В своё время Жерико-старшему с помощью разных сомнительных афёр удалось сколотить некоторое состояние. В его обогащении какую-то роль сыграло и пребывание в Заозёрье. Но в старости он быстро прогулял свои деньги. Мать очень страдала от этого, так как ей и детям от его богатств достались только крохи, а всё почти ушло на сторону. Вдобавок Жерико-старший бывал часто груб со своей женой и нередко поколачивал её, особенно выпивши.

Кончил отец Жерико плохо. Как-то на жаре, в самый разгар душного летнего дня, он пьянствовал на веранде кабака в компании друзей-пропойц и шлюх. Бухой уже порядочно, он поднялся со стула, чтобы сказать тост. Ущипнул за попку свою тогдашнюю подругу, Бинту - девчонку-малолетку с длинными плетёными косичками, поднял стакан рома, открыл рот..., и вместо связных слов с его губ слетел только пронзительно-хриплый писк. И грузный Жерико-старший свалился навзничь, на спину, разломав стул, на котором только что сидел.

Его пытались поднять, делали искусственное дыхание, растирали спиртным грудь и виски..., но он был уже мёртв, как камень.

Малолетка Бинту испугалась и убежала прятаться в своей хижине.

Кто-то позвал мать. Она примчалась из прачечной, бывшей в целой миле от кабака, вся взмыленная..., и бросилась, рыдая, на грудь своему непутёвому мужу.

Жерико часто думал о судьбе отца. Жизнь у него была поганая (особенно в конце), но смерть красивая. Наверное, и Жерико хотел бы так умереть мгновенно, не мучаясь, - завалиться на землю при всём честном народе.

....................................................................................

Не нравилось Жерико сидеть после работы дома. Всё там его тяготило. Дома не расслабишься... А любил он приходить вечерами на берег озера, где в тишине и покое отдыхал от дневных забот и забывался, переносясь в мыслях в другой, мечтательный мир. Засиживался часто допоздна, до того, как небо, всё более и более темнея, приобретало глубокий, чернильный цвет. И загорались на нём постепенно всё ярче и ярче бисерныё звёзды. Этот сонм мелких, еле видимых, как золотая пыль, и нескольких покрупнее, каждая из которых сияла своим особым светом, - то красноватым, то зеленоватым, то изумрудным, то белёсым.

Глядя на бесконечную россыпь звёзд, Жерико думал о том, почему природа, весь окружающий человека мир - столь величественны, великолепны и гармонично устроены? Человек же, который является частью природы и, наверное, одной из важнейших частей, - столь жалок, неразвит, поступки его столь безрассудны и вся жизнь его полна жестокой несправедливости, не вписывающейся в совершенную симфонию мироздания?

А ещё он думал о том, где же помещается Бог - в удалённых ли космических просторах, или здесь, где-то рядом с кишащим людским муравейником? И почему Бог, - такой добрый и всемогущий, каким его рисует Библия, - не вмешивается в людскую жизнь, чтобы хоть как-то её облегчить? А может быть и вмешивается, только так незаметно, что человек этого и не ощущает?

Жерико любил пофилософствовать. Наверное, надо было не мешки со щебёнкой ему выносить, а сидеть где-нибудь в высоконаучной лаборатории и заниматься вопросами устройства Вселенной.

Сегодня, особенно устав после тяжёлой и грязной работы, он снова и снова возвращался мыслями к несправедливости жизни вообще и, в особенности, - в его маленькой стране, где большинство людей погрязло в нищете, и где богатые изо дня в день становились всё богаче, а бедные все ниже и ниже опускались в своей бедности. И вспомнилось ему о Заозёрье, - другой стране, где, наверное, есть хоть немного справедливости.

....................................................................................

Действительно, некоторые уважаемые и смелые люди рассказывали Жерико, что, конечно, на свете рая нет, но, тем не менее, жизнь не везде столь тягостна и несправедлива, как в их стране. Там, на другом, северном, берегу огромного озера, есть большое государство, называемое Заозёрьем. В нём люди живут свободно и зажиточно - в красивых, чистых домиках, с кружевными занавесками на окнах, из-за которых выглядывают толстые, ухоженные кошки, сидящие на подоконниках, украшенных горшками с фиалками и геранью. А кругом - сады, полные цветущих, благоухающих фруктовых деревьев; а на сочных, зелёных лугах, доставая выменем аж до самой земли, пасутся тучные, спокойные коровы. И труд людской в этих краях не тяжёл. Человек думает в основном, как ещё лучше организовать свою жизнь, а всю физическую работу за людей делают сконструированные инженерами и учёными хитроумные машины.

И что ещё очень важно, - так это то, что в Заозёрье говорят на том же языке, что и в стране Жерико, - правда, с несколько другим акцентом. Рассказывают, что в очень-очень давние времена могущественное и тогда Заозёрье захватило страну Жерико, и та была долгие годы её колонией и переняла Заозёрский язык.

- Вот бы побывать в этой стране, пожить там, поработать..., - думал Жерико, - а потом вернуться в родные края респектабельным и духовно сильным человеком, - таким как, например, дядя Арон.

Арон, - уже седоволосый и седобородый старик, - был самым уважаемым из тех людей, что когда-то побывали на другом берегу озера. И прожил он в заозёрной стране дольше всех - немного немало - целых двадцать лет. Он разбогател в тех краях. Дом его был теперь самым большим в деревне. Но старик Арон не был жадным. Заплутавший путник всегда мог рассчитывать на ночлег и трапезу в его доме. Помогал Арон и своей многочисленной родне - племянникам и племянницам, а также внучатым племянникам и племянницам, - всем перепадало хоть понемногу от его щедрот. Вот только Бог не дал ему своих детей, и жена Арона, которую он сильно любил, умерла уже десять лет назад, и была похоронена в чужой земле, за озером. Мудрый Арон объяснял это тем, что за всё в жизни надо платить. Вот он и заплатил цену собственной бездетности и одиночества за то, что нажил богатство в Заозёрье.

Жерико не состоял в родстве с Ароном. Но богатый старик ещё до своего отъезда в Заозёрье дружил с его отцом. Поэтому Арон хорошо относился к Жерико и сочувствовал бедственному положению его семьи. Арон хотел, чтобы Жерико, избежав по возможности совершённых им ошибок, повторил бы его жизненный путь - поехал искать счастье в Заозёрье. У старика имелась прекрасная моторная лодка, на которой он и вернулся из тех краёв. И он с радостью бы отдал лодку Жерико, с тем, чтобы тот пересёк на ней озеро и добрался бы до благословенной земли, цветущей на другом берегу.

Рассказывая о Заозёрье, старик склонял Жерико к путешествию, но одновременно и предупреждал его о возможных опасностях.

- Будь осторожен, мой славный Жерико, - частенько говаривал Арон, - Озеро огромно. Оно гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Чтобы пересечь его тебе понадобится не один день. И воды озера не столь миролюбивы и спокойны, как кажутся. Они хитры и коварны, и поглотили уже не одного смельчака, рискнувшего плыть в Заозёрье. Да, воды озера коварны. Но их коварство - ничто, по сравнению с коварством некоторых людей, которых ты сможешь встретить потом, на другом берегу. Не бойся стихии, Жерико, не бойся зверя, - бойся человека!

Жерико не понимал ещё в то время, почему нужно бояться человека. Это потому, наверное, что не встречались ему ещё плохие люди. И удивлялся про себя тогда словам старого Арона.

А желание переправиться на другой берег в нём всё более и более крепло. Аннита его в этом поддерживала, и сама хотела отправиться в путь за ним по окончании школы. Жерико обещал ей помочь в этом предприятии, как только он материально встанет на ноги в Заозёрье.

Жерико заговаривал иногда и с матерью о своём намерении плыть в Заозёрье. Но та всегда решительно возражала, боясь за сына.

- Ты ведь наш кормилец, опора и надежда наша с Аннитой, - увещевала она его, - Ну куда ты поедешь? Ведь от добра добра не ищут! Кто его знает, что тебе там суждено в далёких краях? Не испытывай судьбу, сынок! Сиди лучше дома и честно работай.