Фрида. Девять тысяч!
Шлумпф. Договорились.
Фрида. О’кей.
Шлумпф. Кельнер, счет! (Кладет сотенную на стойку.)
Слева на авансцену врывается Пойли Новичок.
Он в изумлении.
Шлумпф. Ну, куда мы теперь, мышка?
Фрида. В маленькую гостиницу, мой толстячок.
Она проходит со Шлумпфом мимо Пойли по авансцене налево, попутно беря со стола свою сумочку с вязаньем.
Пойли (глядя вслед Фриде и Шлумпфу). Это же наша Фрида.
Тот Самый. «Наша Фрида», «наша Фрида», я очень попрошу, Пойли Новичок. Ты должен говорить «фройляйн Фрида Фюрст».
Пойли. Фройляйн Фрида Фюрст.
Тот Самый. Как всегда, Гийом.
Гийом (подает). Ваши капли, господин Тот Самый.
Тот Самый.
Это утро начальника отдела кадров.
И каждое, каждое утро одно и то же.
Люди добрые, посмотрите, на что похоже!
Я держу на себе этот банк
Так, как будто бы небо — атлант
Над Землей непутевых людишек.
Абсент в бокале, все лицо в помаде
От поцелуев старухи-шлюхи из, видите ли, Милуоки,
Зато — с долларами.
Она торгует невестами, тепленькими от тел клиентов,
Ну прям как товарами, как козочками из хлева,
И то — норовит налево.
Других терзая, я сам истерзан.
Сдохну скоро. Пардон, приближается приступ рвоты.
Нет, правда, в гроб сведут меня эти заботы.
И это — утро начальника отдела кадров!
Тот Самый. Пойли Новичок, пойдем к госпоже директорше.
7. Подонок стильный стал — ах! — раритет
Ширма распахнута. Кабинет дирекции. На заднем плане четыре портрета предков, высотой от пола до потолка.
Они выглядят словно мрачные великаны: от Франка Первого до Франка Четвертого. Слева письменный стол, посередине канапе, справа кресло. За письменным столом сидит Оттилия.
Оттилия.
Ушел навек век золотой,
Когда валил бандит толпой.
Теперь барыг и стерв тех нет,
Пахан им — не авторитет.
Все нынче — в прошлом.
Наш мир стал пошлым.
Подонок сильно сдал.
Подонок стильный стал — сам раритет.
Мой труд напрасен! Все прошло,
И все трудней творить тут зло,
И вор пошел — не вор, а шкет,
И где она, братва тех лет!
В упор не видишь,
С кем сядешь-выйдешь.
Подонок сильно сдал.
Подонок стильный стал — прям раритет.
Наш мертв закон! К чему мой шмон?
Где дух времен? Весь вышел он!
И нам достойной смены нет.
Полпадлы, да и то в семь лет.
Дела унылы,
Как вид могилы.
Подонок сильно сдал.
Подонок стильный стал — ах! — раритет.
Справа входят Тот Самый и Пойли.
Оттилия. Рихард Тот Самый. Пойли Новичок. События развиваются более бурно, чем предвиделось. Добрый Хеберлин в кассовом зале незаменим. Я сама не чую под собой ног, лорд Лейстер вчера оказался несговорчивей, чем ожидалось. Каппелер вынужден спорить с Нильсом Магеном из Копенгагена, а Шмальц — сразу с тремя сестрами из Бёзингена. Ну, оставим это. А сейчас мы ожидаем владелицу гостиницы Аполлонию Штройли. Этой добродетельной даме одна прорицательница предсказала по гороскопу, что она найдет свое счастье близ кафе «У Гийома» с земляком из Бразилии по имени Хуго фон Альберсло. Прорицательницу подкупила я, а земляк — это мой верный Рихард.
Тот Самый. Само собой разумеется, госпожа директор. (Делает пометку.) Хуго фон Альберсло. Купить сигары.
Оттилия. Хорошая фирма возникает на основе коллективного труда. Тебе же, Пойли, придется выполнить первую самостоятельную выездную миссию. (Листает бумаги.) Нет смысла обманывать себя, Пойли Новичок. Твое положение более чем сомнительно. В бухгалтерском деле ты оказался лопухом, а по части подделки документов — полнейшей бездарью. Однако мы решили принять во внимание твои умственные способности и резко сократили твои проблемы — мы же не звери. Ты должен будешь провести переговоры с владельцем часового завода. Детская игра. Записывай.
Пойли пишет в маленькую записную книжку.
Оттилия. Добряка зовут Пиаже. Вчера вечером в баре «Фантазия» наш Шмальц за тремя виски с содовой внушил ему, что на Большом Хаксле в Восточных Альпах найден уран, а сегодня утром, как ты думаешь, кого Пиаже случайно встречает в вестибюле гостиницы? Нашего друга Тео Каппелера. Тот заливает ему, что в кафе «У Гийома» ошивается некий Оскар Штукки, который продает акции одного рудника. Догадываешься, где находится этот чудный рудник, сын мой? Тоже на Большом Хаксле. А знаешь, кто такой этот постоянный клиент Оскар Штукки?
Пойли. Понятия не имею.
Оттилия. Ты, Пойли Новичок. Здесь у тебя сто акций. Предложи их Пиаже. С выдумкой, юноша, с выдумкой. (Передает ему пакет акций.)
Пойли. Постараюсь, госпожа директор.
Оттилия. Пятьсот за акцию. Если он купит, мы сделаем потрясающий бизнес, в действительности на руднике нет ничего, кроме ничего не стоящего серного колчедана. А он купит. Где пахнет прибылью, поведение человека предсказуемо. Итак, вы оба — марш на набережную. В три часа владелец часового завода придет кормить чаек, он любит фауну, и Аполлония Штройли тоже явится, ведомая своей звездой, мой верный Рихард. Частный банк желает вам счастья.
8. Серный колчедан и сияние горных вершин
Авансцена. Слева за столом Тот Самый, справа у бара Пойли. Слева входит Пиаже, кормит чаек посередине передней части сцены ближе к рампе.
Пойли. Гийом, порцию мяса по-граубюнденски.
Тот Самый. Прекрасно.
Гийом ставит перед Пойли тарелку.
Пойли идет с ней через центральную часть сцены к рампе и начинает кормить чаек мясом.
Пиаже (удивленно смотрит на него). Что вы тут делаете?
Пойли. Кормлю чаек.
Пиаже. Мясом по-граубюнденски?
Пойли. Чем дороже, тем лучше.
Пиаже. Дорогое же удовольствие.
Пойли. Птицы — моя слабость. Все они Божьи твари и разделяют мою радость. Я продаю рудник.
Пиаже (заинтересованно). Рудник на Большом Хаксле?
Пойли. Верно. (Делает вид, что он изумлен.) Черт возьми, как это вы угадали?
Пиаже (притворно). Да так. Чутье, знаете ли.
Пойли. Рудник — это, сударь мой, была катастрофа. Я напрасно пытался получить золото из серного колчедана, подъездные пути были слишком плохи, ничто не приносило доход, и я загорал со своим пакетом акций. Но вчера? Чудеса — звонок из моего банка. Он покупает.
