Теряясь в догадках таинственного поведения ночной посетительницы, Алексий уже и не чаял услышать ответа на самую главную военную тайну этого партизана в юбке, когда она почти криком души сама и открыла свой важный секрет:

— Ну что вы хотите, если я дома и на работе, везде с застегнутыми пуговицами аж досюда, — и пальцами, будто дулом пистолета снизу ткнула себе в подбородок.

«Все понятно, — подумал Ветер, — просто у девушки бешеный темперамент, запертый в рамках провинциального города, где все и вся на виду, а потому, не имеющий выхода наружу».

Долго они еще разговаривали на жизненные темы борьбы и мирного существования мужского и женского начал. Алексию была настолько интересна вторая часть Марлезонского балета — его с Ириной беседы, что он даже не обращал внимания на то, чем занимался Петр Яковлевич со своей напарницей. Впрочем, судя по спокойствию обстановки, там криминала не было.

В конце концов, устав и от мирных переговоров, а главное от бесплодности своих темпераментных наскоков, Ирина сдалась на милость Ветровой победоносной армии, которую так желала в отчаянной и жестокой схватке разбить наголову, чтобы он от нее удирал в подштанниках, а лучше без них. По всем канонам военной тактики и стратегии известно, что для наступления должен быть не менее чем троекратный перевес в живой силе и боевой технике. А тут хрупкая девушка решилась атаковать грубую мужскую силу в одиночку и без предварительной подготовки, без остатка расходуя запасы энергии и калорий на более чем глухую оборону. В общем, порядком потрепанные боевые порядки маленькой армии оказались обессиленными и обескровленными в тяжелых и кровопролитных боях с опытным и превосходящим противником.

Однако кой–какой успех был налицо, так как Ирина закончила свои боевые действия все–таки на территории Ветра. При этом ей удалось захватить часть его постели, на которой она в обессиленном и обескровленном состоянии завалилась лицом к стенке, но не для того, чтобы Алексий исполнил обязанность расстрельной команды, а с более земной и прозаической целью — поспать. Хозяин прилег рядом, в той части территории, на которую Ирина уже не претендовала, оставив ему в пользование. А чтобы хоть как–то соответствовать приличиям сложившейся обстановки, Алексий на бедро Ирины положил правую руку. Не испытав никаких эмоций от смелости своего жеста, он через некоторое время руку убрал, и со скучным видом валялся на кровати, но со спонтанным пучком крайне противоречивых мыслей, которые роились в его голове, аки пчелы в улье. О чем только он ни передумал, пока лежал в своей постели в состоянии крайнего возбуждения, правда, не от доступной женщины, находящейся рядом, а от произошедших за ночь событий.

В состоянии безысходности от более чем идиотского положения Алексий встал, посмотрел на другую пару, которая имела счастливый и удовлетворенный вид. Петр Яковлевич лежал спиной к стене, прижавшись к Татьяне. Правой рукой он обнимал ее грудь, поддерживая пышные формы, словно ладонью замерял размер дынек. Оба безмятежно посапывали, умиротворенные спиртным и беспокойной ночью.

Алексий тихо вышел в коридор и некоторое время стоял в нерешительности, не зная, что делать. Затем направил стопы ко второй лестнице и спустился на первый этаж. На всякий случай проверил, закрыта ли входная дверь, прошел к парадному выходу, где также убедился в надежности запоров. Да, отдыхающих, надежно охраняли, оберегая заодно и их нравственность — чтобы не украли. Поднялся на третий этаж. Там в небольшом холле стоял жесткий диван. Тут же ему вспомнился чей–то рассказ о том, как один чудак, обманувшись невинным видом этого предмета мебели, с разгона плюхнулся на него и чуть не отбил себе копчик вместе с прочими частями и органами тела. Почесав затылок, Ветер в опустошенном изнеможении опустился на неприветливо жесткий диван, лег с обращенным к потолку бессмысленным взором, попытался покемарить. Не получилось. Через некоторое время поднялся и в 05.12 вернулся в номер. Забрезжил утренний рассвет и начал сквозь шторы пробиваться с улицы в номер.

Алексий снова прилег, а в 05.29 услышал звуки какого–то движения на улице. Выглянув в окно, увидел группу людей, идущих в сторону кабинета менеджера. Задался исключительно риторическим вопросом: и кому в такую рань не спится (сам, конечно же, не в счет).

А еще через какое–то время Ирина вдруг испуганно подскочила, села на кровати и, тревожно озираясь по сторонам, затем сонно уставилась на хозяина кровати, дескать, чего это он делает в ее постели. Однако сообразив, что сама в гостях, снова легла, положив голову ему на плечо, с женской заботой поинтересовалась:

— Я не мешаю?

— Это единственная часть тела, которую я могу безоговорочно сдать во временную аренду, — ответил Алексий и в качестве поощрения тут же получил Иринину руку, которую она положила поперек его груди и снова уснула.

После семи часов обе девушки проснулись и, стыдливо пряча глаза, ретировались в свои номера. А Алексий тут же сел писать отчет Людмиле о своей бессоннице.

Вот так бурно закончились сутки, которые в начале следующего дня как будто бы уже ничего не предвещали, однако тем самым предвосхитили следующую еще более интересную и по–настоящему эротическую ночь. Эта ночь по сравнению с предстоящей показалась лишь бурей в стакане. Так что, в положении Ветра оставалось лишь повторить слова Александра Блока: «И вечный бой… Покой нам только снится»…

Эта ситуация в жизни Ветра — одна из редчайших, когда ему не нужно было бояться жены, иметь перед ней иметь бледный вид и держать отчет по всей строгости семейного диктата. Алексий был здесь чист, аки струя младенца, если даже не чище, и является прямой противоположностью другой истории с названием «Остров любви», или Тайная операция под прикрытием.

Однажды летом Алексий Ветер поехал на охотничью базу «Березина», которая располагалась в живописнейшем месте на стыке Минской и Витебской областей, и жену Нинон прихватил с собой. Березинский биосферный заповедник — известное место для каждого белоруса, однако не каждому из них удалось там побывать. Это старейшая и единственная в республике охраняемая природная территория самого высокого ранга, настоящий эталон естественной природы в центре Европы, один из немногих сохранившихся в первозданном виде уголков европейской части южной тайги. По конфигурации территория заповедника напоминает ромб, вытянутый по длинной оси с севера на юг на 58 км, с запада на восток, в самой широкой части, — на 27 км. Одной из жемчужин заповедника является река Березина, по имени которой он и назван. В его границах ее протяженность, извивающейся плавной лентой, а местами скручивающейся в змеиные кольца, составляет 96,4 км, а по прямой — почти в два раза меньше — 51 км. Второй жемчужиной являются болота, занимающие около 60 % территории. Они напитывают влагой Березину, что проложила свое русло по западной стороне заповедника. По местным меркам, она довольно широкая (от 50 метров и шире) и полноводная. Местами повторяет контур границы заповедника. Третья жемчужина заповедных мест — сосновые боры, целебные свойства которых известны всем.

На базе подобрался довольно обширный и разнообразный состав отдыхающих, среди которых мелькали молодые симпатичные женщины. Народ прибыл в пятницу и ближе к вечеру сплотился за столом — на свежем воздухе, у костра. Летом день длинный и теплый, впереди аж два выходных — можно не думать о делах, не морочить голову заботами, расслабиться и плыть по течению времени, веселясь и отдыхая. Молодые люди жарили шашлыки, кушали водку, закусывали съестными припасами, привезенными с собой. У егеря нашлась своя картошка, которую он щедро выложил отдыхающим, и те, вспоминая пионерские костры, пекли и ели ее прямо на воздухе. Резко взяв на старт, то есть на грудь, некоторые уже опьянели, поэтому не очень себя контролировали.

Алексий Ветер, поддавшись общему настроению, исключением не стал. Он тоже употребил водочку, однако от этого его активность не угасла, а наоборот, как бы пошла в разнос. Его жена Нинон от других не отставала, от энного количества градусов ее настрой поднялся, а порог контроля резко снизился, поэтому на мужа она смотрела сквозь пальцы и с некоторым безразличием — ей было хорошо уже без него. Старина Ветер, оценив изменения, произошедшие в организме жены, изученном вдоль и поперек, ситуацией не пренебрег, а наоборот — воспользовался. Его слегка замутненный глаз благодаря прекрасной диафрагме и замечательной выдержке сфотографировал один свободный объект (из субъектов), вполне подходящий для производства геодезической съемки на месте. Объект звался Алисой и являл собою невысокую стройную девушку симпатичной наружности. Если судить по градусной шкале–линейке, выстроенной компанией, то она была в лидерах, хорошо поддатенькая. Именно это обстоятельство Алексий взял за основу при организации вечерних утех. Зачем заморачиваться на уговоры кого–то, если можно воспользоваться сниженным порогом сопротивляемости подвернувшегося объекта, являющегося субъектом? Семейный статус Алисы был неизвестен, однако повадки и поведение выдавали в ней одиночку, впрочем, раскованное и независимое состояние могло быть спровоцировано спиртным. Выбор Алексия оказался безошибочным, так как ему удалось–таки развести Алису на грехопадение.