Что делать? Как поступить? Бежать, бежать! Спрятаться в первозданной тьме и забыться. Спасение заключено в вечном сумраке фиолетового замка. Там покой и безопасность. Спать, спать… Сон, отец иллюзий, вернет к новой жизни.
— Господин рыцарь! Ваш завтрак, — приятное женское щебетание послышалось где-то совсем рядом.
Алексей застонал. Голова все еще ныла после вчерашнего. Просыпаться не хотелось.
«Стоп! Кто здесь?» — до него наконец-то дошло, что в комнате он не один. Или он до сих пор находится в объятиях Морфея?
Следопыт открыл глаза. Он все также лежал в кровати. Постельное белье хоть и не пахло утренней свежестью, но выглядело вполне чистым. Посреди комнаты стояла девушка коралтарской наружности, низкорослая, смуглая и черноволосая, в длинном белом платье с кожаным широким поясом и кинжалом у бедра. В руках она держала поднос с мясом, хлебом, вином и фруктами.
— Как тебя зовут, красавица? — шутливо бросил ей Алексей.
— Сестра Хайль, — холодно ответила девица. — Ваш завтрак я оставлю здесь, на столе. Одежды найдете на стуле у платяного шкафа. Постарайтесь не тянуть с трапезой и туалетом. Господин верховный маг ждет, — сухим канцелярским тоном говорила новоиспеченная сестра. Походило на то, что ей отвели роль отнюдь не простой служанки.
— Ты из братства? Понятно. Ладно, ступай. Хорошо, не будем испытывать терпение господина Эоборуса.
Заслышав имя начальника, девица вскинула правую руку вверх, щелкнула каблуками и, шурша подолом платья, скрылась за дверью.
«Хайль. Странное имя, — подумал Алексей. — Хотя, чего тут странного. Обыкновенный средневековый нацизм. И откуда они немецкие слова узнали? Или совпадение?»
Вспомнив о завтраке и верховном маге, следопыт заставил себя подняться с постели. Он стоял в одних трусах. И, странное дело, вроде бы спал одетым. Или потом разделся, да забыл о том? Наверняка ночные бдения привиделись во сне.
Копарский камуфляж, как и говорила Хайль, лежал на стуле. Ботинки находились тут же. Вся одежда тщательно выстирана и выглажена. Вот только коробки спичек и пачки сигарет не оказалось. А где же они? Украли? Но когда? Он давно бросил курить и потому остро чувствовал запах табачного дыма. Бывало, какой-нибудь мужик курит на улице в двух десятках метров от него, а ему в нос бьет табачищем. Вот и сейчас Алексей потянул воздух и почувствовал едва уловимый запах табака.
Все вокруг стояло на своих местах. После ночного осмотра ничего не изменилось, выглядело знакомым и привычным. Выходит, не приснилось. Но откуда взялись сигареты? Да и не мог он раздеться и аккуратно уложить белье на стул. Человек он вольный, а оттого привык разбрасывать одежду где попало. Ну и пусть служанка обчистила карманы. Да только спички и сигареты не крала. Нельзя стащить то, чего нет.
Тут страшная догадка осенила Леху. Вспомнилось собственное отражение в зеркале, рассуждения о семидесяти двух сущностях и знании коралтарского языка. От догадки той сделалось дурно. Дело отдавало махровой мистикой. Ночью по комнате разгуливал вовсе не он, но Аакхабит. Лехино тело служило лишь футляром, упаковкой, материальной оболочкой, а сознание находилось в глубоком сне. Кто же он теперь? Днем человек, а ночью древний демон? Или это некий симбиоз двух существ сродни сиамским близнецам?
Взгляд Алексея заметался по комнате в поисках подтверждения кошмарным предположениям, и вскоре остановился на аккуратно затушенном окурке. Тот лежал на письменном столе. Сердце екнуло, забилось чаще. Выходит, все правда. Ночью Аакхабит занимался мелким колдовством, смотрел в зеркало и видел в нем бледное отражение испуганной человеческой души.
Но, то случилось ночью, а ныне день. В соседних покоях его дожидается, если верить словам Хайль, сам господин верховный маг. Дожидается! Испрашивает аудиенции! Коль так, то встреча обещала быть весьма интересной.
Есть и пить не хотелось. Посещать туалет также не было никакого желания. Возможно, тому виной зелье Эоборуса или ночные прогулки Аакхабита. Дело совершенно бездоказательное, но Алексей твердо уверовал, что причина крылась именно в Аакхабите. Да кому еще быть? Кто мог из ничего сотворить коробку спичек и пачку сигарет? А демоны, как известно, могут обходиться без пищи и прочих удобств. Последняя мысль даже позабавила. В суровых условиях коралтарского быта подобные умения пришлись бы кстати.
За еду попаданец принялся без всякого аппетита, больше по привычке. Завтрак не блистал кулинарными изысками, но по местным меркам выглядел вполне достойно. Ломоть пшеничного хлеба, кусок хорошо прожаренной оленины, гроздь винограда и кубок вина могли послужить предметом зависти и мечтаний для любого коралтарского семейства.
Расправившись с едой и питьем, следопыт вытер губы и руки носовым платком, встал и услышал короткий стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в комнату вошел брат Эоборус. Верховный маг не скрывал радости и широко улыбался. Иными словами, выглядел довольно странно. У Лехи сложилось о нем впечатление как о человеке мрачном, осторожном и закрытом. Но, видно дела шли как нельзя лучше, отчего местный волшебник впал в состояние легкой эйфории.
— Да пребудет в вечном здравии почтеннейший Аль Эксей, — с порога приветствовал он следопыта.
— Вам ли говорить о здравии? А кто пытался вчера меня отравить? — с плохо скрываемой обидой в голосе отвечал великий герцог.
— Да будет тебе! Никто травить тебя не собирался. Снадобье Садфера совершенно безвредно. Признаться, я и сам иногда пью его перед сном. Полагаю, ночью тебя ничего не беспокоило?
— Беспокоило, не беспокоило… , - огрызнулся Алексей. Невольный намек встревожил копаря, но он надеялся, что Эоборусу о ночных похождениях ничего неизвестно.
— Поверь, Аль Эксей, я очень рад за тебя. Говорю искренне, от всего сердца. Теперь ты один из нас, наш брат и боевой товарищ.
— К черту ваши россказни! Какой я вам брат? — попаданец распалялся все более.
— Как же? Присяга на верность братству подписана тобою собственноручно. Или запамятовал? Могу показать.
— Кому это интересно? Опоили какой-то гадостью, водили моей рукой. В таком состоянии я мог подписать все что угодно. Даже собственный смертный приговор.
— Верно, — оживился верховный маг. — Ты его и подписал. Только какой смысл в пустых разговорах? Документ есть документ. Свидетелей у тебя нет. Ничего ты не докажешь. Да и кому? Городской черни? Или немытым крестьянам? Так у них и без тебя забот хватает. А клятвопреступники нигде почетом не пользуются. К тому же в Дэоруме найдется немало желающих вздернуть рыцаря братства на первом попавшемся дереве. И туго тебе придется, если они узнают о том пергаменте. Тогда не будет нигде спасения. Ни в горах, ни в пустыне! Но не стану тебя стращать. Поговорим о приятном. Новое положение накладывает не только некоторые обязанности, но и дает весомые привилегии. Великий магистр в безграничной милости своей пожаловал тебе во владение деревеньку Галмилон с оброком в десять золотых. Из арсенала барона ты получишь оружие, одежду и доспехи. Присовокупим сюда и пять эрбов жалования. От меня отдельный подарок. Аликрийский жеребец. К твоему росту подойдет в самый раз. Да, что же мы стоим? Предложил бы гостю присесть.
— Вы тут хозяин, а я ваш пленник. Садитесь где хотите, — Алексей приуныл. Аргументам Эоборуса он не мог ничего противопоставить. Конечно, его облапошили как последнего деревенского дуралея, забрали перстень, заставили подписать присягу. Ненависть к братству крепла в нем с каждой минутой. Материальные блага его не прельщали. Все эти пожалования являлись завуалированной взяткой. Его покупали как овцу или одежду на рынке. Но самое неприятное заключалось в ином. C каждым могли случиться серьезные неприятности, особенно в ином мире. Но вольно или невольно он оказался в лагере тех, кто поклонялся врагам его отечества. Вот с этим Алексей смириться никак не мог. Он, кто месяцами не выходил из леса, кто помнил и чтил историю, уважал предков, оказался на стороне каких-то средневековых неофашистов. На мгновенье он поставил себя на место тех, кто умирал в окопах, бросался под танки и в штыковые атаки, мостил собственными трупами тернистую дорогу к победе. А как бы поступили они? Кинулись бы с голыми руками на мечи или пошли на сделку с совестью и записались бы в предатели? Ответ для Алексея был очевиден. Он шкура и трус! Конечно, собственной слабости можно найти кучу оправданий. Да, он молод и хочет жить. Ну не бросаться же и в самом деле на Эоборуса? У его пояса кинжал в ножнах. Можно выхватить оружие и прирезать мага. А что потом? И здешний мир ему чужой. Чего ради отдавать за него жизнь? Да и попал он сюда совершенно по другой надобности. У него есть задание, миссия. А здешние политические интриги всего лишь досадные помехи на пути к цели. Но братья поклоняются мертвым нацистам, которых на тот свет отправили его предки. Вот и выходило по всем статьям, что он иуда и дезертир.
