МАРЧИН ЧИШЕВСКИЙ

www.1939.com.pl

I. ПРОЛОГ

Лондон, 1989 г.

- Убей русского!

Легко сказать!

- Оторви ему башку!

Ага! Дайте мне танк.

- Припечатай ему по жирной советской заднице!

Припечатал бы, обязательно. Если бы меня было штуки четыре. А лучше - шесть.

Рёв зала слышался словно из-за толстого стекла; сам не знаю как мне удавалось разобрать отдельные слова. За спиной - холодная сталь решётки, ограждающей ринг. Прикосновение к ней как будто успокаивало. А может - нет. В любом случае, без этого я бы, наверное, сошёл с ума.

Медленно поднимаю голову. Несмотря на неплохое освещение ринга, всё расплывается перед глазами, кажется каким-то серым и размытым. Передо мной несколько метров свободного пространства, а далее, с противоположной стороны - прутья решётки. Пол устлан серым матом с засохшими пятнами. Ржавыми, серыми и чёрными. Кровь?

Сосредоточиваю взгляд.

Виталий Гелиадзе стоит напротив меня и улыбается - приветливо и снисходительно, словно добропорядочный пожилой джентльмен, собирающийся ознакомить юного коллегу со всевозможными удовольствиями этого погожего вечера. Приятная физиономия, любезная улыбка, доверительный взгляд. Рубаха-парень. А дома, не иначе, его ждут добропорядочные родители и благовоспитанные дети. Аминь.

Гонг.

На несколько десятков секунд вопли публики умолкают. В абсолютной тишине Гелиадзе неспешным тренированным движением шагнул вперёд. Медленно вознёс над головой забинтованные руки - в знак уважения к своему визави.

Подошёл на расстояние в пару шагов и негромким, глубоким, почти бархатным голосом спросил:

- Ну, молодец, поехали?

Поехали, сукин сын, только не жалуйся после, что не в ту сторону.

Моментально оторвавшись от решётки, сильным неожиданным движением наношу удар плашмя правой ступнёй. Целюсь в колено противника. И непременно попал бы, если бы Дядька Виталий, несмотря на свои габариты, не оказался столь чертовски ловок и не успел бы на самую малость сдвинуться с линии удара. Пинок, тем не менее, достиг цели - чувака снесло на добрую четверть метра в сторону. Даже не поморщился. Времени на изучение его мимики, однако, у меня не было. Следом за первым ударом наношу следующий - с полуоборота в скулу. Если бы всё шло по плану, спустя пару минут попивал бы себе виски в раздевалке, в то время как Виталия Г. срочно грузили бы в неотложку. Увы, увы... Дядька оказался стреляным воробьём и не купился на такие щенячьи хитрости. Применил хрестоматийную контратаку - и так я в первый раз за этот прекрасный вечер с грохотом приземлился на доски.

Справедливо говоря, Дядька, кажется, искренне огорчился такому стечению событий. Пока я пересчитывал пляшущие перед глазами табуны звёзд и вообще чувствовал себя не в своей тарелке, он - голову даю на отсечение - был некоторым образом опечален. Кто знает - может, ему платят за время, а не результат?

Работать, Юречек, работать!.. Ну же, Джази... - стучало у меня в голове. - Как там говорят эти накаченные вискарём бриты: шевели задницей, ленивый сукин сын, не валяйся, как какая-нибудь тёлка на пляже. Не за это тебе платит щедрая публика.

Наконец, я дал себя убедить и с трудом встал на ноги. Рев толпы, состоящей из нескольких сот джентльменов и дам с безупречными манерами, заплативших за этот вечер по тысяче фунтов и желавших увидеть нечто большее, чем пятисекундная схватка, моментально стих. Большинство зрителей явно были на моей стороне.

Виталий, безусловно довольный тем, что я сумел подняться, вежливо стоял чуть поодаль. Развлечение ещё не закончилось - а доброе развлечение всегда стоит того, чтобы немного подождать. Противник снова поднял руки в боксёрском приветствии. Тоже сделал и я - ритуал следовало соблюдать неукоснительно.

Вход в ноги. Внезапно мне стало отчётливо ясно, что в следующее мгновение Дядька намерен осуществить именно этот старый борцовский приём. Глядя пристально мне в глаза, легко оттолкнётся, словно ныряя солдатиком в воду, захватит мои ноги ниже колен, молниеносно ударит в бедро плечом, после чего мы оба отправимся в синюю даль - с той лишь разницей, что я в качестве шасси. Потом, удобно усевшись на мне, превратит меня в отбивную в течение десяти секунд, а в течение следующих десяти - нокаутирует. Так будет проиграна эта первая после 1939 года серьёзная польско-советская война.

Понятия не имею, каким образом я угадал, что именно он собирается предпринять. Счастливый миг ясновидения? Интуиция?

Во всяком случае, знал - и всё тут.

Ему удалось опередить меня буквально на долю мгновения.

Крепко уперевшись ногами в пол, он секунду спустя ринулся вперёд с ускорением реактивного истребителя. Приготовившись к встрече, я заранее расслабил бёдра и в тот миг, когда он уже почти подлетел под меня, резко бросил ноги назад - так, словно стоял на ковре и кто-то выхватил у меня его из-под ног. Одновременно захватом снизу обнял Виталия за шею, укрепил правую ладонь на своём бицепсе и завершил зажим левой рукой. Таким образом, шея Дядьки оказалась у меня под правой подмышкой и, очевидно, не существовало такой силы, чтобы её из этого положения вырвать. Мы оба с грохотом упали на мат.

Дядька, очевидно, не ожидал такого поворота событий. Вместо позы наездника, он сам вдруг очутился внизу, да ещё в тисках жуткого гильотинного удушения - в то время как я, не мешкая более, сперва встал на колени, а затем, собрав остаток сил и не обращая внимания на яростные удары, обрушивающиеся на мои рёбра и почки, начал медленно подыматься на ноги.

II. БРИГАДА

1.

Польша, 2007 г.

- Пан майор, - донёсся до меня голос, как бы из под земли. - Пан майор... Кажется, летят.

Стояла невыносимая жара, обволакивающая тело, словно сахарная вата. Меня она окутала так плотно, что прошла добрая минута, прежде чем я очнулся от воспоминаний и взглянул в сторону, откуда доносился голос.

Сверхсрочник капрал Юзеф Галясь стоял на расстоянии пары метров от меня и что-то говорил, указывая ладонью на какую-то точку за моей спиной. На гадко-симпатичной физиономии этого типа светилась его обычная ироническая улыбка. Сопоставив, наконец, движение губ со звуками, я услышал:

- Разрешите доложить. Летят эти пендосовские олухи. - Галясь жевал резинку и подмигивал мне абсолютно не по уставу. - И ничего-то с ними не сталось - не подстрелил их ни один афганский "скад" и даже парни Усамы с ними не совладали. Видите, пан майор? Всего-то лишь опоздали на четыре часа.

Я искоса посмотрел на него. Кевларовый шлем, обтянутый маскирующей тканью, полевой мундир, американский бронежилет, автоматический карабин "берил", разгрузка с запасными магазинами и гранатами - капрал вырядился словно на войну. Стоявшие за ним солдаты - третье отделение пятой роты - выглядели аналогично. О серьёзности происходящего напоминали и две разведывательные бронемашины БРДМ-2 с грозно торчащими стволами крупнокалиберного пулемета калибра 14,5 мм и спаренного с ним пулемета калибра 7,62 мм. На мне также было навешано немало снаряжения и оружия - приготовлены мы были хоть куда.

- "Скады" не предназначены для сбивания самолётов, капрал. Неужели не знаете этого? - ответил я добродушно. - Вдобавок, вы сомневаетесь в пунктуальности нашего важнейшего союзника? Услышал бы капитан Санчес такое мнение о себе и своих людях, дал бы вам прикурить.