Инспектор. Так. Вы так считаете. Тогда я нахожу безответственным, что этих психопатов обслуживают женщины. Это уже второе убийство…

Старшая медсестра. Прошу вас, господин инспектор…

Инспектор. …второй несчастный случай за три месяца в лечебнице «Вишневый сад». (Вынимает записную книжку.) Двенадцатого августа некий господин Герберт Георг Бойтлер, считающий себя великим физиком Ньютоном, задушил медсестру Доротею Мозер. (Прячет записную книжку.) В этой самой гостиной. Этого бы не случилось, если бы вместо медсестер были санитары-мужчины.

Старшая медсестра. Вы так думаете? Сестра Доротея Мозер была членом женского клуба по спортивной борьбе, а сестра Ирена Штрауб — чемпионкой страны по дзюдо.

Инспектор. А вы?

Старшая медсестра. Я занимаюсь тяжелой атлетикой.

Инспектор. Могу я наконец видеть убийцу…

Старшая медсестра. Прошу вас, господин инспектор.

Инспектор. …ну, того, кто это сделал?

Старшая медсестра. Он играет на скрипке.

Инспектор. Что это значит «он играет на скрипке»?

Старшая медсестра. Вы же сами слышите.

Инспектор. Так пусть изволит прекратить. (Старшая сестра никак не реагирует.) Мне надо его допросить.

Старшая медсестра. Ничего не выйдет.

Инспектор. Это почему же?

Старшая медсестра. С медицинской точки зрения это недопустимо. Господину Эрнести в данный момент необходимо играть на скрипке.

Инспектор. Но ведь этот тип задушил медсестру!

Старшая медсестра. Господин инспектор. Речь идет не о каком-то там типе, а о больном человеке, которому надо успокоиться. А поскольку он считает себя Эйнштейном, он успокаивается, только когда играет на скрипке.

Инспектор. Может, это я рехнулся?

Старшая медсестра. Да нет.

Инспектор. От всего этого ум заходит за разум. (Вытирает пот.) Ну и жара здесь!

Старшая медсестра. Что вы, ничего подобного.

Инспектор. Сестра Марта, пожалуйста, попросите сюда главного врача.

Старшая медсестра. Из этого тоже ничего не выйдет. Фройляйн доктор аккомпанирует Эйнштейну на фортепьяно. Эйнштейн успокаивается, только если фройляйн доктор ему аккомпанирует.

Инспектор. А три месяца назад фройляйн доктор должна была играть с Ньютоном в шахматы, чтобы он успокоился. Нет, сестра Марта, во второй раз я на это не соглашусь. Мне совершенно необходимо поговорить с главным врачом.

Старшая медсестра. Пожалуйста. Но тогда вам придется подождать.

Инспектор. Сколько времени будет продолжаться это пиликанье?

Старшая медсестра. Четверть часа или целый час. Как когда.

Инспектор (с трудом сдерживаясь). Ну что ж. Я подожду. (Взрывается и орет.) Я подожду!

Блохер. У нас все готово, господин инспектор.

Инспектор (бормочет себе под нос). Я, кажется, тоже уже готов… (Пауза. Инспектор вытирает пот со лба.) Можете выносить труп.

Блохер. Слушаюсь, господин инспектор.

Старшая медсестра. Я покажу вам, как пройти через парк в часовню.

Ньютон. Сэр Исаак Ньютон.

Инспектор. Инспектор уголовной полиции Рихард Фосс. (Продолжает сидеть.)

Ньютон. Я рад. Весьма рад. В самом деле. Я слышал какую-то возню, стоны, хрипы, потом какие-то люди то входили, то выходили. Разрешите узнать, что здесь происходит?

Инспектор. Задушили медсестру Ирену Штрауб.

Ньютон. Чемпионку страны по дзюдо?

Инспектор. Вот именно — чемпионку.

Ньютон. Но это же ужасно.

Инспектор. Ее задушил Эрнст Генрих Эрнеста.

Ньютон. Но ведь он играет на скрипке.

Инспектор. Ему нужно успокоиться.

Ньютон. Видимо, борьба с ней его очень утомила. Ведь он довольно хилого телосложения. А чем он ее?..

Инспектор. Шнуром от торшера.

Ньютон. Шнуром от торшера?.. Что ж, можно и так. Ох уж этот Эрнеста! Мне его жаль. В высшей степени жаль. Но и чемпионку по дзюдо тоже жалко. Разрешите? Мне нужно тут немного прибрать.

Инспектор. Пожалуйста. Протокол уже составлен.

Ньютон. Не выношу беспорядка. Я и физиком-то стал только из любви к порядку. (Поднимает торшер.) Чтобы мнимый беспорядок в природе объяснить высшим порядком. (Закуривает сигарету.) Вам не мешает, что я курю?

Инспектор (радостно). Наоборот! Я… (Хочет достать сигару.)

Ньютон. Извините, но мы как раз говорили о порядке: здесь разрешается курить только пациентам. Если станут курить и посетители, вся гостиная пропахнет дымом.

Инспектор. Понятно. (Прячет портсигар в карман.)

Ньютон. Вы не против, если я выпью рюмочку коньяку?

Инспектор. Отнюдь.

Ньютон. Ох уж этот Эрнести! Никак не могу прийти в себя. Как может человек взять и удушить свою сиделку!

Инспектор. Но и вы ведь задушили свою сиделку.

Ньютон. Я?

Инспектор. Медсестру Доротею Мозер.

Ньютон. Ту, что занималась борьбой в спортивном клубе?

Инспектор. Ну да, двенадцатого августа. Шнуром от портьеры.

Ньютон. Но это же совсем другое дело, господин инспектор. Ведь я-то не сумасшедший. За ваше здоровье!

Инспектор. И за ваше!

Ньютон. Медсестра Доротея Мозер. Помню-помню. Блондинка. Необычайно сильная. И какая гибкая, несмотря на полноту! Она любила меня, и я любил ее. Эту дилемму можно было решить только с помощью шнура от портьеры.

Инспектор. Где же здесь дилемма?

Ньютон. Моя задача — думать о всемирном тяготении, а вовсе не любить женщину.

Инспектор. Понял.

Ньютон. К тому же — между нами огромная разница в возрасте.

Инспектор. Это уж само собой. Вам ведь наверняка давно перевалило за двести.

Ньютон (удивленно уставясь на него). Как это?

Инспектор. Ну, Ньютон-то… Известное дело…

Ньютон. Да вы что, господин инспектор, слегка тронутый или только делаете вид?

Инспектор. Послушайте…

Ньютон. Вы в самом деле верите, что я — Ньютон?

Инспектор. Но вот вы же — верите.

Ньютон (тревожно оглядываясь). Могу я доверить вам тайну, господин инспектор?

Инспектор. Разумеется.

Ньютон. Я вовсе не сэр Исаак. Я только выдаю себя за Ньютона.

Инспектор. А зачем?

Ньютон. Чтобы не смущать Эрнеста.

Инспектор. Ничего не понимаю.

Ньютон. В отличие от меня Эрнеста действительно болен. Воображает, будто он — Альберт Эйнштейн.

Инспектор. При чем здесь вы?

Ньютон. Если бы Эрнеста узнал, что на самом деле Эйнштейн — это я, он бы взбесился так, что небу стало жарко.

Инспектор. То есть вы хотите сказать…

Ньютон. Вот именно. Знаменитый физик и создатель теории относительности — это я. Я родился четырнадцатого марта тысяча восемьсот семьдесят девятого года в Ульме.

Инспектор (поднимаясь в легкой растерянности). Очень рад.