И ещё я сказал так:
— Утвердь шаги мои на путях твоих, да не колеблются стопы мои.
И помолясь, принялся за дело. До полудня просушивал одежду. Увязая в прибрежном иле, стаскивал в лодки припасы и снаряжение. Отталкиваться от берега не пришлось. Течение быстро подхватило мое утлое плавсредство и скоро отнесло на середину реки. Белые и красные бакены фарватера виднелись далеко вдоль левого берега. Я мог спокойно плыть, не шевеля вёслами, один на один со своими мыслями. За неделю до ухода в плавание мне попалась на глаза любимая книга детства «Что я видел» Бориса Житкова. Я листал страницы замечательных морских рассказов, и в памяти оживали мечты далёких лет о путешествиях в чужеземные страны. За шестьдесят пять прожитых лет много чего довелось увидеть. Переворачивая пожелтевшие истрёпанные листы, я будто вновь слышал шум портальных кранов Владивостока, грохот морского прибоя и якорных цепей китобойца. Приключений, испытаний, происшествий, выпавших на меня, хватило бы и на несколько чужих жизней. Должен, однако, признаться: не волею судьбы приходилось мне попадать в сложные, порой, очень рискованные, страшные ситуации. Чаще всего я сам становился на довольно опасный путь. В пору моей молодости не употребляли модных ныне слов «экстремал», «адреналин». Жажда острых ощущений, бешено бьющегося от волнения сердца гнала меня в отсек подводной лодки. В уголовный розыск. В «воронье гнездо» на мачте китобойного судна. В кабину планера и электровоза. В редакцию газеты. В дикую тайгу. В плавание по великой реке на хлипком плоту. Чувства, когда нервы напряжены до предела, а гибель кажется неминуемой, медики объясняют бурным выделением в кровь адреналина. Отчаянные «сорви–головы» сейчас так и говорят: «Не могу жить в стоячем болоте. Адреналина мне не хватает. Пойду в спецназ, а то сдохну от скуки». Я таких экстремалов понимаю, согласно киваю и поддакиваю им. Сам не могу жить без зависти к альпинистам, водолазам, яхтсменам, парашютистам, пожарным, лётчикам, следователям, геологам, космонавтам, морякам, спасателям, разведчикам — да разве перечислишь всех, кто не представляет себя без риска и острых ощущений?!
Те, кто предпочитают спокойную, размеренную жизнь со всеми удобствами, не пойдут навстречу песчаной буре, свирепому шторму. Не вслушаются в могильную тишину подземной пещеры. Не всмотрятся под ужасающим давлением воды в холодный мрак за стеклами батискафа. Эти, всего боящиеся людишки, ленивые, равнодушные ко всему, кроме личного благополучия, не вступятся за слабого и беззащитного. Торопливо прикроются газеткой, отвернутся при виде хама, хулигана, грабителя. Молча и боязливо прижмут хвост, позволяя оскорблять себя, девушку, жену. Не постоят за свой дом, за товарищей. Не поспешат на выручку в беде или в минуту опасности. Не заслонят собой Отечество. Не вступятся за веру православную.
Этой человеческой породе, схожей с червями, ужами и прочими представителями подобных видов, и в голову не придёт идти по льду через Берингов пролив, в разведку, в спецназ, поехать учителем в заброшенную деревушку, уйти в монастырь. Им не испытать счастья парения под облаками. Не увидеть сказочный подводный мир диковинных рыб, звёзд и кораллов. Не встретиться на таёжной тропе с рыкающим тигром, разъярённым медведем или скалящей зубы стаей волков, не испытать страх от смертельной близости кровожадной акулы. Им, «нормальным», не понять порыв души старца, на склоне лет отважившегося пешком совершить паломничество в Иерусалим, к Гробу Господню, и умершему на обратном пути. Не оценить веление сердца милиционера, пришедшего на зов о помощи и погибшего в схватке с бандитами. Не разделить радость юноши, взлетевшего на дельтаплане собственной конструкции и разбившегося при падении. Не пережить страсть следопыта, в азарте охоты заплутавшего и замерзшего в снежном лесу. Не ощутить волнительную дрожь альпиниста, крепящего трос на вершине горной кручи и сорвавшегося в глубокую расщелину. И много еще чего не понять «нормальным». Сидя в кресле у камина в мягких шлёпанцах, за вечерним чаем в семейном кругу, за шахматами или карточным столом, на диване у телевизора, человек–червяк с благообразным лицом и мелкой душонкой зевнёт лениво, сделает глоточек–другой кофе, небрежно промямлит: — Придурок…И куда его, чудика, занесло! Вот ненормальный…
Жаль мне этих «нормальных», боящихся скрипа своей кровати, шарахающихся от собственной тени, не мечтающих пройти тропами Иисуса Христа по знойной пустыне Палестины, переплыть Атлантику, Байкал, взобраться на горы Камчатки, Тибета и Памира, увидеть льды Антарктиды. Без разницы на чём: в шлюпке, на воздушном шаре, в ванне, на ишаке, на собаках или на мотонартах. Было бы желание… Я с гордостью отношу себя к «чудикам и «ненормальным». К таким, кто падал с колокольни, пытаясь пролететь над землёй на махолёте. К тем, кто нырял в глубину, нацепив на себя какое–то подобие дыхательного аппарата. Кто накручивал педали самодельного веломобиля. Кто шёл через тундру, донося слово Христово до аборигенов Севера.
«Чудики» и «ненормальные» проложили человечеству дорогу в космос. Современники Константина Эдуардовича Циолковского ничем иным, как «чудачествами школьного учителя» не называли его смелые космические проекты. Иронически посмеивались над его бумажными ракетами и, как тогда многим казалось — над «безумными» чертежами. Кто серьёзно воспринимал «бредовые» идеи чудаковатого старикашки из Калуги?! Памятник этому неугомонному «чудику» стоит сейчас там, отлитый из бронзы. А когда–нибудь поставят из золота.
Что говорить о людях великих, но простых смертных, осмеянных за «чудачества», если и Сына Божьего ненавистники Его обвинили во лжи и несостоятельности знамений. «Войдя, Он говорит им: что вы скорбите и плачете? Отроковица не умерла, но спит. Они же насмехались над Ним… говорили, будто Он одержим духом нечистым». Евангелие Марка, гл.5 (39,40), гл.3 (30).
«И встав, некоторые стали ложно обвинять Его, говоря: «Мы слышали, как Он говорил: Я разрушу храм сей рукотворный, а через три дня воздвигну другой, нерукотворный… А некоторые стали плевать на Него и, завязав Ему глаза, бить по лицу, говоря: ну–ка, прореки! И слуги стали избивать Его»
Евангелие Марка, гл.14, (57, 58, 65).
Они, «чудики», прошли под льдами Северного Ледовитого океана. А было время — смеялись над крестьянином Ефимом Никоновым, над его «потаенным» судном из дерева и кожи. Скептики с недоверием смотрели на опыты погружений Жака Кусто в самодельном акваланге, считали авантюрным проект Огюста Пикара и его сына Жака покорить Марианскую впадину (11034 м.) — самую глубоководную в Мировом океане. Почему сейчас никто не смеётся над глубоководниками–исследователями, опустившимися на её дно в батискафе «Триест»?!
Очень много чего понаделали и напридумывали всякие там «чудики и «ненормальные». Открыли новые острова и материки. А идею Христофора Колумба обогнуть земной шар на каравеллах и достичь Индии тоже ведь считали ненормальной. Инженера Эйфеля сочли чудаком, когда он предложил построить свою знаменитую ныне башню, ставшую символом Парижа.
«Ненормальные» лазали в болотах и топях Западно—Сибирской низменности, отыскивая нефть. И нашли! Продираясь сквозь таёжные дебри, открывали новые месторождения полезных ископаемых. Они, эти «чудики», создали шедевры искусства. Состязаясь в силе и ловкости, поставили рекорды выносливости. Сделали реальным то, что считалось фантастикой. Компьютер стал таким же бытовым предметом как чайник и утюг. Но прежде «нормальные» посмеялись над студентом Ершовым, будущим академиком, ещё полвека назад предложившим ввести в школах курс информатики!
— Ну и чудак же! — сказали тогда про него.
А главное, «чудики» и «ненормальные» всегда болеют душой за Отечество, являются его патриотами и главной опорой, защитниками и хранителями. По доброй воле идут по отдалённым сёлам проповедниками слова Божьего, поступают на военную службу, становятся спасателями, испытателями, космонавтами, бойцами спецназа, отрядов быстрого реагирования. Они там, где труднее, где надо постоять за веру православную, за честь и во славу России. Именно они, «чудики» и «ненормальные», Александр Невский, Дмитрий Донской, Сергий Радонежский, Кузьма Минин, Пётр Великий, Фёдор Ушаков, Иван Крузенштерн, Александр Суворов, Фаддей Беллинсгаузен, Павел Нахимов, Степан Макаров, Александр Колчак и ещё тысячи тысяч таких же неординарных людей провозгласили девиз: «Бог. Верность. Отвага. Отечество. Долг. Честь».
