Они долго ехали от аэропорта до метро в тряском, полупустом автобусе со зловещим номером "тринадцать", - наверное, в том же самом, в котором два года назад Вика и Владимир Петрович провожали его во Францию. И Антошин талисман - оловянный солдатик, - так же как и тогда, лежал во внутреннем кармане Васиного пиджака.
За окном автобуса чёрной стеной тянулся лес, изредка прерываемый белёсыми, снежными полянами. В салоне было зябко, и Васечкин натянул ондатровую шапку глубоко на голову, - по самые глаза.
Тётя Поля информировала своего племянника о том, что доктор Кубышка обнаружил у Вики опасное психическое заболевание - циркулярный или маниакально-депрессивный психоз (МДП). Это мозговое расстройство характеризуется чередованиями маниакальных, эйфорических периодов и периодов глубокой депрессии. По-видимому, Вика покончила с собой в состоянии депрессии. МДП может быть наследственным генетическим заболеванием. Возможно, Вика приобрела предрасположенность к нему из-за того, что её отец был алкоголиком. Диагноз Вики скрывали от чувствительной Флоры Павловны...
Тётя Поля также рассказала Васе о приготовлениях к похоронам, которые были назначены на послезавтра, а потом стала в деталях описывать свою и Васиных родителей жизнь в Москве. Вася не особенно был настроен на беседу, но старался слушать тётю и не упускать логическую нить её многословного повествования. Хотя, всё же, один раз он на какое-то время отключился, и тогда, наверное, под влиянием проникающего под одежду холода, он вдруг явственно представил себе хрупкое тело Вики, еле различимое во тьме. Она лежала, прикрытая простынёй, на металлическом столе в холодном подвале морга... И сердце его насквозь проколола ледяная игла; и чей-то знакомый мужской голос шепнул в самое ухо: "Ну вот, Вася, - я ведь вас предупреждал, что бы вы подумали о душе..."
....................................................................................
Антоша находился у бабушки Флоры и дедушки Володи и ждал с нетерпением папу. Когда Васечкин в сопровождении тёти Полины появился на пороге квартиры, он бросился к отцу со словами: "Хорошо, что ты приехал, папа, ты ведь знаешь, что мама серьёзно заболела, и её забрали в больницу!?"
(Тётя Полина предупредила Васечкина во время поездки до дома, что его родственники не решаются сообщить Антоше о смерти Вики, - и, что Васе нужно будет подумать, как сказать ему об этом).
- Я знаю, Антоша, - отвечал наш герой, обняв сына, - поэтому я и приехал.
....................................................................................
На следующее утро Вася собрался поехать в морг института Склифосовского, где находилось тело его жены, чтобы наедине попрощаться с ней. Но родители, да и Томочка (по телефону), заверили его, что в морг не пускают.
Тогда Васечкин взял Антошу и пошёл с ним прогуляться по залитым нежным солнышком и припорошенным голубоватым снежком московским улицам. И здесь уже, как и в Монпелье, чувствовалось приближение весны, но морозец ещё не собирался уступать свои права...
Москва - совсем другой мир..., - соскучился Вася по своему городу. И новая встреча с ним несколько вывела нашего героя из мрачно-упадочного настроения.
Проходя по Большому каменному мосту, Васечкин бросил взгляд вниз на скованную льдом реку.
- Ух, как высоко, - даже голова закружилась! - подумал он. - А я ведь раньше всё время боялся покончить с собой, бросившись вниз... А ушла из жизни Вика. А у меня всё это - фантазии...
Здесь Вася и сказал крепко держащему его за руку Антоше, о том что мама не вернётся из больницы, - "умерла она,... улетела на небо..." Мальчик как-то немного даже равнодушно воспринял это известие только всхлипнул один раз... Наверное, мысленно он уже предчувствовал плохой исход и успел к нему приготовиться, как маленький мужчина.
....................................................................................
Все родственники были признательны Васечкину за то, что он сумел сообщить Антоше о смерти мамы. Однако они решили, что мальчик на похороны не поедет, так как это может травмировать его ещё не сформировавшуюся нервную систему. Вася, тем не менее, сомневался, что это - правильное решение...
На следующее утро, в день похорон, Васечкину предстояла большая работа, - он должен был ехать с Ваней Мошонкиным в ателье траурных принадлежностей за гробом.
Вася прибыл на перрон закованной в мрамор станции метро Новослободская ровно в восемь часов утра. Часто зевающий, - явно не выспавшийся, - Ваня Мошонкин, - в шапке-ушанке, надвинутой почти на глаза, в сером пальто с поднятым каракулевым воротником, - уже ждал его у самого эскалатора.
И без того неразговорчивый Ваня был в это утро особенно молчалив. Чтобы завязать хоть какой-то разговор, Васечкин передал ему пожелание своих родственников насчёт похоронных принадлежностей, - гроб надо взять обтянутый не белым сукном, и не фиолетовым, а непременно красным, и, что пластиковых венков покупать ненужно.
- Не беспокойся, - деловито отвечал Мошонкин, - сделаем всё в лучшем виде, - гроб будет с красным сукном, а искусственных венков не будет.
Чувствовалось, что Ваня получает некоторое удовлетворение от исполняемой им сейчас хотя и очень грустной, однако, наполняющей его сознанием собственной значимости, роли.
Ателье похоронных принадлежностей представляло собой длиннющий барак, сколоченный из грубо-отёсанных досок. По-видимому, из тех же, что шли и на изготовление гробов. Земляной пол сарая был весь усыпан рыжеватой, сосновой стружкой и обрывками цветных лоскутов. В центре помещения трудились рабочие, - мужики в ушанках и серых ватниках (внутри было холодно), - обстругивая на верстаках доски, сколачивая из них гробы и обивая их сукном. А вдоль стен стоймя были размещены их уже готовые изделия, - как армия солдат в весёленьких, разноцветных мундирах...
Ваня освободил нашего героя от каких-либо телодвижений. Он тут же с необычайно серьёзным видом начал переговоры с администраторшей заведения, - жирной бабой средних лет, голова и шея которой были закутаны в грубый, шерстяной платок, а увесистое тело облачёно в такой же, как и у рабочих, серый ватник, из-под которого ярким пятном торчала багровая юбка. Васечкина удивило то, что, несмотря на столь ранний час, от администраторши весьма крепко разило алкоголем. Да и, вообще, - повсюду, в сыро-мёрзлом воздухе похоронной мастерской, - вместе с парами хвои, исходившими от сосновых стружек, витал резкий перегарный дух.
Администраторша, немного поломавшись, выделила красно-суконный гроб. Решающую роль в этом сыграла мятая сторублёвая бумажка, которую Мошонкин незаметно сунул ей в руку. С помощью двух рабочих ателье наши друзья вынесли гроб, оказавшийся очень тяжёлым, из барака на улицу и стали там дожидаться похоронного автобуса, который потом отправится в морг. На нём должны были прибыть, Томочка, Маша Куропаткина и ещё четверо мужчин: доцент Резаков, Владимир Петрович, Арамчик и Костя Куропаткин. Таким образом, с Ваней и Васей теперь будет как раз шесть мужиков, - количество, нормативно требовавшееся для переноса гроба с покойником.
Ждать пришлось недолго, - не больше получаса. Но и за это время тонкая французская куртка на ватной подстёжке, надетая на Васечкина, успела одеревенеть от мороза так, что её рукава теперь сгибались с трудом.
Выкрашенный в весёленький какашечный цвет похоронный автобус, шумно громыхая и пыхтя, вкатил во двор мастерской. Ваня и Вася принялись здороваться с выходящими из автобуса людьми... За то время, что Васечкин не видел дядю Севу, тот заметно похудел и осунулся. Костя же, напротив, поправился, однако волосы его на висках немного поседели. Его жена же ничуточки не изменилась...
Вася более всего был рад снова увидеть старых друзей Куропаткиных. Однако в этой ситуации он даже не знал, что им сказать. Так что, обнявшись с ними, наш герой выпалил первое, пришедшее ему на ум: "Ну, вот и встретились!"
