Сразу же после предыдущего текста, Лаоник Халкокондил описывает совершенно мифическую причину казни:
"Царь пошел на это убийство, так как его подстрекал один из живших в Византии эллинов, с дочерью которого царь жил; он был безумно влюблен в эту женщину. Целиком поглощенный своей любовью, он и к родственникам ее был милостив. Слушая ее, как они говорят, он забрал жизни эллинов. И это случилось со многими эллинами Византия".
(Кстати мой перевод с румынского издания 1958 г. который больше приближен к греческому оригиналу. Лаоник Халкокондил, История, н. 403)
Точно также глупо объясняет причину казни Нотараса Исидор Киевский:
"Когда же стали настойчиво расспрашивать о царице, то сказали султану, что великий дука, и великий доместик, и анактос, и сын протостраторов Андрей, и племянник его Асан Фома Палеолог, и епарх городской Николай посадили царицу в корабль. И султан тут же приказал их, допросив, убить".
(Нестор Искандер, Повесть о взятии Царьграда турками в 1453 году, С.261 и С.265. пер О. В. Творогова )
То есть по рассказу Нестора султан казнил мегадуку за спасение несуществующей императрицы! И вообще не за потенциально политическую опасность и измену! Его утверждение, довольно наивно, и сделано полностью на мифической основе. Хотя Исидор и был пленником и очевидцем осады, однако на протяжении своего рассказа он упоминает о несуществующей царице Византийской Империи: "Царица в тот же час, попрощавшись с цесарем, постриглась в монахини"... и ведь вся загвоздка в том, что на тот момент времени император Константин был вдовец, так как его вторая и последняя супруга Катерина Гатилузио умерла еще в 1441 году. Ни один другой историк того времени не пишет о царице Византии на тот период, также как и никто кроме Халкокондила не объяснял казнь византийских чиновников страстью султана к непонятной женщине существование которой не задокументировано ни в каком другом источнике. Насчет этого в истории обязательно важно отличать правдивое предположение от несуществующих выдумок.
Проблема в том, что мифы вокруг Мехмеда связанные с женщинами появлялись сразу же после любого случая, и затем эти сказки то и дело сплетались с реальными событиями. Опровергать же их никто не брался. Например, у самих же турок была широко распространена легенда, что после завоевания Константинополя султан Мехмед взял в жены принцессу Франков (то есть христианскую девушку) которую назвали Акиде "конфета", и она родила ему Баязида, Джема, и еще некоего Нуреддина. Сведения полностью искаженные. Во-первых: двоих перечисленных сыновей Мехмеду родили разные жены, а во-вторых третьего сына с таким именем у султана не было, третий был Мустафа, и опять же от другой жены. Об этом не пишется в хрониках, но это доказывают надписи на их могилах. Потому записи в хрониках о любовных сюжетах с женщинами можно считать полностью выдуманными.
ИОАНН МОСХ
Незначительный греческий мыслитель. Побывал пленником осады в 1453 г. и лишь в 1460-е смог сбежать из Османской Империи в Италию, где сочинил речь в память о Луке Нотарасе, которую вероятнее всего заказали выжившие родственники Нотараса.
"Так город был захвачен и в нем были нескончаемые убой и порабощение. Тем не менее, Божий промысел спас этого человека от смерти, чтобы его добродетель и его любовь к Богу (которую он развивал с детства) могли больше прославиться. Варвар (Султан турок) искал его внимательно, имея уважение к его авторитету. Он знал, что тот выжил, и отдал приказ, чтобы тот предстал перед ним немедленно. После того, как он увидел его, то потерял всю свою варварскую жестокость: он говорил мягкие слова, обещал ему много милостей, и дал самые твердые обещания, которые удивили даже варваров (турок). Но это обстоятельство не могло длиться так долго, так как его варварская природа не была способна постоянно переносить всякие перемены... Он (султан) отдал приказ, чтобы он (Нотарас) и другие прославленные мужи его общества были казнены. Палач, который там пребывал, уже был готов выполнить веление варварского тирана, вытащил меч, готовый обречь Нотараса и его сыновей на смерть. Но он (Нотарас) увидел, что один из его сыновей боялся умереть, тогда он обратился с просьбой к палачу: "Какая благородная душа! Какое твердое решение достойное бесчисленной похвалы и чудес! Приостанови свою руку на мгновение, - попросил он, и повернулся к своему колеблющемуся и испуганному сыну, - Разве ты не уважаешь отца своего, мой дорогой сын? - он продолжал, - Где твоя любовь и твой благородный облик? Где твои многочисленные обещания, которые ты так часто давал, утверждая, что ты готов охотно умереть за меня? Где долг твоему отцу?.. Где же родина твоя, сынок? Где твоя гордость за твою семью?.. Разве ты не видишь, что все потеряно? Так имей же твердый и доблестный ум, как это подобает тебе. Покажи свое презрение к смерти. Господь всех приближается! Он воздаст тебе за удержание обещания совершенного тобою ради меня - твоего отца", так он говорил и так закрепил ум молодого человека. Он (Лука) сказал палачу: "Сначала казни их, а затем вернись ко мне" Что за божественная и великолепная душа! Какое благородство! Какая любовь к своим сыновьям! И какая отеческая забота! Он предпочел увидеть своих сыновей умершими, кого он вовсе не желал оставить позади в живых, в случае если их вера ослабеет. Он боялся, что его опеки над ними может быть не хватать, даже в самом конце их жизни. Так, палач предал их смерти, в то время как он смотрел. Потом он сказал: "Слава Тебе, Христу - царю нашему!" Он поднял руки и сказал со слезами на глазах: "Прими мою душу и даруй мне великую милость Твою: сделай меня наследником царства Твоего, и позволь мне получить бессмертную жизнь". Затем он дал знак палачу и получил благословенный конец".
Такую поэму полную пафоса сочинил Иоанн Мосх. Текст хотя и содержит много слов, но совсем не проясняет события. Причина решения Мехмеда казнить Луку не объясняется; неизвестно, к какому именно сыну Нотарас обращается. Неизвестно когда именно текст был сочинен. Скорее всего, оставшиеся в живых дочери Нотараса еще в те годы (1460-е) не могли знать, что их младший брат Яков остался в живых. А возможно, что автор специально предпочел избегать упоминания Якова. Ведь текст был посвящен именно в память Луки, пусть вероятнее всего и по заказу дочери Нотараса, которая видимо нарочно игнорировала своего брата Якова (это будет обсуждаться ниже).
Часть 2: Правдоподобные записи и доклады
Ниже будет обсуждаться не аутентичность этих авторов и их произведений в целом, а именно отдельные правдоподобные события, которые логически можно найти в их записях. Каждое сведение этих историков могло быть добыто от совершенно разных людей, и потому кто-то из очевидцев мог сказать правду.
В основном историки могут предполагать истину, и лишь в нескольких местах у них случаются ошибки, опять же не по их вине, а по заблуждениям тех, от кого они это слышали. Поэтому хроникер правилен в том, что он предоставляет разные версии - более убедительные следуют рассмотрению.
Путаницы в истории семьи Нотараса не будет, если логически взглянуть на историю, и найти самый разумный довод. Если возникают вопросы по тем или иным событиям, тогда стоит обратиться к достоверному источнику.
Итак, пожалуй, одной из самых правдивых записей о судьбе Якова является доклад следующего пленника осады:
