У индийской границы китайцы сооружают дамбу, которая перенаправит часть воды из Брахмапутры в реки КНР.

Один из ведущих экспертов в области безопасности северо-восточных территорий, Санатхом Бхатарией, руководитель пресс-службы правительства индийского штата Аруначал-Прадеш, пояснил: «Конечно, ситуация не может нас не беспокоить. Даже если сразу после того, как плотина будет сооружена, вода не уйдет из Брахмапутры, фактически китайцы получат возможность регулировать ее потоки по своему усмотрению. Это поставит нас в зависимое положение и серьезно осложнит инвестиционный и экономический климат северо-востока Индии. В случае же непредвиденной аварии на плотине именно индийская территория будет затоплена. Пострадают даже не тысячи, а сотни тысяч людей, нарушится система охраны границ и безопасности. Учитывая давнишний территориальный спор о границах в этом районе, нельзя полностью исключать сценарий, когда вода может стать не только рычагом политического давления, но и оружием».

План развития энергетики КНР предусматривает удвоение мощности ГЭС Поднебесной к 2020 г. до 400 гигаватт. Сделать это предполагается прежде всего за счет строительства электростанций на трансграничных реках. Среди них — Брахмапутра, Меконг, Салуин и российский Амур. Инвестировать в реализацию этих проектов только в текущей двенадцатой пятилетке планируется более 140 млрд. долл. Похоже, что пока США усиленно «воюют за нефть», китайцы решили прибрать к рукам другой не менее важный ресурс — воду.

Оценивая последствия глобального потепления климата, авторы доклада «Армия-2040: первые оценки» предупреждают, что в результате таяния льдов и подъема уровня Мирового океана возникнут неурожаи, массовая миграция населения и голод. «Эти перемены, — указывают они, — могут привести к тому, что крупные городские и сельскохозяйственные районы будут покинуты населением, что еще более обострит проблему нехватки ресурсов».

Количество беспризорных детей и динамика роста преступности в среде несовершеннолетних — также показатель глубокого экономического и политического кризиса общества и государства в духовной и нравственной сферах.

В последние годы принято говорить, даже и с самых высоких трибун, что Россия переживает третью большую волну беспризорности. Что-то похожее было только во времена двух страшнейших войн — Гражданской и Великой Отечественной. И цифры, говорят, вполне сопоставимые. Однако при этом точных цифр как раз никто и не знает. Независимые эксперты пугают: от 2 млн. до 5 млн. Если учесть, что в России всего 28 млн. детей, такая оценка выглядит завышенной.

Официальные же источники удручают отсутствием единства в оценке. Например, по данным МВД России (2010), число беспризорников составляет 2,17 % общего числа детей, т. е. более 600 тыс.

В 2001 г. тогдашний министр образования Филиппов приводил другую цифру — не более 90 тыс.

«Число беспризорных и безнадзорных детей в России за последние годы превысило послевоенный уровень и приближается к 4 миллионам», — говорил в 2005 г. заместитель Генерального прокурора РФ Фридинский.

А в 2007 г. министр внутренних дел Нургалиев заявлял, что в России более 730 тыс. беспризорных.

Нетрудно подсчитать, что разница в оценках более чем 50-кратная!

В государство с повышенным криминальным фоном загонять чистые, некриминальные инвестиции невозможно. Отслеживая эти тенденции, можно достаточно точно предсказывать социальные вспышки.

В связи с этим коррупция не только благоприятная вербовочная среда для экстремистских и террористических организаций, но и индикатор уровня разложения среды чиновников государственного аппарата, от которых зависит эффективность деятельности исполнительной, законодательной и судебной ветвей власти. Как следует из доклада Всемирного банка, «…в России низкое качество государственного управления сопровождается высоким уровнем коррупции и низкой подотчетностью властям. Россия занимает в рейтинге по показателям эффективности государства и верховенства закона место рядом с Ганой».

Объем рынка бытовой коррупции в РФ в 2010 г. составил 164 млрд. рублей, заявил замглавы Минэкономразвития Олег Фомичев на пресс-конференции, представляя совместное с фондом «Общественное мнение» социологическое исследование, направленное на определение уровня бытовой коррупции в стране.

По его словам, в 2005 г. общий объем бытовой коррупции в стране оценивался в 129 млрд. рублей (речь идет об объеме взяток, данных гражданами представителям органов госвласти за оказание тех или иных госуслуг). При этом само число коррупционных сделок сократилось с 46 млн. в 2005 г. до 31 млн. в 2010 г. В то же время средний размер взятки вырос с 2,780 рублей в 2005 г. до 5,285 рублей в 2010 г.

Наиболее кардинально годовой объем рынка коррупции изменился в сфере «обеспечения безопасности»: общая сумма взяток, полученных за год от граждан сотрудниками милиции, выросла в 2005 г. почти в 13 раз — с 1,265 млрд. рублей до 16,211 млрд. рублей в 2010 г. При этом средний размер взятки вырос с 930 рублей в 2005 г. до 12 тыс. 571 рубля в 2010 г.

Прогнозирование мировых геополитических процессов, военных локальных и глобальных конфликтов невозможно без отслеживания основных тенденций развития субъектов геополитики, влияющих на динамику информационного процесса, формирующих объективную реальность.

Процесс глобализации в мире приобрел своеобразное преломление в терроризме. Современный терроризм характеризуется своей международной направленностью, политической многоликостью и динамизмом. Его глобальный характер проявляется как в собственно распространении по миру, так и по последствиям деятельности, которые проявляются в политической, экономической, социальной и духовной сферах.

Особенностью современного терроризма является стремление его лидеров к власти, включая концептуальную власть. Она включает в себя:

— распознавание факторов, оказывающих давление среды на общество;

— формирование вектора целей в отношении фактора, оказывающего давление;

— формирование целесообразной концепции управления ресурсами общества в отношении выявленного фактора.

Термин «концептуальная власть» надо понимать, во-первых, как власть той группы, которая способна сформировать концепцию общественной жизни, внедрить ее в реальный процесс общественного управления, а также корректировать ее по мере необходимости в процессе осуществления общественного управления, и во-вторых, как власть концепции над обществом.

В связи с этим терроризм, являясь крайней формой выражения социального, этнического и религиозного фанатизма, не склонен останавливаться ни перед чем для достижения своих целей.

Проблема борьбы с исламистским экстремизмом и его террористическими проявлениями ставит перед российскими общественными и государственными структурами много сложных вопросов, от решения которых зависит собственно существование российской государственности.

Один из них — в чем причина экстремизма и терроризма в России? Ответ видится прежде всего в обострении межгосударственных и внутригосударственных противоречий в результате:

— несправедливого распределения и реализации природных, материальных и финансовых ресурсов;

— узурпации власти отдельными политическими, финансово-промышленными, национальными, религиозными и другими группировками, кланами;

— корпоративности интересов и поведения чиновников органов всех ветвей власти и на всех уровнях (сколько человек управляет жизнью и деятельностью больших и малых групп в субъекте, муниципальном образовании? А ведь они единолично решают все вопросы в данном субъекте, и найти на них управу достаточно сложно; сращивание этих корпоративных интересов и поведения с корпоративными интересами и поведением финансовых и промышленных собственников, а иногда и криминальных формирований, в ущерб интересов наемных работников, всех рядовых граждан;

— сверхэксплуатации большинства меньшинством с проявлением крайнего цинизма со стороны меньшинства в отношении большинства при распределении результатов созидательной деятельности всего населения в условиях достаточной информированности этого большинства в отношении цинизма меньшинства.