Он будто в последний раз взглянул на хмурое небо и попросил Шеши известить его семью и Мариэля, если с ним что-то случится.

Самое жуткое было даже не знать, что может с ним произойти.

Что за ритуал на уме у Жрицы? Каким образом избавляют от проклятия Миссионерш?

Дютт Дарованная встретила его уже в другом облачении - полностью белое длинное платье, с накидкой из исшитой мантии, на голове была длинная вуаль с драгоценными камнями, вышитыми в виде созвездий. И теперь в Главном зале было собрано по крайней мере двадцать других жрецов, иных рангов, в робах разных оттенков синего. Младшие жрецы обступили его, начиная петь вступительные молитвы.

Они медленно двигались вокруг и, поддерживая дистанцию, постепенно уводили его за Алтарь. Сессор немного испугался: там, за Алтарем, молились только духовные лица и только в крайних случаях. Заалтарные ритуалы были, в основном, посвящены Руиндолу, и были связаны с огнем и жертвоприношением.

Конечно, в религиозной традиции Двуликой не было человеческих или животных жертвоприношений... официально не существовало таких требований.

Существовало однако требование - быть готовым принести в жертву нечто эквивалентное тому, о чем просили. И если вдруг ты не готов - Двуликая сама возьмёт эквивалент, и зачастую её понятие о справедливом обмене могло казаться слишком извращенным.

Сессор хоть и был человеком риска, всё же он будто бы никогда не осознавал, что в какой-то определенный момент может лишиться всего, что ему дорого. Поэтому, поняв, где он находится, он взмок от паники: ему предстояло принести в жертву нечто, чтобы избавиться от неведомого проклятия.

Перед внутренним взором мага полетели олицетворения вариантов: дружба с Мариэлем, здоровье матери, мнение младших братьев, титул чемпиона Арены, Элизабет...

Но пуще всего молодой Сессор Ицио любил жизнь. Свою, со всеми опасностями, передрягами, долгами и невзгодами. Он любил побеждать их, как прилежный ученик - решать задачи. Он любил принимать вызовы - и доказывать себе, что он стоящий человек. Он любил разные мелочи - дым Недели Доверия, и мурлыкание кота на коленях, он любил цветы и снег, он любил помогать людям, любил выпивку и поспать, любил свои длинные волосы, помогавшие ему быстрее восстанавливать магические силы, и брюзжание Мариэля.

Может быть, поэтому жрецы, оценив его состояние, расступились перед ним и кто-то подошёл, чтобы раздеть его, кто-то принес кувшины с маслом, кто-то - кувшины с водой, и они все взяли гусли и тамтамы, сели вкруг и принялись выводить какую-то бойкую мелодию.

- Сессор, - обратилась к нему Верховная жрица, - Это, к сожалению, всё, что мы можем сделать для тебя. Твоё проклятие подвластно снять только хорошему спиритуалисту, коих уже очень давно не бывало на свете. Чтобы избавиться от него, тебе придется танцевать Саламандру.

На мгновение в ушах у мага зашумело, а в голове суматошно заносилась мысль - а что такое Саламандра, какой это танец, а верны ли слухи, а может быть он всё же перепутал что-то и это не тот пиро-маньяческий ритуал сожжения во имя чести и чего-чего там ещё?

- Сессор, - вырвал его из ступора голос Верховной, - Ты отдал свои долги?

- Отдал, - не то соврал, не то лишился памяти со страху маг. Ему было важно знать, есть ли возможность отказаться, сбежать, ну и бес с этим проклятьем, не такие уж они и страшные, эти баньши...

- Маг, обратившись в Храм о снятии проклятия, ты не можешь покинуть Храм проклятым. Проклятые - заслужили своё бремя, так говорит Богиня. А теперь, преклони колени, чтобы я могла благословить тебя на испытание Танцем Саламандрой.

Сессор глубоко вдохнул и присел перед жрицей на колени. Она начала читать молитвы, кто-то из Жрецов заиграл на гуслях, и тамтамы подхватили его мелодию, влившуюся в распевную молитву Дютт.

Если чист сердцем и уготован для чего-то ещё - будешь жив, и сух, и свеж, и чище прежнего, с благословлением Луттар уйдёшь с Саламандры. Вероятнее всего, ещё и станешь героем легенд, потому как добровольно Саламандру, кроме непосредственно определенной касты храмовых жрецов, никто не танцует, а принудительно... только повинные.

И повинные сгорают заживо.

Сессора облили маслом, густым и терпким, не оставлявшим ни клочка на нём без своего присутствия. Его коса отяжелела, ресницы слиплись, и на секунду он даже вдохнул пленкообразную смесь носом. Его затрясло от ужаса, когда ноги сами подняли его и он, точно марионетка, принял первую позу для Саламандры.

- Не сопротивляйся, Сессор, - громким шепотом сказала Дютт, и прошло несколько секунд, прежде чем маг понял, что Дютт и вовсе ушла к лицевой части Алтаря, и... это сказала не она.

Он ещё раз проиграл слова в голове, и с каким-то облегчением стал медленно двигаться так, как ему - внезапно стало - казаться правильным.

- Если уступишь страху, предашь мои надежды, - пронесся шепот, и теперь этот шепот вызвал рой морозных мурашек по всему телу у Сессора. Он хотел поблагодарить Её. Хотел спросить. Хотел попросить прощения.

Но всё было примято неистово вспыхнувшим стремлением перестать трусить. И ровно вслед за этим вспыхнули и его пятки. Но он смог встретить огонь с должным спокойствием. Он смог отбросить ожидание боли. Сессор собрался и ещё раз глубоко вдохнул, завершая первый этап Саламандры, позволяя огню охватить всё его тело, лоскуток за лоскутком, волосок за волоском. Он вовремя поймал и притушил надежду на хороший исход. Он просто дарил себя Богине, заново подтверждая, что хочет быть в её власти, что верит в то, что всё, что ниспослано ею - всё к лучшему, и что впредь желает идти в согласии с нею и гармонии с мирозданием.

Сессор прогорел два часа. И все два часа Дютт не покидала лицевую часть Алтаря.

Шеши пробыл в мучительном неведении почти сутки, в течение которых он успел получить за вероятно покойного Сессора целую пачку разных писем.

Первое письмо пришло от Мариэля. Он сообщил, что кампания по баллотированию идёт на удивление успешно: тот купец, Вайлин Три Леса, действительно прислал своих людей, и они весьма тщательно допытались до всех свойств предложенной системы учёта, а также Мариэлю удалось получить в управление целый штат распространителей свитков, вводящих в действие эту систему. Хорошо, что Мариэль присутствовал при разработке этой штуки, иначе бы ничего не получилось.

В конце письма провидец извинялся и писал про какой-то долг, и что велика вероятность того, что они более не увидятся. Однако он уведомлял, что направился на юг, в крепость Синих Песков.

Второе письмо и вовсе ужаснуло Шеши. Это было недлинное послание от Элизабет, адресованное им обоим, но его пришлось немедленно сжечь. Оно было основательно проклято, на этот раз что-то очень конкретное, и ко всему прочему, ещё и замаскированное. Кто бы ни имел зуб на Сессора - он уже явный уголовник.

Как же не хватало спиритуалиста. Хоть какого-нибудь. Он бы помог, по крайней мере, начать расследование всех этих покушений.

Третье письмо было от Герден, сестры Сессора, и она не сообщала, хвала Двуликой, ничего особенного. Четвертое - от самого Вайлина Три Леса. Очень официальное, скорее всего под копирку, извещавшее о том, что в благодарность за систему учёта и её почти что бесплатное тестирование, весь семейный и торговый собор Три Леса будет выдвигать Сессора в короли. А это значило, что как минимум одна провинция точно будет за него.

План Сессора был что надо. Шеши не сомневался в причинах нападения баньши ни секундой более ровно после того мига, когда этот безнадёжный пироман-оптимист объявил, что собирается баллотироваться. Было крайне странно наблюдать метания и терзания провидца, странно - и одновременно страшно.

Из-за того, что Сессор, по каким-то причинам, явно имел большие шансы стать Королем, его изо всех сил пытались устранить. Первое подозрение падало на Руфу, который был, собственно, ставленником, и ему также было вдвойне невыгодна конкуренция, ещё и на личном фронте.