Пролог, Пирам, Лев и Луна уходят. Тезей Уж не будет ли и лев говорить? Деметрий В этом не будет ничего мудреного. Отчего же не быть одному говорящему льву, когда есть так много говорящих ослов?
Стена «В сей интермедии случилося, что я, Я, Рыло прозвищем, разыгрываю стену. Но знайте, господа, стена такая я, Что есть во мне дыра иль щель дыре в замену, Дабы любовники, Пирам наш и Тисбэ, Могли сквозь эту щель, благодаря судьбе, Частенько, хоть тайком, шептаться меж собою. А этот камешек с известкой распускною Доказывает вам, что точно я стена. Сомненья в этом нет! А вот и щель видна. Немножко в бок она, но сквозь нее, о диво, Любовники не раз шептались боязливо». Тезей Можно ли требовать, чтобы известь и штукатурка говорили лучше этого? Деметрий Государь, эта самая умная стена, которую я когда-либо слышал говорящею. Входит Пирам. Тезей Пирам приближается к стене. Молчите! Пирам «О ночь ужасная! о черная, о ночь! О ночь, которая везде, где нету дня! Увы, увы, увы! О ночь, о ночь! Боюсь я, что Тисба забыла про меня. А ты, а ты, стена, о милая стена! Между моею и землей ее отца Стоящая стена, о милая стена! Приветна будь, стена, Пираму до конца И покажи мне щель, дабы я сквозь нее Мог увидать, хоть вскользь, сокровище мое. Стена подымает руку с растопыренными пальцами. Благодарю тебя, о добрая стена! Да сохранит тебя Зевес от поврежденья! Но что я вижу? О, Тисба мне не видна! Ты, злобная стена, лишаешь наслажденья. Да будут прокляты все камешки твои За то, что рушила надежды ты мои!» Тезей Мне кажется, что стена, если она способна чувствовать, должна бы ответить ему такими же проклятиями. Пирам Нет, государь, поистине она не должна этого делать. «Надежды ты мои!» После этих слов начинается роль Тисбы. Теперь она входит – и я замечаю ее сквозь эту стену. Вы увидите, что все будет точь-в-точь, как я говорю. Вот она приближается. Входит Тисба. Тисба «Как часто ты, стена, слезам моим внимала О том, что разлучен со мною мой Пирам! Губами алыми как часто целовала Я камешки твои с известкой по краям!» Пирам «О, вижу голос я! Я к щелке приложуся: Услышу, может быть, Тисбы моей черты. Тисба!» Тисба «О милый мой! ты милый, – я клянуся! Я думаю, что так?» Пирам «Что хочешь, думай ты. Любовию твоей я избран – и измена Мне неизвестна, как Лимандру, о Тисба!» Тисба «А я тебе верна до гроба, как Елена!» Пирам «Верней ли Прокрусе бывал Шафал, Тисба?» Тисба «Как Прокрусе Шафал, так я верна тебе!» Пирам «Поцеловать меня сквозь стену потрудися». Тисба «Я не уста твои целую, а дыру!» Пирам «Ну, хочешь ли идти со мной на холм Ниниса?» Тисба «Сейчас туда иду, иль пусть скорей умру!» Пирам и Тисба уходят. Стена «Узнайте: я, стена, исполнила долг свой, А потому стена идет теперь домой». Уходит. Тезей Теперь стена, разделявшая двух соседей, уничтожена. Деметрий Что ж иначе делать, государь, с такими стенами, которые так дерзки, что слушают, не предостерегая? Ипполита Вот самый глупый набор слов, который я когда-либо слышала! Тезей Лучшие зрелища этого рода не более, как тени, и худшие не будут хуже, если им поможет воображение. Ипполита Так для этого нужно ваше воображение, а не их. Тезей Если мы не вообразим о них ничего хуже того, что они воображают сами о себе, то они могут показаться отличными актерами. Вот идут сюда два благородных зверя: луна и лев. Входят Лев и Луна. Лев «Сударыни, в коих все чувства столько тонки, Что их тревожат и ничтожные мышонки, Вы, может быть, теперь здесь все б затрепетали, Когда бы точно льва рев дикий услыхали; Но знайте: я не лев, не львица по натуре – Нет, я Бурав, столяр, и лев по львиной шкуре; Но если б я был лев и вдруг пришел сюда, Тогда, действительно, была бы вам беда!» Тезей Вот премилое и пресовестливое животное! Деметрий Самое доброе животное, государь, которое я когда-либо видел.
Лизандер Этот лев – настоящая лисица по своему мужеству. |
