Гамлет Ну, я очень рад, господа, видеть вас в Эльсиноре. Спутники приветствий – вежливость и церемония. Так вот я и хочу быть радушным с вами, – а то прием комедиантов, который будет очень хорош, – покажется вам любезнее того, что я оказал вам. Очень вам рад! Но мой дяденька-отец и тетушка-мать в заблуждении… Гильденстерн Насчет чего, дорогой принц?
Гамлет Я безумен только при северно-западном ветре. Когда же дует с юга, я отличаю сокола от ручной пилы… Входит Полоний. Полоний Гамлет Слушай, Гильденстерн, и ты тоже: при каждом ухе слушатель. Этот большой младенец еще до сих пор в пеленках. Розенкранц Чего доброго, он снова в них попал: ведь говорят, старость второе детство. Гамлет Я предсказываю, что он пришел сообщить мне о комедиантах. Увидите! Да, вы правы: в понедельник утром – действительно, это было тогда. Полоний Ваше высочество, – у меня есть новости для вас. Гамлет И у меня, государь мой, есть новости для вас. Когда еще в Риме был актер Росций… Полоний К нам приехали актеры, ваше высочество. Гамлет Полоний Докладываю вам по чести, приехали. Гамлет По чести твоей приехали? Дорога для ослов… Полоний Самые лучшие актеры в мире! Всё играют: трагедии, комедии, драмы исторические, идиллии, идиллии комические, идиллии исторические, трагедии исторические, идиллии трагико-комико-исторические. Комедии, что ни к какому разряду не подходят. Сенека для них не слишком тяжел, Плавт не слишком легок. И для написанных пьес, и для импровизаций это единственные исполнители. Гамлет О, Иефай, судия израильский, какое у тебя было сокровище! Полоний Какое было у него сокровище, принц? Гамлет Какое? «Он дочь прекрасную взрастил, Ее лелеял и любил…» Полоний (в сторону) Гамлет Ну, разве я не прав, старый Иефай? Полоний Если вы меня называете Иефаем, ваше высочество, – то правда – у меня есть дочь, и я ее очень люблю. Гамлет Нет, – вовсе не это следует. Полоний Гамлет «По воле Господней…» Ты знаешь дальше? «Случился вдруг у ней недуг…» В первой строфе рождественской песни ты найдешь продолжение. Вот идут виновники моего перерыва… Входят четыре-пять комедиантов. Добро пожаловать, дорогие мои, добро пожаловать! Я очень рад вас видеть. Очень рад, друзья мои! О, старый мой друг! Как лицо твое переменилось с тех пор, как я тебя видел. Ты явился в Данию хвастать передо мной своей бородкой? А, моя юная дама! Клянусь Богоматерью, вы, сударыня, ближе к небесам с тех пор, как я видел вас, на целый каблук! Дай Бог, чтобы ваш голос не звучал как надтреснутая негодная монета. Ну, добро пожаловать! Приступимте к делу сразу, как французские сокольники: налетим на все, что ни увидим. Возьмемся прямо за монологи. Давайте образчик вашего искусства. Ну, прочувственную тираду! Первый комедиант Какую тираду, ваше высочество? Гамлет Ты как-то декламировал мне ее: она всегда выпускалась на сцене. Может быть, ее читали всего один раз, так как пьеса не имела успеха у большинства. Это было лакомство – осетровая икра, недоступная для толпы. Но, по моему и по мнению тех, чье мненье я ставлю выше моего, – это была прекрасная пьеса, чудесно разделенная на картины, написанная просто, но с талантом. Я помню, замечали, что в стихах мало соли – слишком пресно; нет ничего такого, что называется вычурностью. Более гладко, чем приятно, больше красивости, чем аляповатости. Мне особенно нравился рассказ Энея Дидоне о смерти Приама. Если ты его еще не забыл, начни с того стиха… Постой… Постой… «Суровый Пирр, как лев Гирканский…» Нет, не так, но начинается с Пирра… «Суровый Пирр, которого черны, Как замыслы, как ночь, доспехи были, Когда лежал в утробе он коня, Теперь сменил их мрачный цвет на новый, Ужаснейший стократ: он залит весь От головы до пят троянской кровью Отцов и матерей, сынов и жен, Засохнувшей, запекшейся от жара Пылавших улиц, озарявших смерть. Разгоряченный гневом и пожаром, С горящими глазами, словно демон, Из ада вышедший, повсюду ищет Он старого Приама…» Теперь продолжай. Полоний Честное слово, ваше высочество, превосходно прочитано, выразительно, с чувством! Первый комедиант «…И находит. Он тщетно бьется с греками. Уж меч Скользнул из рук, упал и на земле Лежит ненужный. Грозный враг Приама, Пирр, свой тяжелый беспощадный меч Занес высоко, и от свиста только Его пал старец. И в мгновенье это Великий Илион, огнем объятый, Вдруг рухнул вниз горящею вершиной… Слух Пирра грохот поразил, и меч Его, грозивший голове седой Приама, – в воздухе застыл. Недвижен Пирр, точно на картине, – меж раздумьем И делом он колеблется… Бывает так пред бурей. Ветра нет, Спят тучи, замерла земля. И вдруг Гром поразит природу рядом взрывов. Вот так и тут. Мгновенное раздумье – И снова Пирр покорен мести ярой, И никогда циклопов страшный молот, Ковавший Марсу грозные доспехи, Не наносил ударов тех, какими Обрушился кровавый Пирра меч На голову Приама… Прочь, тварь позорная, Фортуна! Боги, Все, сонмом всем, ее лишите власти, И обод колеса ее, и спицы, И ступицу сломайте на Олимпе И сбросьте в преисподню…» |
