Тезей (читает) «Сражение кентавров. Будет петь Афинский евнух и играть на арфе». Не нужно. Я рассказывал об этом Моей жене, во славу Геркулеса. «Как пьяные вакханки растерзали В час бешенства фракийского певца». Старо – и я уж это слышал раз, Когда из Фив с победой возвратился. «Скорбь трижды трех прекрасных муз о смерти, Постигнувшей науку в нищете». Презлая тут и тонкая сатира: На брачном торжестве ей места нет! «Тягучая, краткая сцена Пирама, Истинно траги-веселая драма». Траги-веселая, тягучая притом, И краткая! Да это лед горячий И черный снег! Ну, как согласовать Все эти несогласья? Филострат Государь, Во всей пиесе этой, может быть, Каких-нибудь слов десять. Я не знаю Другой пиесы столь короткой, – но, Мой государь, и эти десять слов В ней лишние. Вот отчего она Тягучая, хоть краткая пиеса. В ней слова нет на месте; нет актера, Хоть крошечку способного. Она Трагической пиесой названа Лишь потому, что в ней лишает жизни Себя Пирам; но, признаюсь, когда Я видел репетицию пиесы, Глаза мои слезами наполнялись, И громкий смех едва ли заставлял Когда-нибудь лить слезы веселее. Тезей Филострат Мастеровые, Которые мозольными руками Работают в Афинах. В первый раз Сегодня ум их в действии: они Неопытную память нагрузили В день вашего супружества пиесой. Тезей Филострат Государь! Поверьте мне, она вас недостойна. Я слышал всю пиесу до конца: Пустейшая, ничтожнейшая пьеса! Но, может быть, приятно будет вам Намеренье ценой усилий тяжких Вам услужить. Тезей Пиесу мы услышим: Я никогда не оттолкну услуг, Предложенных и ревностно, и просто. Поди, зови сюда скорей актеров, А дам прошу садиться по местам. Филострат уходит. Ипполита Я не люблю смотреть, что слишком дурно, И видеть, как усердье погибает В усилиях напрасных. Тезей Милый друг, Ты этого, поверь мне, не увидишь. Ипполита Он говорит, что ничего они Представить нам порядочно не могут. Тезей Тем будем мы любезнее с тобой, Благодаря их даже за дурное. Ошибки их забавой будут нам. Коль бедное старание бессильно, То чистое усердье искупает Невольный неуспех. Случалось часто, Когда я путешествовал, меня Мужи ученые приветствовать хотели Готовыми речами. Иногда Они бледнеть и трясться начинали, Мешалися среди начатой фразы. Немел от страха опытный язык – И, наконец, они вдруг умолкали. Приветствие свое не досказав. Но, милая, поверишь ли, что в их Молчании приветствие я видел, И в скромности пугливого усердья Я более, поверь мне, находил, Чем в языке болтливом смельчака И в дерзком красноречье. Признаюся, Что, по моим понятиям, любовь, При языке простом чистосердечья, Всегда сильнее сердцу говорит. Входит Филострат.
Филострат Когда угодно будет, государь – Пролог готов. Тезей Звуки труб. Входит Пигва-Пролог. Пролог «Коль не удастся нам пиеса, мы желали, Чтоб знали вы, что мы не с тем пришли сюда, Чтоб нам не удалось – мы вот чего искали: Вам предложить свои услуги, господа; Вот нашего конца вернейшее начало. Вам угодить вполне, не зная ничего, Не смели думать мы; одно нас здесь собрало, Вас позабавить всех, мы здесь не для того, Чтоб вы раскаялись, готовы мы стараться, Из представления ж легко вам увидать, В чем будет именно пиеса заключаться И что вы будете, конечно, скоро знать!» Тезей Ну, этот молодец не слишком силен в знаках препинания! Лизандер Чтобы прочесть пролог, он пустил свой язык, как бешеного жеребенка, который не знает препятствий. Однако же тут есть нравоучение, государь: недостаточно говорить, – надо говорить с толком. Ипполита В самом деле, он проговорил свой пролог как ребенок, играющий на флажолете: звуки есть, но без всякой гармонии. Тезей Его речь была похожа на запутанную цепь: ни одного кольца не потеряно, но все они в беспорядке. Что это еще? Входят Пирам, Тисба, Стена, Луна и Лев. Пролог «Что видите вы здесь, быть может, вас дивит, Достойны зрители! Дивитеся себе, Пока вам истина всего не объяснит. Сия красавица есть госпожа Тисбэ, Сей человек – Пирам, коль вам угодно знать, А сей, с известкою, здесь стену представляет, Ту стену страшную, которая страдать Любовников моих в разлуке заставляет. По милости ее, бедняжечки с трудом, Лишь шепотом, сквозь щель, беседуют порою. Вот этот с фонарем, с собакой и с кустом, Представит лунный свет. Я вам теперь открою, Что Тисба и Пирам у Ниновой могилы Решилися сойтись, когда взойдет луна, Чтоб высказать – насколь они друг другу милы. Но только лишь Тисба пришла туда одна, Как сей ужасный зверь – львом Бог его назвал – Спугнул прекрасную иль просто испугал. И вот, когда она в испуге убегала, Накидочка с ее лилейных плеч упала. Тогда презренный зверь накидочку схватил И мордою своей кровавой обагрил. Потом пришел Пирам, прекрасный и высокий, Накидочку Тисбы погибшей он нашел, И дерзким острием он, в горести жестокой, Кипящу грудь свою, рыдая, проколол. Затем опять Тисба на сцену прибегает И, выхватив кинжал, себя им поражает. А остальное все в подробном разговоре Расскажут вам сей лев и светлая луна, Чета любовников, и страшная стена, При вашем собственном и благосклонном взоре!» |
