Слова Максима Калашникова свидетельствуют о достижении состояния современного российского социума критической массы, а следовательно, и о необходимости смены социальной картины мира.

Поэтому обозримое будущее — это эпоха национально-освободительной борьбы обществ, разделенных государственными границами и обычаями, против господства глобального управляющего класса.

Несколько слов о глобальном управляющем классе. В силу своего неформального, сетевого и слабоструктурированного характера он слабо наблюдаем; его деятельность можно отслеживать в основном по косвенным признакам.

Например, из воспоминаний отставного сотрудника ЦРУ, в 1895 г. на основе общего врага — СССР — сложилась новая глобальная сеть — техасско-саудовский клан, способствующий снижению мировых цен на нефть и тем самым — крушению Союза.

В 2003 г. активность этого клана проявилась в «негативной форме»: уничтожение Ирака как суверенного светского государств было невыгодно и США, и Саудовской Аравии как государствам, но принесло огромные прибыли нефтяным обществам обоих.

В ходе продолжающихся серий волнений, восстаний и революций 2011 г. в Северной Африке глобальный управляющий класс впервые проявил себя в явной форме, через полную противоречивость между неожиданностью для США событий в регионе (от Туниса давшим «старт» арабским революциям) и стремительностью реакции Вашингтона на эти события (от разоблачительных интернет-материалов до распространения профессиональных инструкций для революционеров).

Причина противоречий в том, что в рамках одной и той же государственной оболочки США сегодня действуют два принципиально различных по своим устремлениям, хотя и совпадающих по институтам, а зачастую и по людям, субъекта: национальная бюрократия и манипулирующий ею и во многом «втемную» использующий ее как свой инструмент глобальный управляющий класс.

Если проанализировать ситуацию, на первый взгляд, видна традиционная логика борьбы за ресурсы, контроля над территориями. Современная же стратегия заключается в том, что, если все пойдет не так, как задумывалось, и освоение территорий станет невозможным, это не причинит управляющей группе никаких серьезных неудобств: она лишь сменит стратегию, сместит вектор приложения своих сил.

Главное не в том, что контроль за ресурсами в информационный век важнее их использования, а то, что нефть не принесет прибыли конкурентам, важнее того, что она вообще никому не принесет прибыли.

Прежде всего, она принесет в качественно новом, информационном смысле изъятие ресурсов из оборота, создав дефицит, повысит цены — повысит спрос на доллар, продлив функционирование их все менее контролируемой закачки в мировую экономику.

Преследование этой выгоды является лишь частным случаем качественно новой стратегии глобального управляющего класса — хаотизацию.

Исчерпание стратегии «управляемого хаоса» и ее провал в Ираке оказались плодотворными: они показали возможность и эффективность качественно новой стратегии «неуправляемого хаоса», наблюдаемого с весны 2011 г. в Северной Африке и, в частности, в Ливии. Логика этой стратегии такова, «в мутной воде можно поймать более крупную рыбу», хаос расширяет возможности скачком наращивать власть и богатство, а главное — резко менять траекторию и логику развития целых обществ.

Не менее важно ответить на вопрос: что заставило глобальный управляющий класс «выйти в свет» из тени, что происходит и каковы новые условия действия этого класса?

Ответ прост — мировой экономический кризис. Глобальный рынок закономерно породил глобальные монополии, которые некому регулировать и которым не с кем конкурировать, — и они, естественно, загнивают.

Стандартным выходом из ситуации загнивания монополий в отсутствии источника внешней конкуренции является технологический рывок, ослабляющий степень монополизации. Но именно поэтому монополии стремятся сдержать технологический прогресс — и надгосударственный всеобщий глобальный управляющий класс эффективно выполняет эту функцию. Поэтому, если позитивный выход через технологический рывок в обозримом будущем, скорее всего, невозможен, то самой вероятной становится попытка негативного выхода, сваливание в депрессионную спираль.

В ходе развития такого сценария больше всех пострадает средний класс — носитель демократических ценностей. После же утилизации этого класса демократия превратится в информационную диктатуру, основанную на формировании сознания людей.

В ходе «зачистки» среднего класса его сознание будет лишено критичности, в том числе современной системой образования, запутано информационными атаками и приведено в пластичное состояние разорением. В результате — идеальный объект для внешнего управления.

В глобальном плане массированное формирование сознания приведет к отказу от самосознания личности и отказу от суверенитета и возврату к слитно-роевому существованию.

Первый шаг в этом направлении уже сделан: декартовское «Я мыслю — следовательно, существую» давно подменено характерной для общества массового потребления формулой «Я покупаю — следовательно, существую». Отсюда массовое зомбирование, позволяющее создать ощущение полноценного потребления у человека, почти не имеющего возможности покупать, делает ненужной рыночную экономику, так как экономика без спроса не может быть рыночной.

Крупный капитал это понимает и начинает отказываться от собственно рыночной активности в пользу создания новых правил, стандартов и их комплексов в виде новых общественных или групповых культур. Иначе говоря, рыночные отношения заменяются отношениями по формированию глобальным управляющим классом новых стандартов, норм и правил.

Над вопросом, «Каковы роль и место террора и экстремизма как инструмента управления в деле установления нового мирового порядка и формирования новых правил общежития?», авторы предлагают читателю подумать самостоятельно.

Нет нужды говорить о необходимости построения надежной многофункциональной глобальной системы информационного парирования вызовов и угроз национальной безопасности России и всему мировому сообществу.

Усилению террористической угрозе необходимо противопоставить эффективную, научно обоснованную, скоординированную деятельность всех органов государственной власти. Одной из главных задач, стоящих перед силовыми и правоохранительными структурами в борьбе с терроризмом, является выработка комплексных мер, новых универсальных подходов, обобщение усилий в противодействии этому явлению. В связи с этим необходимо проанализировать весь спектр террористической деятельности и организовать упреждающие мероприятия.

Целесообразно создание аналитической, математической, статистической, нумерологической модели криминогенной ситуации для документирования престу пной деятельности террористических групп на стадии замысла и приготовления. Без этого невозможен серьезный прогноз развития ситуации. Модель может выглядеть в виде следующих блоков.

Первый блок — паспортно-визовые подразделения (организация фильтрации лиц, представляющих оперативный интерес).

Работа паспортно-визовых подразделений сегодня сводится к узкой деятельности по регистрации граждан и выдаче документов. Сотрудник подразделения мог бы провести грамотную разведывательную беседу, скрытно выявить и установить цель приезда мигранта, гастарбайтера, коммерсанта, идентифицировать террористическую группу по признакам землячества и т. д. Настоятельной необходимостью сегодняшнего дня стало наличие в штате первого блока специалистов-поянграфологов с обязательным опытом оперативно-следственной работы.

Второй блок — участковые уполномоченные полиции. Они могли бы играть роль объектовой разведки (гласной оперативной установке подозрительных лиц) Для оперативного аппарата.

Третий блок — негласный объектовый аппарат.

Четвертый блок — вневедомственная охрана.

Пятый блок — аппарат автоинспекции МВД, позволяющий проводить визуальное выявление лиц, представляющих оперативный интерес, и их маршрутные возможности. Сегодня раскрытия угонов и краж из автотранспорта целесообразно передать аппарату автоинспекции МВД. Появление нового субъекта ОРД повысит роль и место сотрудников автоинспекции в собственно системе МВД России.