- Ночное дежурство за такие реплики, капрал. - Я одним прыжком вскочил на броню, а с неё на башню.
У Галяся аж лицо вытянулось. Никогда он не был уверен: то ли я шучу, то ли говорю серьёзно.
- Вы подвинетесь немного или мне ехать снаружи? - Обиженный Галясь подвинулся чуть ли не на пять сантиметров.
Я опустил ноги внутрь кабины, ухватился крепко за крышку люка и махнул рукой. Мы тронулись.
2.
- Прошу вас, майор, пожалуйста, проходите, - секретарша генерала разрешающим жестом повела ладонью, - но, учтите, шеф весьма не в духе... - скривилась она.
Иововы вести о дурном настроении генерала обычно действовали на меня крайне угнетающе. Вызывая, как правило, тяжесть в желудке и дрожание рук, а кроме того - подозрительную хрипоту. Но на сей раз, из-за недавней встречи на аэродроме, после четверти часа мучений с размещением американцев в выделенном для них помещении, я был уверен, что любое настроение командира мне не помеха. Решение, зревшее во мне в течение нескольких месяцев, наконец, было принято.
Без большого успеха я попытался разгладить помятую форму и негромко постучался в двери.
- Войдите, - услышал я голос из глубины кабинета.
- Пан генерал, майор Гробицкий прибыл доложить...
- Довольно, довольно. - Генерал даже не поднял головы от своего письменного стола.
В небольшом, оборудованном в стиле позднего Герека, кабинете я бывал от силы несколько раз. Установленные вдоль стен стеллажи прогибались под тяжестью книг - Клаузевиц, Сунь-цзы, Кутшеба, биографии Наполеона, тактика, стратегия, философия, медицина. Чего только там не было. За исключением книг, кабинет представлял собой одно сплошное убожество. Старенький письменный стол, лампа с выгоревшим абажуром на тонком металлическом прутке, два стула и внушительных размеров сейф составляли обстановку этого мрачного запылённого помещения. Пятая Бронетанковая Бригада, быть может, и была элитным подразделением, обречённым на модернизацию в соответствии с натовскими стандартами, получавшим со складов самые большие партии боеприпасов для боевых стрельб, но её командир откровенно исповедовал принцип, что только спартанское обустройство места работы помогает в достижении лучшей концентрации. Лишь ноутбук на письменном столе был невольной уступкой духу современности. Я всё ещё искал взглядом старинный телефон с трубкой, когда шеф привёл меня в чувство.
- Ну, что вы там жмётесь у дверей. - Нетерпеливым движением руки он указал мне на неудобный стул напротив письменного стола.
То, что я собирался сообщить генералу, можно было сказать стоя. Тем не менее, я сел и стал разглядывать своего командира. В тот миг я ещё питал надежду, что вижу его в последний раз.
Генерал Люцьян Дрэшер - невысокого роста, весьма щуплый - имел обыкновение пронзать собеседника оценивающим взглядом своих выцветших глаз. Разговаривая с ним, я всякий раз чувствовал себя студентом, заваливающим главный годовой экзамен. В незапамятном прошлом, будучи новоиспечённым выпускником Высшей Офицерской школы Бронетанковых войск, шеф прозябал в самых задрипанных гарнизонах провинциальной Польши. И хотя, по мнению пэнээровских генералов, воспитанных на советских традициях, он был не в меру гибок и самостоятелен в исполнении сугубо точных приказов, ему всё же удалось пару раз блеснуть на учениях - в качестве командира роты или батальона. Карьера Дрэшера резко ускорилась после восемьдесят девятого года, а особенно после вхождения Польши в НАТО. Командующим Пятой Бронетанковой Бригады он стал два года назад. С той поры бригада модернизировалась в ускоренном темпе.
На третьем стуле сидел полковник Карский, командир полка. Мой, как говорится, Непосредственный (Теперь Уже Не Надолго) Начальник. Полная противоположность Дрэшера - толстый, красномордый, редковолосый. Он определённо ничего не читал - кроме, разве что, доносов на меня. Он мог бы с успехом играть роль советских работников госбезопасности, и даже подозреваю, в самом деле, был таковым в своё время. Дрэшер, подобно мне, ненавидел его всем сердцем - Карский был типичным воспитанником советской школы: тупым, судорожно держащимся буквы приказов службистом. Для меня было неразрешимой загадкой - каким чудом он до сих пор оставался на своей должности. Вероятно, Дрэшер просто вынужден был терпеть его, поскольку таким был расклад политических сил в бригаде.
Карский сидел, словно египетская мумия и, насколько я его знал, так будет продолжаться до конца аудиенции. Он оторвётся от души после. Оставшись со мной наедине.
- Удалось ли вам доставить наших американских друзей без происшествий? - Дрэшер в первый раз оторвал голову от бумаг и принялся сверлить меня этими своими глазёнками.
- Так точно. - Я позволил себе фамильярную улыбку. - Я разместил их в расположении второй роты. Тамошние туалеты - единственные, которые можно показать кому-либо из иностранцев.
Карский беспокойно пошевелился, но генерал даже не обратил на него внимания.
- Отлично. А... транспорт?
- Согласно приказу, мы закрыли его в ангаре Б, который охраняет группа быстрого реагирования с боевым оружием. Кроме того, американцы организовали шестичасовые посты и, по крайней мере, двое из них не отходят от машины ни на шаг.
Дрэшер кивнул головой - но, по-видимому, думал о чём-то другом.
- Вы в курсе, зачем я вас вызвал сюда, майор?
Я отрицательно покрутил головой, после чего набрался смелости.
- Пан генерал, я хотел бы вам доложить, что...
- Позже, - отмахнулся он, почти не слушая.
Я умолк. Появилось предчувствие, что этот разговор ничего доброго мне не сулит.
- Вы слышали о системе MS?
- Читал кое-что в специальной литературе и...
- И в "Бронетанковой кавалерии" Клэнси, не так ли? - Дрэшер любезно улыбнулся, а я решил, что, по крайней мере, до нового года буду держать язык за зубами.
- Но об Афганистане вы слышали? - Я посчитал этот вопрос риторическим и далее хранил оскорблённое молчание. Прошло всего полминуты, а он уже успел привести меня в бешенство. - Пожалуйста, перестаньте дуться и слушайте. Как вы знаете, наши парни уже почти полгода сражаются в Афганистане и, хотя общественному мнению представляют иную точку зрения, им там здорово достаётся - в то время, как они стараются изловить Усаму в этих проклятых горах. Талибы в последнее время значительно усилились, начали использовать лёгкую бронетехнику и вертолёты, с помощью которых по ночам перебрасывают небольшие отряды пехоты в наши тылы. Надо полагать, у них неплохие источники финансирования, ибо на недостаток вооружения жаловаться им не приходится. Их формирования всё более напоминают регулярную армию, но при этом они не отказываются от террористических тактик. В связи с чем, янки пришли к выводу, что им необходимы небольшие, но обладающие мощной огневой силой бронетанковые отряды, поддерживаемые пехотой, коммандосами, артиллерией и боевыми вертолётами - для уничтожения воздушных сообщений противника. Итак, танки снова в почёте. Нам предложили принять участие в этой забаве - и наше правительство и лично пан президент охотно согласились на это. Американцам настолько важно создание как можно более широкой антиталибской коалиции, что они готовы профинансировать значительную часть расходов польской стороны. Впрочем, они уже делают это неофициально с некоторого времени. Предоставляют технику, людей и деньги. MDS, который вы так браво конвоировали по пути с аэродрома в гарнизон, как раз является частью этой помощи.
В комнате воцарилась абсолютная тишина. Я опасался даже пошевелиться, чтобы не отвлечь внимания присутствующих случайным скрипом стула.
- Как вы знаете, с определённого времени мы в нашей части интенсивно работаем над повышением стандартов обучения и вооружения. В рамках подготовки к афганской операции мы получили специальные дотации на боевую технику - модернизированные танки "твардый", "росомаки" с новыми артиллерийскими башнями, гаубицы "краб", самоходные миномёты AMOS и так далее. Большинство из них - прототипы. Лучшие механики доводят до ума последние детали. Кроме того, нам выделены штурмовые вертолёты, оснащённые новой авионикой, вооружением и двигателями. Одним словом - мы будем располагать приблизительно тем же, что имеют сами американцы.
