– Прошло четыре года, Алекс, – спокойно заметил Джеймс. – За это время много воды утекло. Да, там у меня началась новая жизнь. Я доволен.

– Ах, – вздохнула она, – значит, я должна смириться с тем, что в конце лета снова потеряю вас. Вы вернетесь туда. У вас там кто-нибудь есть? Я хочу сказать – женщина?

– Я жил во внутренних областях страны, где вообще нет белых женщин – только туземки. Многие очень красивы, и там принято брать их в жены. Но они принадлежат к другой культуре, Алекс. Если мужчина уезжает, он должен оставить женщину с детьми там. Было бы жестоко брать их с собой в мир, которого они не знают. Я бы не хотел подвергать себя таким испытаниям.

– А-а, – сказала сестра.

– Хотя есть одна милая шотландская девушка, – продолжал Джеймс. – Из Монреаля. Джин Кэмерон. Ее отец – один из владельцев нашей компании; сейчас он в Лондоне. Она приехала сюда вместе с братом на «Адеоне». Я обещал сводить ее кое-куда поразвлечься, пока сезон не кончился.

– Она и есть особая леди? – весело улыбнулась Александра. – Она мне понравится?

– На оба вопроса я отвечу утвердительно, – сказал Джеймс. – Но это не означает, что вы должны строить планы касательно моей свадьбы, Алекс. Она еще дитя. Очень милое дитя.

– Очень милое дитя, – подхватила Александра и, подняв его руку, легко провела ею по своей щеке. – Мне не терпится посмотреть, какое лицо будет у Мэдлин, когда она увидит вас, Джеймс. Между прочим, Мэдлин еще не замужем, – продолжала Александра. – Можете себе представить? Да, прошлым летом она была помолвлена, и всем нам очень понравился лейтенант Пенворт. Но на самом деле они не были предназначены друг для друга. Два дня назад Доминик сказал, что мистер Пенворт и приемная дочь Эллен, Дженнифер Симпсон, сговорены, хотя ее дед еще не дал своего согласия. Я думаю, Мэдлин собирается выйти за полковника Хакстэбля.

– Хакстэбля? – переспросил Джеймс.

– Он гвардеец, – пояснила Александра, – и удивительно хорош собой, хотя, конечно, форма имеет большое значение. Они познакомились в прошлом году в Брюсселе. Она сказала Эдмунду и мне, что он уже сделал ей предложение и что она скорее всего примет его еще до конца сезона. Разве это не замечательно? Ах, вот мы и приехали!

Значит, ему предстоит с ней встретиться в гостиной ее матери, в присутствии гостей. И она опять влюблена. Опять почти помолвлена. Скоро выйдет замуж.

Он стоял у дверей гостиной, держа сестру за руку. Она оживленно улыбалась ему, пока дворецкий докладывал о них. Комната была полна гостей, хотя Джеймс Парнелл этого сразу не заметил. Войдя, он увидел только ее. Она шла через гостиную, направляясь поздороваться с вновь прибывшими гостями. Однако было очевидно, что она не ждала его.

Время повернуло вспять. Мэдлин осталась такой, какой он ее помнил, пожалуй, еще прекраснее.

Повинуясь Александре, он вскоре уже склонялся над рукой вдовствующей графини и отвечал на ее вежливые расспросы. Его представили людям, которых он никогда не знал раньше и которых скорее всего никогда больше не увидит.

Джеймс обнаружил, что сидит рядом с вдовствующей графиней, в то время как Алекс присоединилась ко второй группе, в которой находилась Мэдлин. И все время, пока он болтал, слушал, смеялся, пил чай и ел лепешки, Джеймс остро ощущал ее присутствие, хотя ни разу не взглянул на нее.

Он не поздоровался с ней, как и она с ним. Они ничем не выказали, что знакомы. И не просто знакомы!

Он держал ее в своих объятиях, целовал и ласкал. Он хотел ее всеми фибрами своей души. А после терзался, покинув на долгие годы.

Глупец! Через полчаса Джеймс почувствовал, что отдал бы все на свете, только бы иметь возможность вернуться и заново войти в эту гостиную.

Мэдлин устроила прием в доме своей матери, если только можно назвать приемом болтовню с двумя джентльменами, выказывавшими в последнее время явный интерес к ней. Она весело смеялась и уверяла лорда Норта, что действительно поехала бы кататься с ним в парк, если бы не противный моросящий дождик.

И поскольку лорд Норт, казалось, несколько пал духом, она повернулась к полковнику Хакстэблю и сказала: да, она пойдет на концерт к миссис Дентон сегодня вечером вместе с матушкой и будет рада, если он согласится сопровождать ее. В конце концов, сэр Седрик, несомненно, будет опекать ее матушку, так что ей нужно иметь собственного сопровождающего.

Когда дворецкий распахнул дверь гостиной, Мэдлин весело подняла голову, чтобы посмотреть на запоздавших гостей. Дальнейшее явилось для нее полной неожиданностью. Конечно, она знала, что он приезжает. Последние месяцы Александра только об этом и говорила. Но она не знала, что он уже приехал.

Она не расслышала слов дворецкого. Мэдлин только увидела свою невестку.

– А вот и Эдмунд с Александрой, – радостно сказала она, поднимаясь и покидая своих поклонников, чтобы поздороваться с вновь прибывшими. И только дойдя до середины комнаты, она увидела, что человек, пришедший с Александрой, вовсе не ее старший брат.

Джеймс стал другим. Он загорел и выглядел оживленным, а в глазах не стало грустной задумчивости и враждебности.

И при этом он был все тот же. И Мэдлин оцепенела от ужаса. Джеймс – такой же, каким она его помнила все эти четыре года, мрачный и настойчивый, похожий на сжатую пружину, заключающую в себе почти пугающую силу. Джеймс красивее всех мужчин, которых она знала, хотя его красоте не место в гостиной. Она естественна среди дикой природы, а не в бальных залах и светских салонах.

Нет, Джеймс не изменился, ей это просто показалось. Бросив всего лишь один короткий презрительный взгляд в ее сторону, он отвернулся, чтобы поздороваться с ее матерью. Хотя было непонятно, как Мэдлин узнала об этом взгляде, если ни разу не посмотрела на него. Она держалась неуклюже, как девочка, только вчера вышедшая из классной комнаты. Она не посмотрела на него и не поздоровалась с ним, но улыбнулась Александре и продолжала свой путь к подносу с чаем, где и налила чашку своей невестке, но не гостю, пришедшему с ней.

А потом Мэдлин вернулась к своим гостям и повела себя подобно ветреной светской бабочке.

– Но где же леди Бэкворт? – спросила она у Александры, явно слишком весело и слишком громко.

– Она не поехала с нами, – ответила Александра. – Она решила, что погода слишком холодная, чтобы выходить на улицу. И Эдмунд не поехал. – Она засмеялась. – Муж сказал, что теперь, когда приехал мой брат, Эдмунд утратил свое значение для меня и, стало быть, может удалиться в детскую и дуться там.

– А вы идете вечером к миссис Дентон? – спросила Мэдлин, кокетливо улыбаясь Джейсону Хакстэблю, чего вовсе не намеревалась делать.

– Мы все пойдем, – ответила Александра. – Даже папа, можете себе представить. Разумеется, он не считает концерты такими же фривольными, как другие развлечения. Джеймс, конечно, тоже идет.

Мэдлин почувствовала себя так, словно ее ударили. Она посмотрела в другой конец комнаты и чуть не встретилась с ним глазами.

– Мне только что пришла в голову одна мысль, – сказала она и со страхом услышала, какой неестественный у нее голос. Но она ничего не могла с этим поделать. Мэдлин обернулась к лорду Норту и слегка коснулась его рукава. – Когда джентльмен предлагает мне покататься, я тут же представляю себе открытый экипаж – двухколесный или четырехколесный, то есть фаэтон. Вы, может быть, говорили о закрытом экипаже, а, Джеффри?

– Разумеется, это можно устроить, – ответил тот, оживившись.

– Конечно, и речи не может быть о том, что я поеду с вами в закрытой карете без моей горничной, – весело продолжала Мэдлин. – Но одно преимущество вечного пребывания в Лондона состоит в том, что ты можешь не обращать внимания на все эти глупости.

– Вечного пребывания в Лондоне, леди Мэдлин? – галантно произнес лорд Норт. – Но ведь вы выглядите не старше юных леди, только что появившихся в городе.

– Боже мой! – отозвалась она, похлопав его по руке и весело смеясь – чересчур громко – и глядя на полковника. – Я не уверена, что мне нравится ваш комплимент, сэр.