– Опасности с чьей стороны?

– Со стороны загипнотизированной гориллы.

– А как же ты?

Мейсон усмехнулся:

– Смелость – лучшее противоядие от опасности, помнишь, Делла? Я уверен, что со мной все будет в порядке.

– Мне все это не нравится, – сказала она нахмурившись.

Мейсон свернул на Олив-стрит.

– Ну, вот мы и приехали, Делла. Я вижу, произошли некоторые перемены.

– Я бы сказала, что довольно заметные перемены, – сказала Делла Стрит. – Новый хозяин, похоже, гораздо более общителен, чем его покойный брат.

Железные ворота были распахнуты настежь. Посыпанная гравием дорожка приветливо изгибалась в зелени газонов. Охранника не было.

Мейсон напоследок еще раз предупредил Деллу:

– Если Герман Барнуэлл предложит мне осмотреть дом в поисках ключей к разгадке, Делла, – а я почти уверен, что он постарается выказать готовность к сотрудничеству, – я хочу знать наверняка, что тебя с нами не будет. Стой у самого выхода и делай вид, что тебя интересуют картины, украшения интерьера – словом, все что угодно, только не убийство.

– У меня уже мозги закипают от напряжения – так я стараюсь понять, зачем тебе это нужно, но я до сих пор...

– Вот мы и приехали, – сказал Мейсон.

Он остановил машину перед домом. Распахнулась дверь, и оттуда вышел встретить их коренастый, крепко сложенный мужчина. Его зубы сверкнули в быстрой улыбке. Говорил он с заметным австралийским акцентом.

– Мистер Мейсон, как я полагаю. Очень рад вас видеть. Когда вы позвонили мне, я едва поверил в такую удачу. Я читал много статей о ваших расследованиях. А это мисс Делла Стрит, ваша секретарша? Для меня, конечно, большая честь, что вы посетили меня здесь. Ну разумеется, вы понимаете, я прибыл совсем недавно. У меня еще не было возможности как следует здесь осмотреться. Дом нуждается в основательной уборке. Я еще не успел даже нанять слуг. Собственно говоря, предварительные переговоры с агентствами по найму показали, что это будет весьма не просто.

– А как вы справляетесь с гориллами? – спросил Мейсон.

Герман Барнуэлл широко взмахнул рукой:

– Их больше нет. Я продал все – оборудование, клетки, стадо – все скопом – зоопарку. Когда об этой сделке сообщат в прессе, я надеюсь добиться большего успеха в решении проблемы прислуги. Но входите же и скажите, что я могу для вас сделать, если это в моих силах. Я в самом деле очень рад вас видеть здесь. – Он широко распахнул дверь и сказал: Проходите прямо через холл в большую гостиную, если вы ничего не имеете против. Боюсь, мне придется самому заняться напитками. Вам шотландского с содовой? Или вы предпочитаете коктейль?

– Шотландский с содовой вполне меня устроит, – сказал Мейсон, – но мы, к сожалению, спешим. Я полагаю, вы не очень занятой человек и...

– Нет, нет, нисколько, мистер Мейсон. У меня уже было предварительное совещание с мистером Хардвиком – поверенным, ответственным за исполнение завещания, и я уже проверил несколько счетов вместе с мистером Херши, пытаясь что-нибудь понять в довольно запутанных деловых операциях моего брата. Разумеется, все это большей частью в руках банка, но банку нужно знать мои намерения в этой связи. Возможно, вас заинтересует тот факт, мистер Мейсон, что я отдал распоряжение банку ни при каких обстоятельствах не опротестовывать те пункты завещания, по которым Джозефина Кемптон должна получить часть наследства.

– Конечно, – заметил Мейсон, – ее обвиняют в убийстве, и если она...

– Она не убивала его, – спокойно произнес Герман Барнуэлл. – Я знаю, что она не убивала.

– Вы знаете?

– Да.

– Могу я спросить, откуда вам это известно?

– Для меня достаточно того, – сказал Герман Барнуэлл, – что миссис Кемптон не убивала моего брата. Мой брат пытался скрыться от своего прошлого. Не имеет смысла темнить, мистер Мейсон. Вы слишком проницательны, чтобы вас могли обмануть дешевые уловки. Мы с братом не испытывали друг к другу особенной приязни. Я даже не буду пытаться изображать это – ну, может быть, перед широкой публикой – да, но перед вами – нет. Бенджамин был в крайней степени эгоистичен. Мы вместе жили какое-то время в Австралии. У нас был общий бизнес, связанный с шахтами. Возникли сложности с законом. Один человек, вставший нам поперек дороги, погиб. Он был убит. Я не хочу сказать, что именно Бенджамин убил этого человека. Хотя некоторые обстоятельства указывали на это. Полиция расследовала дело кое-как. Они считали, что это я совершил убийство. Меня судили и признали виновным. Однако вскоре открылись новые обстоятельства, свидетельствовавшие в мою пользу, и я был оправдан. Бенджамин, однако, бесследно исчез. К его счастью, у него никогда не брали отпечатков пальцев, и он мог ускользнуть от всех.

– И вы не знали, где он? – спросил Мейсон.

– Я считал его погибшим. Бенджамин был очень хитер. У него была небольшая яхта. Он вышел в море на этой яхте, когда надвигался шторм. Через два дня была обнаружена плавающая вверх килем яхта. Никаких следов Бенджамина на ней не обнаружили. Естественно, все решили, что он погиб.

Мейсон нахмурился.

– То есть он убежал и оставил вас одного разбираться с обвинением в убийстве?

– Не совсем так. Полицейские неправильно истолковали имеющиеся показания. Мой брат бежал.

– У меня есть основания полагать, – сказал Мейсон, – что у вашего брата могла быть горилла, которую он не держал в клетке.

– Что?

– Именно так – горилла, о которой знали только двое или трое.

– Но... Боже мой, мистер Мейсон, где же, по вашему, он мог держать такую гориллу?

– Я как раз хотел бы, чтобы вы помогли мне это выяснить.

Глаза Германа Барнуэлла сузились.

– Боюсь, что я не улавливаю вашу мысль, мистер Мейсон. Даже сама идея мне кажется абсурдной.

– Я не уверен, что и сам улавливаю свою мысль, – сказал Мейсон, – но мне желательно, если можно, немного осмотреться здесь. Естественно, я хотел бы, чтобы вы меня сопровождали. Я вообще сомневаюсь, обыскивала ли полиция все помещения.

– Ну конечно же, – сказал Герман Барнуэлл, – посидите, пожалуйста, пока я приготовлю напитки. Вы знаете, мистер Мейсон, у меня тоже было такое неприятное чувство, что полиция все свое внимание посвятила вещам и так слишком очевидным. Мне даже кажется... Однако мне не хотелось бы говорить о том, что я не могу доказать, и я не хотел бы пугать вашу секретаршу. Вам виски с содовой? И вам, мисс Стрит, я полагаю, тоже?