. Веселаго)
В отличие от Дуки, Лаоник Халкокондил считал, что младшему сыну Нотараса было 12 лет. Опять же в отличие от первого историка странно то, что Халкокондил не давит на "склонности" султана в этом случае; либо историк нарочно не упомянул этого, либо по рассеянности не детализировал происшествие и предпочел написать о казни мегадуки в стиле мифического эпоса, сравнивая трагедию падения города с падением Трои.
