Он во многом прав. Факты таковы, что мы встретились с германской армией в настоящей войне. Но логика подсказывала, что это невозможно. Ведь у нас не было машины времени.

- Нэнси, - обратился я к симпатичной пани капитану, - единственное объяснение, которое приходит мне в голову, таково, что путешествие во времени стало возможным благодаря MDS-у. Когда он получил по мозгам внезапным ростом напряжения, вызванного ударом гигантской молнии, генератор силового поля резко увеличил мощность и всё это, вместе взятое, выбросило нас в тридцать девятый год. Что ты думаешь по этому поводу?

Она слушала внимательно, но ничем не выдала своих мыслей. Помедлив минуту, она, наконец, решилась ответить. Все всматривались в неё с напряжением.

- Как, по-твоему, это было возможно?

- Не знаю, - ответил я. - Это ты мне скажи. Твоё оборудование и твоя технология.

Она покачала головой.

- Пан полковник, мне не приходит в голову ни одна мысль, которая позволяла бы предполагать, что АМЕРИКАНСКАЯ армия как-то замешана в этом деле.

Ага. Итак, мы имеем официальную версию. Лейтмотив здесь: "это не мы", прямо восходящий к пословице "береги свою задницу". Я пристально посмотрел на Нэнси. Несколько мгновений она выдерживала мой взгляд, но, в конце концов, отвела глаза и принялась нервно играть с пуговицей мундира. Только спустя некоторое время мне открылось, что её ответ был в определённом смысле правдивым.

Я вздохнул.

- Хорошо. Что, по вашему мнению, нам теперь следует делать?

Как и следовало ожидать, наступила тишина. Уже не в первый раз за пополуденные часы этого необыкновенного дня никто не желал брать на себя ответственность за совет, о котором впоследствии все будут жалеть.

- В таком случае, я скажу вам, что я сам думаю. Не исключено, что мы примем бой. А, в таком случае, я желаю видеть вас всех, без исключения, на своей стороне. Вы профессионалы и вас учили тому, чтобы воевать. Знаю, что вы сомневаетесь, так как не можете поверить и принять того, что случилось. Давайте пока оставим в покое причины. Прежде всего, мы все должны убедиться, правда ли, что недавно началась Вторая Мировая война, а мы являемся одной из сторон конфликта. Нам необходимо получить такое доказательство, которое оказалось бы бесспорным и признанным всеми. А после мы решим, что нам делать. Вы согласны?

Молчание длилось, быть может, в силу инерции, ещё несколько секунд. Затем, однако, первым кивнул головой Войтынский. За ним - Курцевич и Лапицкий, следом - Борек и Савицкий. За ними - все остальные. За исключением Витэски.

- Джонни, - сказал я, - мне крайне важно, чтобы тебя не было в компании скептиков.

- Я знаю, - буркнул он. - Убеди меня.

- Хорошо. Приготовь два вертолёта. Баки полностью заправлены? Окей. Загрузи ракеты и боеприпасы. Мы полетим на разведку.

2.

- Нэнси! - до того как нам сесть в вертолёты, я старался маневрировать так, чтобы хоть на минуту встретится с ней наедине. Хотя "наедине", когда вокруг крутилась пара сотен людей, могло было быть лишь чисто условным. Она подошла ко мне крайне неохотно - я остановил её спешащей к MDS-у, примерно по полпути к машине. Я нисколько не удивился её нетерпению. Нэнси была дисциплинированным человеком и чувствовала личную ответственность за всё. - Я хочу, чтобы ты полетела с нами.

- Зачем? - Будучи раздраженной и обеспокоенной, она всё же почувствовала моё воинственное настроение и потому добавила неуверенно: - Ведь у меня куча своей работы.

- Твоя работа тесно связана с моей.

- Для меня самое главное сейчас - это связаться с моим командованием. Для этого я должна восстановить эту связь. Так что, прошу разрешения пана полковника...

Она вознамерилась обернуться кругом и уйти, но я схватил её за плечо. Возможно, несколько грубо.

- Не разрешаю. Ты должна полететь с нами.

- Отпусти. Я подчиняюсь своему командованию.

- Не отпущу. Я командир этого подразделения и теперь ты подчиняешься мне.

- Мы не в Афганистане. Миссия ещё не началась.

- Началась, Нэнси, - ответил я жёстко. - И не без твоего участия.

- Моего? - Она попыталась изобразить воплощённую невинность, но я без особого труда отметил в её голосе фальшивые нотки. Кстати, она больше не вырывалась.

- С вашего, - поправился я. - Посмотри мне в глаза и скажи, что MDS не имел ничего общего с событиями последней пары часов. Что ты и твои люди не имеют понятия о том, что случилось.

Она молчала. Смотрела прямо на меня, но не желала говорить ни слова.

- Скажи это, Нэнси. Убеди меня, что я неправ.

Опять тишина.

- Вот видишь. Мы оба знаем, что это ваших рук дело. Именно поэтому я хочу, чтобы ты полетела с нами. Увидим собственными глазами окружающую нас реальность, чтобы больше не было никаких недомолвок. Мне это необходимо.

Нэнси помолчала некоторое время, затем медленно кивнула головой. Ещё недавно она была блистательной и весёлой женщиной - и даже вчерашние происшествия не вывели её из равновесия. Мне казалось, что, может быть, я вновь для неё небезразличен. Но теперь все надежды накрылись медным тазом. Я подозревал её в соучастии организации этой авантюры, в которую мы все влипли, и очень многое убеждало меня в правильности моих догадок. Очень многое. Но особенно горько мне было от того, что она ведает, что натворила, но не желает в этом признаваться.

Убедившись, что с данной частью дела покончено, я поблагодарил Нэнси жестом руки, щёлкнул переключателем пристроенной к поясу радиостанции и произнёс в микрофон:

- Пан майор! - Я не был с Лапицким на "ты" и предпочитал, чтобы наши отношения и впредь оставались официальными.

- На связи. - Его спокойный и деловитый голос действовал успокаивающе. Или, по крайней мере, не вызывал лишнего смятения в рядах.

- Мы сейчас улетаем на разведку. В моё отсутствие вы принимаете командование батальоном. В случае любой угрозы действуйте согласно уставу. И немедленно докладывайте. Все подразделения батальона должны находиться в полной готовности к отражению атаки противника. Ясно?

- Так точно. Ясно.

По крайней мере, майор не задавал вопросов, на которые я не знал ответа. Я снова щёлкнул переключателем.

- Галясь! Полетишь с нами.

- Так точно.

Капрал резво выскочил из командной машины и побежал в сторону вертолётной площадки.

- Минутку, капрал. Возьмите у поручика Савицкого - я прикинул взглядом численность группы, стоявшей перед вертолётами, - семь "берилов". В том числе, два с гранатомётами. И боеприпасы - по шесть магазинов и по четыре гранаты на каждого. Живо.

- Так точно.

Галясь повернулся и исчез - точь в точь, как мультяшный кот Джинкс - а спустя минуту возвратился, обвешенный автоматами и боеприпасами. В ответ на удивлённые взгляды попутчиков я пожал плечами и пробормотал что-то в стиле: "на всякий случай". Мы взяли у капрала оружие, распихали по карманам запасные магазины с гранатами. Для себя я выбрал автомат с подствольным гранатомётом. Проверил у всех наличие пуленепробиваемых жилетов и застёгнуты ли ремешки шлемов. Вообще, я вёл себя как не в меру заботливая воспитательница детского сада. Что ж, это была моя первая война.

Я вскочил в вертолёт и просунул голову в кабину пилотов.

- Джонни! - проревел я в ухо Ветэске, с трудом перекрикивая шум двигателей, - мне необходимо, чтобы мы все друг друга слышали. Сумеешь организовать нам столько пар наушников?

- Нет проблем, - крикнул тот в ответ, - имею возможность принять восемь человек десанта и всех подключить к интеркому.

- Отлично. Поехали.

Мы заняли места в обширном десантном отсеке вертолёта. Внутри царил полумрак, поскольку единственным источником света были маленькие бронированные иллюминаторы по обеим сторонам кабины. Видимость того, что происходит снаружи, была так себе - но, в конце концов, Ми-24 - это не разведывательная машина. Он проектировался как истребитель танков и сам был, по сути, летающим танком.