Я сделал шаг помочь кричащим девушкам - и с меня свалились штаны. Я посмотрел вниз и увидел, что моя рубашка свисает аж до колен. В этот момент я в первый раз осознал, что стал не только моложе, но и меньше. Причем намного. Эта мысль перевернула мой мир вверх тормашками. Мягкость кожи можно объяснить какой-то опухолью. Это может быть эффект радиации. Могут быть тысячи причин - и все они хоть как-то вписываются в границы того, что я называю реальностью. Но уменьшение - мой ум не готов принять такое. Куда делась остальная часть меня?! И было что-то еще... Что-то не то с моей одеждой. С тем, как давил на меня мой бронежилет. Вопли отошли на второй план. Я расстегнул форменную рубаху, расстегнул бронежилет, стащил его через голову и оставил валяться на тротуаре бесформенной кучей броневых пластин, ремней и застежек.
На мне было что-то вроде сетчатой футболки. Я обычно надевал ее под бронежилет - чтобы кожа могла дышать под этим кевларовым панцирем, хотя это не совсем помогало. В общем, утром, когда я надевал ее, футболка плотно облегала мой торс. Теперь она была мне очень велика. Велика повсюду, за исключением груди. Я понял, откуда взялось странное сдавливающее ощущение, которое я почувствовал раньше: мой бронежилет давил мне на...
Я положил свои новые руки на грудную клетку и почувствовал их. Груди. Я чувствовал их как... груди. Не жир, не мужские пивные сиськи. Железистые ткани. Они были большими и упругими наощупь. Я мог поднять, отпустить их и почувствовать их вес. И я чувствовал, как я чувствую их. Они не были НА мне, они были МНОЙ. Только в этот миг мне, наконец, пришло в голову проверить одну очевидную вещь.
Я потянул вверх край футболки и запустил руку под трусы-боксеры, которые только чудом до сих пор не соскользнули с моей задницы. Другие люди описывают этот момент максимально драматично, но я бы не сказал, что это было самая большая драма для меня. У меня была куча странных ощущений. Я почувствовал кожу, мягкую шерстку на лобке, внутренние поверхности бедер - в общем, то, что ожидаешь найти, запуская руку меж ног человека, у которого есть груди. Вот только этим человеком был я сам.
Что бы вы сделали в такой ситуации? Я знаю, чем занимались многие другие люди: бегали кругами и орали, бросались драться друг с другом, падали в обморок. Может быть, здоровой реакцией было бы принять участие в чем-то вроде этого, но я поступил иначе: отбросил свои чувства в сторону и хорошенько огляделся по сторонам...
Это фишка всех копов. Если ты полицейский, ты постоянно мысленно фотографируешь и запоминаешь все вокруг, чтобы потом сопоставить информацию. Я вспомнил, как выглядела улица в последний момент перед вспышкой, а затем медленно и очень внимательно стал сканировать все, что происходило вокруг.
Повсюду были одни паникующие девчонки-тинейджеры. Их было 20 или что-то около того, в возрасте от тринадцати до шестнадцати. Все они были на измене - каждая по-разному, но крышу снесло у всех. Других людей не было видно. Ни взрослых мужчин и женщин, ни мальчиков, ни детей. Но когда я сопоставил то, что вижу, со своим последним воспоминанием, то понял, что перед вспышкой на тех же самых местах были другие люди в той же самой одежде. Вот маленькая девушка-латиноамериканка в дизайнерской юбке и блузке, которая совершенно не подходит ей по фасону. На этом же самом месте только что стояла высокая светловолосая бизнес-леди, одетая в тот же самый костюм. А вот тощая высокая девчонка-афроамериканка, и на ней нет ничего, кроме рубашки и галстука. На ее месте раньше был толстый белый бизнесмен с аккуратной бородой и в очках. А там - милая блондинка в мешковатых джинсах, футболке и армейской куртке с чужого плеча. У нее были длинные кудрявые волосы, и на секунду я подумал, что она была женщиной и раньше - пока не вспомнил про молодого хиппи с гитарой, который аскал мелочь у выхода из гипермаркета. Точно, длинные кудрявые волосы... раньше он выглядел так же, только это был "он", и ему было на вид двадцать с небольшим. Этой девушке нельзя было дать ни дня старше пятнадцати лет.
И опять вопли. На этот раз, когда я посмотрел на другую сторону улицы, то вспомнил, кого видел там раньше. Солидную мамашу с грудным ребенком в коляске. И я внезапно понял, почему одна стоит, а другая лежит. И почему их крики так ярко выделяются на общем фоне. В этот момент картина происходящего начала складываться в моей голове.
"Б#яя..." - протяжно произнес я. Первое на земле слово, которое я сказал девичьим голосом.
* * *
Большинство людей знают, что было потом. Появились первые люди из служб быстрого реагирования - некоторые пожарные и полицейские. Им повезло оказаться поблизости и самим не стать жертвами. Полчаса спустя всех их отозвали и улицы заполнили люди в форме Национальной гвардии. Был полный бардак. Большой Баббл задел небольшой район, в который вошел Бостонский концертный зал, местное отделение ФБР, Управление по борьбе с наркотиками, Центральный почтамт, весь Департамент Юстиции и часть Большого Бостонского тоннеля. В общем, большинство людей, которые должны были контролировать чрезвычайные ситуации, сами попали под раздачу. И все-таки, опыт 9/11 не прошел даром, и у системы оказался кое-какой запас прочности. Баббл не коснулся мэрии и офиса Губернатора, так что оставшаяся часть аппарата сумела наладить координацию с Федеральным правительством и вызвать на помощь армию.
Государственные служащие, - и особенно работники служб быстрого реагирования - которым "посчастливилось" оказаться внутри Баббла, старались сделать все, что от них зависело, чтобы унять панику. Но когда район оцепила Национальная гвардия, всем нам приказали собраться в холле мэрии и сдать вахту. А потом я провел два дня, сидя в фойе большого торгового центра рядом с мэрией вместе с тремя тысячами других девушек-подростков в плохо сидящей униформе. Мы укутывались в одеяла с лейблом FEMA (* Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям), спали под тентами с лейблом FEMA. И на переносной кабинке, в которой я первый раз пописал как девушка, тоже была надпись FEMA. Кормили в кафешках торгового центра, которые временно работали только на нас. В общем, не ураган Катрина, но хорошего тоже мало.
Нам приносили свежие газеты. Мы смотрели телевизоры, которые спустили из офисов наверху, слушали радио. Время от времени ребята в строгих черных костюмах приходили к нам и объясняли, что делать дальше.
Все сходилось к тому, что десять кварталов, прилегающих к мэрии, поразило что-то вроде сверхмощного энергетического импульса. Он имел сферическую форму и поэтому журналисты быстро окрестили его Большим Бабблом. Затронута оказалась большая часть Милк Стрит, северной границей стал Нью Садсбери, западной - Боудойн и восточной - Большой тоннель. В общем, самая густонаселенная часть города. Жертвами Баббла оказались тридцать с лишним тысяч человек. Я был на самой южной границе бедствия. Всего полтора квартала к югу - и со мной сейчас все было бы в порядке...
* * * * *
Мы все превратились в здоровых девушек-подростков, в возрасте от 14 до 17 лет. Отсутствующие органы или конечности восстановились. Шрамы исчезли. Толстые люди вернулись к нормальному весу. Татуировки вытравились, оставив тонкий слой краски на поверхности кожи. Протезы выпали, а хирургические импланты и кардиостимуляторы чудесным образом оказались вне тел своих прежних хозяев - чаще всего они болтались, запутавшись в одежде.
