Леха улыбнулся. Знакомая история. Всюду одно и то же. А мужикам на вид лет сорок-сорок пять. Сколько же стукнуло старой ведьме? Тридцать пять? Сорок?
— А ведь и то верно, — продолжил кузнец. — Моя ничем не лучше. Эх, едва сбежал. Сказал, пойду на торговую площадь. Дескать, крица кончается. Да только какая вечером торговля? Знамо дело, не поверила. Говорит, только посмей прийти пьяным, в дом не пущу, будешь ночевать на улице вместе с собаками. Вот до чего дожил! Родной жене стал как собака! И что за народ эти бабы? Тут из шкуры лезешь вон, целыми днями в кузнице потом исходишь, каждый ард считаешь, а им и дела нет. Да с какой стати? Я кормилец и поилец, а она сидит на шее и ноги свесила. И помыкает. Пусть записывается в баронскую дружину и там командует. Посмотрим, надолго ли ее хватит. Так что имею полное право напиться. Чай, денег у нее не прошу.
— Да кто бы спорил, почтеннейший Карн, — криво усмехнулся гончар. — Я вот тоже своей сказал, пойду, мол, закажу воз глины. Старая, поди, скоро вся выйдет. И что за жизнь? Мы прямо как воры в собственном доме. Куда ни глянь, везде стража. Шагу ступить не смеем. Чтоб им пусто было!
— Верно говорите. Да что мы все о бабах? Разве дня для того мало? Лучше расскажите, о чем болтают в вашем квартале.
— Да чего? — оживился гончар. — Вроде как ничего особенного. Говорят, Туна таки упекли в темницу.
— И за какие такие подвиги? — удивился кузнец.
— Известное дело. За воровство. Сколько раз говорил непутевому, завязывай. Ведь допрыгаешься. Нет, не слушал. И попался. Так было бы ради чего рисковать. Погорел на сущем пустяке. Украл курицу у соседа.
— Да, болван ваш Тун. И чего с ним теперь?
— Так ведь сами знаете. По закону должен вернуть жалобщику в пять раз больше, да штраф барону уплатить. А что взять с того воришки? Если через несколько дней не достанет денег, то лишится руки. Барон шутить не любит.
— Вот так история вышла, — деланно опечалился кузнец и опорожнил третью кружку. Плевать он хотел на непутевого Туна. Подобное могло произойти с последним дураком, но только не с ним. У него есть кузница, пусть небольшой, но стабильный доход, а курокрадам он бы и сам руки рубил.
— А чего у вас слыхать? — полюбопытствовал гончар.
— У нас-то? Болтают всякое, — нехотя отвечал кузнец. Вот, на днях, представьте себе, близ Колючего холма, ну, того, у подножия Северных гор, видели дракона…
— Вранье!
— А вам-то откуда знать? Неужто сами видали?
— Я-то? Не видал. Да только чего люди сдуру не наплетут. Ведь все не так было.
— А как?
— Весною тамошний крестьянин пахал надел и нашел в земле огромные кости. А недавно приехал какой-то чиновник из Тамарвалда, приказал грузить те кости на телегу и под охраной везти в столицу.
— Вот тебе раз! Выходит, нет никакого дракона?
— Может и был, да околел тысячу лет назад. А кости-то и остались.
— Нам только дракона недоставало. Впрочем, есть новости куда поважнее.
— Небось, ваши подмастерья опять чего-нибудь насочиняли.
— Эх, если бы. Что там драконы? Мелочь пузатая. Скажу вам по секрету. Хотя, чего тут секретничать? Завтра о том весь город болтать станет.
— Почтеннейший Карн, — голос гончара задрожал. — Говорите скорее, не то помру от любопытства.
— Так и скажу, — краснорожий расплылся в довольной улыбке, вполне удовлетворенный произведенным на товарища впечатлением. — Говорят, в Почтовом лесу видели серокожую д'айдрэ!
— О, как! — от удивления челюсть гончара отвисла, и глаза едва не выскочили из орбит. — Скажите на милость, — он едва справился с нахлынувшим чувством, — с какого такого случая ее занесло в наши края? И достоверны ли ваши сведения?
— Уж будьте покойны, достоверней некуда, — кузнец влил в себя четвертую кружку, закусил куском сочного жареного мяса, вытер руки о засаленную рубаху и продолжил. — Вы ведь знакомы с Сердигоном?
— Знаком? — хмыкнул гончар. — Век бы не видел злодея!
— Точно! Плачет по его шее топор палача. Но дело не в том. Приходит ко мне, значится, на днях посыльный от Сердигона и говорит, так мол и так, надобно выковать меч, несколько кинжалов и кое-какие безделушки. И на все сроку три дня. Нет, говорю, никак не поспеть. Да и другой работы хватает. А тот стоит на своем, вот, мол, три дня и никаких разговоров. За платой дело не станет, так что давай, работай. Оно, конечно, деньги лишними не бывают, так ведь меч выковать не до ветру сходить. Тут спешить нельзя. Это, говорю, не пешня или коса. И с чего, спрашиваю, такая спешка. Не в поход ли Сердигон собрался? Тут-то посыльный и сболтнул лишку. Мол, видели в Почтовом лесу серокожую. Как и зачем она там оказалась, не скажу. Про то мне не ведомо. Душа д'айдрэ — потемки. Знамо дело, и среди моридурнцев бывают изгои. Иной из них натворит чего, другой соблазнится легким заработком в наших землях. Так вот, задумал Сердигон ее изловить и продать в соседнее баронство. За такую рабыню вывалят кучу денег. Глядишь, тогда Сердигон забросит свое мерзопакостное ремесло, остепенится, купит домик в предместье Тамарвалда и откроет собственную торговую контору. Вот он и торопится, пока о том не пронюхал барон или магистр братства «Двух молний». Ежели они возьмутся за дело, то не видать счастья Сердигону.
— Да ну?! — гончар вновь раскрыл рот от удивления. — А с чего он взял, что отвалят кучу денег.
— Почему не отвалят? Непременно отвалят, да только не в нашем баронстве. А то, что стоит такая рабыня домика в столице, так можете и не сомневаться. Знаете, сколько платят наемникам-д'айдрэ?
— Да почем мне знать.
— Как-то пришлось подковать лошадь одному тамарвалдскому гонцу. Ну, понятно, разговорились. То да се. Так он сказывал, платят им по золотому в день!
— Всемогущая Восьмерка! Неужто правда?
— А то! Д'айдрэ, сами знаете, известные мастера меча и магии. Один десятка наших вояк стоит. Да мало в здешних краях серокожих. Оттого их услуги и дороги.
— Вот так новость! Всего ожидал, достойнейший Карн. Но такого… , - гончар вспотел от избытка чувств и принялся рукавом вытирать пот со лба. — Только не верю я в сердигонову затею.
— Это почему?
— Как пить дать серокожая рабыня окажется не в меру строптивой. Пойди, справься с ней. Кому нужны лишние заботы и головная боль? Оно, конечно, приманчиво иметь такую кралю под боком. Говорят, они прелестницы, искусны не только в ратных делах, но и в плотских утехах. Может какой-нибудь богатенький беспутник и позарится. Но одно дело наемники в войске, и совсем другое — рабы. Где вы видели раба д'айдрэ? И как собирается Сердигон ее изловить? Жители Моридурна ловки и глазасты словно кошки. Вот вы и сами изволили сказать, воин-маг. Такого противника никому не пожелаешь. Как бы она их сама, того, не порешила.
— Да мне какое дело! А хоть бы и порешила. Город только спасибо скажет.
— И то верно. Разом избавимся от негодяя и его банды. И так от них житья нет. Налоги барону плати, еще этих вымогателей корми. Эх, хоть бы они сюда не приперлись. Испоганят весь вечер.
— Ваша правда, почтеннейший Турл. Я все думаю, с чего он вдруг расщедрился? Три эрба пообещал. Ну да ладно, заказ через пару дней сделаю, а там посмотрим. Есть еще вот какая новость, — тут кузнец перешел на шепот, да только шепот тот могла слышать добрая половина завсегдатаев трактира. — Говорят, сегодня в город с секретной миссией прибыл посланник Моридурна!
— Час от часу не легче!
— Да, глубокоуважаемый Турл. То мертвый дракон, то беглая д'айдрэ! Это вам не с женой браниться. Так вот, я и говорю, секретный посланник Моридурна. И сидит он сейчас за соседним столом! Только, чур, не оборачиваться!
— Как? Где? — выкрикнул гончар, не сдержавшись, и принялся во все стороны крутить головой. Он увидал Леху и с перепугу едва не свалился с колоды на земляной пол. Теперь он был готов поверить не только в существование драконов и серокожую беглянку, но и в самые нелепые сплетни, распускаемые торговками на базарной площади.
