Спрашивает сынок папу- генерала:

— Пап, я буду генералом?

— Будешь, сынок. Обязательно будешь.

— А маршалом?

— Нет, сынок, — отвечает генерал. — Маршалом не будешь.

— А почему?

— Так у маршала свой сын есть!

Были, понятно, для показухи искусственно созданные герои труда, на успех которых работали трудовые коллективы. Им создавались лучшие условия для перевыполнения производственных заданий. Равняясь на дутых передовиков, плановики завышали нормы простым рабочим, выполнить которые было не легко. А «передовики» блистали орденами в фильме «Кубанские казаки», в книге Семёна Бабаевского «Кавалер Золотой Звезды», на трибунах партсъездов, в собраниях депутатов, на встречах с пионерами. Не существующую на самом деле распрекрасную, счастливую жизнь в колхозах, в заводских цехах рекламировали эти рисованные, надуманные «герои», в то время, как основная масса трудящихся прозябала в нищете.

Так зачем? Во имя чего рушились ценности и лилась кровь? Ведь простые люди в Советском Союзе не стали жить лучше. Опять анекдот периода совдепа вспомнился.

В детском садике новогодний утренник. Дед—Мороз спрашивает:

— А скажите, дети, где самые лучшие игрушки?

Дети дружно:

— В Советском Союзе!

— А где самые хорошие подарки?

— В Советском Союзе!

— Мальчик, а ты чего плачешь?

— Хочу в Советский Союз…

Да-а… Кто был никем, так никем и остался. Как гнули спину, не разгибаясь, за копейки, так и продолжаем гнуть.

Так зачем? Во имя чего столько жертв? А затем, чтобы в результате переворота захватить власть, истребить неугодных и хапнуть в карман! Всего и делов–то!

Всё в 1993‑м вернулось на круги своя. Новый переворот и разруха. Опять пролилась кровь невинных и обманутых жертв. Советскую власть свергла кучка заговорщиков. Коротенький социализм уступил место прежнему капитализму. Стоило ли копья ломать в 1917‑м и миллионы россиян ухлопать в Гражданской войне, уморить голодом в разруху, сгноить в сталинских концлагерях? Для того, чтобы снова в России, как и во всём мире, звонкая монета решала дело, а капитал правил миром? Для того, чтобы снова, как и при царе–батюшке, жирели пузаны–заводчики и фабриканты, кровососные банкиры и ростовщики? Чтобы, как и во все времена, брали взятки прокуроры, судьи, адвокаты, погрязшие в коррупции работники милиции и административных органов?

Так стоит ли поддерживать перевороты, путчи, заговоры, лезть в партии, на баррикады, устраиваемые в корыстных целях всякого рода жуликами?

Не надо тешить себя иллюзиями лучшей жизни в случае смены власти. Надежды на доброго дядю, который поймет нужды тружеников и постарается ради их блага, пусты и тщетны. «Добрый дядя» только и будет думать, как бы удержаться у власти подольше, успеть хапнуть побольше. «Добрые дяди» — кандидаты в депутаты Госдумы, в президенты, в председатели партий и профсоюзных комитетов, в другие кормушки, устроят кровавую заварушку. Пролезут в руководящее кресло и напрочь забудут о своих благих обещаниях. «Добрые дяди», утопая в роскоши, будут выбрасывать в мусорную корзину письма своих избирателей. Похохатывать над их наивностью и набивать карманы деньгами. Обманутые сторонники «доброго дяди», зализывая полученные в битвах раны, впрягутся в тягло, влача и дальше жалкое существование. Известно же: паны дерутся, портфели делят, а у холопов чубы трещат и штаны спадают с животов впалых.

«Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых, и не стоит на пути грешных, и не сидит в собрании развратителей». Библия, «Псалтирь», псалом Давида, 1, (1).

Недолго советская власть трепетала флагами и знаменами цвета алой крови. Каких–то семьдесят пять лет! Коротенький отрезок времени в сравнении с многовековой историей Руси и Российской империи. Но столько растрачено, навсегда утеряно! И я не устану повторять: зачем? Во имя чего? Чтобы богачи опять стали богачами, а бедняки — бедняками? Чтобы опять рушились памятники истории? Теперь уже советские?

— Убрать Ленина из мавзолея! — кричит Владимир Жириновский, фюрер партии ЛДПР.

— Снести мавзолей! — исходит желчью Григорий Явлинский, фюрер партии «Яблоко».

— Свалить с пьедестала бронзового Дзержинского! — беснуется Хакамада, фюрер партии — какой, она и сама толком не знает.

Откуда–то из щелей повылазили «историки», «знатоки», «ценители». Наперебой брюзжат ехидно в газетах, по радио, с телеэкранов.

— Павлик Морозов отца сдал…

— «Тихий Дон» не Шолохов написал…

— Гагарин пьяным разбился…

— Лунин в «Тирпиц» торпедами не попал…

— Маршал Жуков — бабник…

Новая власть. Новая переоценка. Новые разрушители. Новые краснобаи и плеватели на святая святых — память народную.

Советские чинуши и партаппаратчики обокрали народ, перекрасились в дерьмократов. Одни жулики и хапуги сменили других таких же алчных и бессовестных пройдох.

Вам это надо, уважаемые читатели–избиратели, спешащие на выборы отдать свой голос за очередного пустобреха? Или, быть может, вы мечтаете о новой революции? А что? Свергнете «новых русских», разграбите награбленное ими, установите новую власть. Порушите, поломаете соборы, которые уже во многих городах и весях вновь перекликаются колокольным звоном. Давайте, вперёд! Красный флаг, под которым пираты возили рабов, вам в руки! Паровоз навстречу! Даёшь революцию! Долой господ! Вся власть «старым русским»!

И новый поэт в угоду новой власти услужливо напишет:

Удивительно! Украл пулемёт с военного склада и вступил с ним в бой при царской власти — преступник! При советской — герой!

Стрельнула «Аврора» по Зимнему дворцу — легендарный корабль!

Выступил на большом противолодочном корабле «Сторожевой» в Финском заливе капитан третьего ранга Саблин против Брежнева — осудили и расстреляли.

Пришли дерьмократы к власти, сказали: «Правление Брежнева — период застоя, а замполит В. М. Саблин — герой!»

Где–то далеко и мелодично звонит колокол.

Звук мягкий, бархатно–раскатистый, приятно ласкает вечернюю тишину первого летнего, но уже ушедшего дня. Мгновения, которые с каждым ударом канут в Лету и не повторятся. Никогда.

Включаю транзистор и минорное настроение уступает мажорному: на любимом «Радио России» звучит задорный голос Александра Маршалла, исполняющего замечательную песню.

Да, это точно… Лучше дома в родной стороне быть не может. Каким бы ни был родительский дом, какой бы ни была родная сторона босоного детства. И уж простите за сравнение, но вспомнился анекдот:

Сын–червяк спрашивает папу–червяка:

— Мы могли бы жить в яблоках?

— Конечно.

— А в персиках?

— Разумеется… И в грушах, и в абрикосах, и в сливах…

— Тогда почему живём в навозе?

— Так ведь, родина, сынок, родина…

Издали по–прежнему доносится то глухое, бархатисто–раскатистое, то переливчато–звонкое звучание колоколов. Умиротворённость, покой и одновременно непонятную тревогу пробуждает в душе этот вечерний звон.

И «Радио России» терзает сердце жалобным голосом неизвестного мне певца:

6.15 утра. Суматошно кричат стрижи. Они–то и разбудили меня. Выбираюсь из палатки и вижу причину их беспокойства: сорока наведалась к стрижам в надежде поживиться птенцами. Непрошенную гостью спровадили всей стаей.