Первым делом Маня включила единственный в квартире электрический калорифер, находившийся в тот момент в столовой, а потом сказала: "Я сейчас подогреваем вода, чтобы вы мог помыться. Помогите мне, пожалуйст!"
Она наполнила холодной водой из-под крана стоящий в раковине объёмистый металлический чан, и они вместе водрузили его на плиту. Маня зажгла газ и сообщила: "Теперь надо ожидать. Вода не быстро нагреться".
Пока вода грелась, Маня достала из облезлого, колченогого шкафчика бельё для Вани. Оно было влажновато и странно попахивало. Китаянка постелила ему на раскладном диванчике в отдельной комнате.
Кое-как обмывшись с помощью кувшина и чана с горячей водой, Ваня стал укладываться. К счастью, за то время, когда он мылся, Маня перенесла калорифер в его комнату, - и до этого сырое и промёрзлое помещение успело немного прогреться. Малость подсохло и бельё.
А Маня легла спать в своей комнате, не вымывшись, но переодевшись в плотную жёлтенькую пижаму, белые шерстяные свитер и носки. Нагревать свою спальню она отказалась, сказав, что уже привыкла к холоду.
Засыпая, Ваня думал, что, наверное, китаянка боится, что он будет к ней приставать, - поэтому даже и не вымылась перед сном. "И, в самом деле, - неплохо бы было к ней подлезть", - думал он, - "Ну да ладно, - завтра успеем..."
................................................................................................................
На следующее утро Ваня проснулся довольно поздно, - его разбудил шум на балконе в её комнате, которая была за стенкой - Маня развешивала выстиранное бельё.
За ночь комната, в которой он спал, остыла, так как он побоялся оставить включённым калорифер. И Ваня было не просто вылезать из тёплой постели в прохладный и влажный воздух. Выйдя из комнаты, он столкнулся с Маней в столовой.
- Доброё утро, - сказал он.
- Добрый утро! - приветствовала его китаянка.
- Как вы спали? - спросил Ваня.
- Очень хорош, - отвечала она, - а вы?
- Я тоже хорошо, спасибо. Вам, наверное, трудно развешивать бельё с больной рукой? Давайте я помогу!
- Нет, благадарить вас, я как раз всё закончил. А для руки надеваю перчатку из каучук. Вот как. Я - умный китаец! - и Маня довольно закивала из стороны в сторону своей круглой головой.
- Сейчас мы будем завтракать китайским лапша. А потом я отвести вас в душ, чтобы вы хорошо помылся, - продолжила она, - Китайский душ хорош, очень горяч.
...............................................................................................................
За те пятнадцать минут, что они шли к душу, Ваня успел даже немного вспотеть. После промёрзлой Маниной квартиры погода на улице, казалась просто великолепной. Было тепло, - даже жарко для конца февраля, - гораздо теплее, чем в Корее, - градусов двенадцать. И солнышко сияло ярко, приветливо освещая пыльные улицы шанхайского предместья и придавая нашему герою приподнятое настроение.
Публичный душ, располагавшийся в сером, одноэтажном, обшарпанном домишке, оказался на той же улице, где жила Маня, - недалеко от её дома. Ваня, снабжённый своей хозяйкой пластиковым пакетом, содержащим большое махровое полотенце, мыльницу с мылом и пузырёк шампуня, отправился купаться. А Маня сказала, что будет ждать его ровно через полчаса у входа, - а сама тем временем сходит за продуктами в магазин.
В тесном предбаннике душа, на деревянных скамьях, сидело, завернувшись в белые полотенца, несколько мужчин разного возраста. В ногах у них, на кафельном полу, копошились голенькие китайчата.
Когда вошёл Ваня, мужчины, молча и с явным изумлением, уставились на него; и даже дети прекратили свои игры, замерли на месте, кто, где стоял, широко раскрыли рты, и стали с ужасом смотреть на странно-выглядящего в их глазах белого человека.
Наш герой почувствовал себя неловко, однако, виду не подал, а спокойно протянул сидящему за конторкой в углу, у входа, одетому в синий тренировочный костюм Адидас, толстому, лысому и усатому банщику выданные ему Маней пять юаней на помывку. Банщик деловито выбил чек на допотопном кассовом аппарате и вручил ему небольшое белое махровое полотенце и маленький кусочек мыла, - такой, какие обычно кладут в ванных комнатах гостиниц. Ваня от этого презента отказался, показав банщику содержимое своей сумки. Тот деловито заглянул туда, потом улыбнулся и довольно закачал взад-вперёд головой, - точно, как Маня, приговаривая при этом что-то вроде "Хао дэ! Хао дэ!" (Как Ваня узнал потом, по-китайски это значило "хорошо").
В предбаннике находилось несколько шкафчиков для одежды, - примерно таких, какие бывают в бассейнах. Ваня быстро разделся, по-прежнему чувствуя на себе завороженные взгляды китайских ребятишек, запер шкафчик, закрепил ключ от него с помощью резинового ремешочка на запястье руки и поспешил в душ.
В душевой, выложенной бесцветным кафелем, Ваня был один. Из стен торчало несколько стальных распылителей воды. Он встал под один из них и повернул ржавый кран, чтобы пустить воду. Кран был только один, - так что регулировать температуру воды было невозможно. Через мгновение на голову Вани полились раскалённые струи, - чистый кипяток, - так что он тут же выскочил из-под душа, проорав что-то невнятно-матерное. Маня была права: "Китайский душ хорош, очень горяч..."
................................................................................................................
Ценой невероятных усилий нашему герою кое-как удалось помыться. Лицо его теперь было багровым, а всё тело горело.
На улице, с сумкой в руках, полной продуктов, его уже ждала Маня.
Они занесли еду домой, пообедали, а после отправились смотреть Шанхай.
Сначала тряслись на стареньком автобусе, потом ехали в метро. Теперь Ваня обратил внимание на то, что подземка в Шанхае - современная, чистая и полна рекламы. Вагоны поездов тоже оказались отличными. Так что первое впечатление от города сложилось приятное.
Они вышли в центре, на Народной площади, где находилось современное здание Большого театра, построенное из белого бетона, - с перевёрнутой седловидной крышей и массивными колоннами. Пересекли эту громадную площадь и отправились гулять по начинавшейся здесь же широченной пешеходной Нанкинской улице.
В самом её начале находилось здание банка, из стекла и бетона. Вход в банк охранялся двумя крепкими китайцами в красных ливреях с галунами и широкополых красных шляпах. Наши герои вошли вовнутрь, и Ваня поменял там часть своих долларов на красные сотенные банкноты юаней с изображением великого Мао. Теперь у него были китайские деньги.
Ваня заметил, что и у Мани, и у Мау на подбородке, в одном и том же месте, была родинка. Он сказал ей об этом.
- Да, - просияла китаянка, - многий мой друзья замечать это. Я - как маленький Мао...
Нанкинская улица была полна народу. Им приходилось почти что протискиваться через толпы китайцев и иностранных туристов, хаотично передвигающихся во все стороны по этому шанхайскому "Бродвею". Давка не мешала Ване любоваться многочисленными детьми, ведомыми за руки родителями. Дети были одеты в расшитые золотом красные и фиолетовые национальные костюмчики.
В преддверии азиатского Нового года всюду - на деревьях и на домах - были развешены разноцветные бумажные фонарики. Вокруг, в полумгле наступивших уже сумерек, ярко сиял неоновым светом сонм витрин роскошных магазинов. В глазах пестрело от изобилия рекламы. Ваня с интересом глазел на это великолепие, тогда как Маня явно не обращала на окружающее никакого внимания.
- Я много лет живу в Шанхай, - говорила она, - Много ходил по этой улиц и уже привык. Это всё - сказка для бедных, - витрин капитализма. Бедный китаец любить ходить сюда после работ. Посмотрит на всё это - и чувствовать себя хорошо...
................................................................................................................
