В целом все было норм. Мне очень нравилась Эш. Нравился Рол. Нравились некоторые из наших друзей. Время шло, и все чаще случались дни, когда я просто БЫЛА девочкой-тинейджером, - без ощущения, что играю чужую роль или ношу костюм. Но даже в такие дни мне трудно было примириться с участью Бет МакКормик. Беспросветность городка Юреки и ситуация, в которой приходилось жить, висела надо мной как смертный приговор. Мои родители, судя по всему, по уши влезли в очень темное дело, но я почему-то думала об этом не как о перспективном расследовании, а как об опасности для меня и моих домашних. Я поймала себя на том, что мечтаю, чтобы они бросили всю эту муть и уехали куда подальше, ну хотя бы ради меня. Я не думала об этом, как должен думать взрослый человек. Я оценивала то, через что нам предстоит пройти, как ребенок. Думать об этом было жутковато, и это значило одно - я теряю былую хватку. Теряю власть над собой, кем бы я ни была на самом деле.
Осенью я пошла в одиннадцатый класс. Как девушке, мне исполнилось два года. Я проколола левую ноздрю. Я завела татушку на левом предплечье: два голубя держат баннер с надписью "безнадежна". Я убеждала себя в том, что это просто часть образа.
Наконец в начале октября это случилось.
Я была на уроке. Занятие по истории уже подходило к концу, когда у меня в кармане завибрировал телефон. Доставать его в классе было нельзя, так что я подняла руку и попросилась выйти. Можно было бы и не выходить, я не ожидала ничего важного, но меня немного беспокоил факт, что все, кто могли мне звонить в эти дни, сами были в той же школе. Я зашла в комнату для девочек, швырнула рюкзак на подоконник и достала из кармана телефон. Там было сообщение. Обычный спам от провайдера с предложением скидок при переходе на новый тариф. В сообщении был спрятан цифровой код. Его значение было мне понятно: "полная отмена миссии под прикрытием".
Мои руки затряслись. Меня мгновенно прошиб пот. Мои родители не вернулись домой утром. Да и прошлой ночью их тоже не было. Такое случалось. Иногда они даже уезжали на несколько дней. Но ведь если они решились вот так резко свернуть миссию... они бы, по крайней мере, предупредили меня - хоть короткой беседой, хоть кодовой фразой, хоть словом, хоть взглядом. Мы жили под одной крышей уже больше года, но так и не стали особенно близки. Как солдаты. Но они ДОЛЖНЫ были сказать или сделать что-то, чтобы дать мне знать. А значит, внезапный код отмены мог означать только одно: их запалили.
Мне понадобилось несколько минут, чтобы собрать себя в кучку. Потом я просто ушла. Я вышла из туалета, вниз по лестнице, прочь из школы, из кампуса, вон из города. За городом, милях в двенадцати, была точка сбора, где мы должны были встретиться в случае, если шарик лопнет. Небольшое кафе для хиппи на Голубом озере. Несколько миль я прошла напрямик, по пересеченке, потом вышла на проселочную дорогу и протопала восемь миль на север, а затем еще две на восток, снова полями и перелесками. Когда я добралась до Голубого озера, то дважды сделала крюк, чтобы убедиться, что нет хвоста. В общем, к концу маршрута я вся была покрыта потом и пылью. Я вошла в кафе. За крайним столиком сидела специальный агент Миллер в потертых джинсах и хипповой футболке. Она читала газету.
Она взглянула на меня, и на миг на ее лице отразился шок. Бюро старалось не вступать с нами в контакт во время миссии - чтобы не выдать своих агентов, так что это, пожалуй, была первая наша встреча с момента окончания основной тренировочной программы. Мои волосы отросли до плеч и были покрашены в черный. Я носила густой черный макияж. Мой черный топ, джинсы и ботинки были грязными и поношенными. Я все еще была стройной, все еще в хорошей форме, но знала, что цвет кожи и темные тени под глазами говорят, что последние полтора года жизнь у меня была не очень. Кольцо в носу и татуировка на плече тоже не добавляли мне респектабельности.
Она встала и шагнула ко мне, бросив газету на стол.
- Тетя Лори! - воскликнула я, неуверенно обнимая ее. На самом деле, мне было страшно до усрачки. Но наша встреча означала, что хотя бы что-то в этой операции еще работает как надо.
- Бет, - сказала она и чуть-чуть отстранилась, чтобы снова оглядеть меня. - Ты... изменилась.
Я улыбнулась, словно бы это был комплимент. Настоящая Бет так бы и подумала. Она снова сомкнула объятия.
- Рон и Дженет мертвы. - шепнула она мне на ухо.
Рон и Дженет. Мои "родители". Я стиснула руки крепче и прижала лицо к ее плечу.
- Береговой патруль обнаружил их на пляже в нескольких милях к югу от города. Двойные контрольные в голову. Похоже, все было сегодня ночью.
Я старалась держать лицо столько, сколько могла. Потом сказала: - Поехали.
Я подождала, пока она соберет свои бумаги и расплатится за кофе. Потом мы вышли и сели в машину. Она вела на восток, в сторону от большого шоссе, по длинной пустынной дороге.
- Их... Предполагалось .что их найдут?
- Ну, по крайней мере тела были без груза. - ответила она. - Но, знаешь, это же океан. Бывает, что тела уносит течением, это длится неделями, их объедают рыбы. Мы могли бы притвориться, что они никогда не всплывали. Но ОПСЕК (operation security - отдел безопасности операций) будет стоять на ушах. В дело уже вовлечена полиция штата и несколько чиновников, их трудно будет заставить молчать. Плюс - рано или поздно социальные службы начнут обращать на тебя внимание. Нет, операцию надо сворачивать.
- Да, ситуация аховая. Так над чем они работали?
Теоретически, все время, пока мы действовали под прикрытием, мои родители должны были оставлять для Бюро тайники с информацией о результатах, так что агент Миллер могла знать об операции намного больше, чем я.
Она пожала плечами. - Спиды, спайс, все как мы планировали. Но они нащупали одну очень странную ниточку. Отсюда, из Юреки. Огромные партии. Намного больше, чем можно было бы произвести на месте - даже в теории. И намного более высокого класса, чем обычно делают кустари. Для этого нужна масса химикатов, которые практически невозможно изготовить здесь, плюс настоящие производственные лаборатории и все в таком духе. Так что мы предположили, что в дело замешана колумбийская подлодка или что-то типа того. В любом случае, масштаб международный. Послали образцы в ЦРУ - и они установили, что товар с фабрик в Пешаваре. Это Пакистан. Они не только поставляют героин, они производят дохера спидов, экстази и прочей синтетики. Ребята начали прощупывать всю лесенку, но никаких наводок на поставщика не нашли. Совсем никаких. Тот, кто везет это дерьмо в Штаты, он, наверное, невидимка. Так что они не нашли ничего. А теперь их убрали.
- Они подошли слишком близко?
- Нет. Не думаю. Судя по последнему отчету, они и близко не подобрались к источнику. Я думаю, их просто раскололи. Возможно, приняли за КИ.
Конфиденциальные информаторы... Обычные нарки, которые за деньги сливают инфу копам. В этом был смысл. Им обоим дважды выстрелили в голову: это казнь, а не гибель в перестрелке. Кто бы ни убил их, он сделал это не случайно. Но если операция провалилась, если кто-то выяснил, что они на самом деле копы, меня бы тоже убрали за компанию. Ведь если мои родители - копы, логично, что я на самом деле не их дочь. А если я не их дочь, значит я, скорее всего, Баббл бэйби. То есть, еще один коп, а значит еще одна мишень. Нет, единственное объяснение тому, что я еще жива - кто-то принял их за информаторов. А значит, в его глазах я теперь просто обычная сирота.
