Позади этой стальной площадки чьей-то доброй рукой уже были установлены правильными рядами несколько десятков палаток. На самом краю лагеря заранее были размещены четыре стационарных контейнера с боеприпасами и несколько цистерн с горючим.

Разумеется, капитан Ветэска не был бы самим собой, если бы не отомстил мне за публичные насмешки. Ведомое им звено тяжёлых бронированных вертолётов с рёвом пронеслось над лагерем на такой высоте, что с меня едва не сорвало шлем - и с мастерской точностью, как бы нехотя, приземлилось на размеченной неподалёку посадочной площадке. Я всегда обожал смотреть на Ми-24, особенно когда на них летал Ветэска. Выделенные нам машины, по-моему, были модернизированными настолько, насколько вообще позволяла их древняя конструкция. Вооруженные американскими суперсовременными пятиствольными артиллерийскими комплексами GAU-12 (калибра 25 мм), переоборудованные для стрельбы ракетами "сайдуиндер", в руках капитана и его приятелей они превращались в круглосуточных хищников, способных обеспечить батальону превосходство в любой мыслимой ситуации. И, разумеется, доставить всем нам неоценимое удовольствие.

Экипажи машин усердно трудились, заливая в баки горючее, укладывая в палатках своё скромное солдатское имущество. Или болтались бесцельно тут и там.

Я услышал шаги за спиной и догадался наверняка, что это Нэнси Санчес.

- Как вам поездка, пани капитан? - спросил я, прилагая все старания, чтобы это не прозвучало излишне любезно. Так, обычный служебный разговор.

- Нормально, - как ни в чём не бывало, ответила она. - А тут красиво. Просто страшно представить, что здесь будет, когда начнутся стрельбы.

- Стрельбы будут не в лесу, а там дальше, в открытом поле. - Показал я рукой на запад. - Но, в самом деле, мы варвары. Не уклоняйся от темы.

- Я и не уклоняюсь, - ответила она и тут же сменила тему разговора: - А ведь мы даже не успели обсудить вчерашнего вечера. Положа руку на сердце, я вынуждена признать, что чувствовала себя словно в дьявольской мельнице: сперва меня развлекают, потом бьют, потом целуют, а под конец хотят похитить и снова бьют. У вас в Польше так принято?

- В общем, да. Стараемся предоставить иностранцам максимум развлечений...

- Понимаю. Такая местная разновидность самодеятельной туристической индустрии...

- Что-то в этом роде. Кроме того, это ты целовалась, а не я.

Она улыбнулась, а потом посерьёзнела.

- Тебе не кажется, что мы тех уродов немножко чересчур поколотили? А всему виной я.

- Не ты, Нэнси, - возразил я, в свою очередь, принимая серьёзный вид. - Это бандиты. И они получили по заслугам.

- Возможно, - согласилась она неохотно. - Но ведь они и люди одновременно... Я знаю, что у Ветэски и Войтынского не было выбора. И я очень благодарна им за то, что они сделали. - Она перевела вздох. - Вам это не навредило?

- Пока нет. Но хорошо, что мы смылись.

- Не чувствую в этом ничего хорошего. - Снова глубоко вздохнула она.

Злость прошла, как не бывало, но я начал опасаться, сумеет ли Нэнси с её впечатлительностью приспособиться к положению, в котором мы оказались. В конце концов, нас ожидает война, а она единственная женщина среди пятисот парней. Мне даже мысль в голову не пришла, что очень скоро я с блаженством буду вспоминать наши теперешние недоразумения, а пани капитан избавится от своей врождённой чувствительности, словно от зимней куртки, убранной за ненадобностью в шкаф.

- Хорошо, давай поговорим о профессиональных делах, - я попробовал перевести диалог на безопасные рельсы.

- Ну, разумеется, - она с благодарностью подхватила эту тему. - Я хотела бы протестировать системы связи IVIS-а, а также произвести пробную активацию силового поля. И вынуждена попросить, чтобы все солдаты находились в пределах лагеря. Мои люди обозначат жёлтыми маркерами линию, переступать которую категорически нельзя.

Холодная профессионалка, быстро же она переключилась. Так было даже лучше. Мне более не в мочь было болтать ни о стрельбе, ни о том, что творится в моей башке. Я распорядился в микрофон:

- Внимание, всем командирам. Сейчас начнутся испытания MS-а и системы безопасности. Командирам и связистам находиться в своих машинах. Никому, повторяю, никому не разрешается выходить за пределы лагеря, за линию, обозначенную жёлтыми предостерегающими маркерами. Подтвердите выполнение приказа!

Слушая очередные доклады, я вошёл в машину командного пункта. "Стар" своим комфортом и оснащением близко не равнялся MDS-у. Простой металлический лист, на котором стояли закреплённые компьютеры и оборудование связи, обычные и не слишком удобные кресла, мой скромный пост - всё это изначально вызывало искреннее удивление американцев. У мониторов сидели Галясь и Цупрысь. Я встал за их спинами. Нэнси подошла очень близко, я даже чувствовал тонкий запах её духов. Столь тесное соседство определённо не было вызвано малым пространством помещения. Я усёк это наверняка когда, как бы случайно, коснулся её ладони. Она могла бы отступить, но не отступила. За нами встал старший информатик, ответственный за системы связи - Рик Холден, а рядом - Войтек Курцевич и Лапицкий.

- Начинай, Галясь, - распорядился я, краем глаза поглядывая на Нэнси. - Только без глупостей.

Капрал с серьёзной физиономией кликнул мышью. В окне монитора показалась цветная карта, центральным пунктом которой были поляна и лагерь. На поляне размещались несколько десятков точек, образующих изящный прямоугольник. Я наклонился над экраном и увидел, что эти точки представляют собой крошечные силуэты танков, бронетранспортёров и вертолётов - изображённые, кстати, весьма реалистично. Капрал кликнул в один из этих символов и тут же развернулось обширное меню, информирующее о типе машины, состоянии её заправки топливом и боекомплектом, а также парой десятков иных параметров. Ещё один клик и мы увидели нашу поляну с точки зрения камеры, установленной на одном из танков.

- Фантастика, - сказал я по-английски, склоняя голову в знак признания. - Немного напоминает компьютерную игру.

- Создатели компьютерных игр не поспевают за нами, - высокомерно улыбнулся Холден. - Уверяю, они заплатили бы любые деньги, лишь бы узнать коды доступа ко всему этому. - Он кивнул подбородком в сторону компьютера.

- Вы хотите сказать, что эта штука быстрый и лёгкий источник обогащения? - с серьёзной миной поинтересовался я. - Пожалуй, я поразмыслю над этим...

Холден впился в меня раздражённым взглядом. Уровень его чувства юмора в этот момент явно упал на самое дно. Я ощутил лёгкое пожатие холодных пальцев Нэнси и продолжил:

- Положение машины нанесено на карту с помощью GPS-а?

- Не только, - ответил Холден. - Эта система двоична, поскольку сам GPS временами ошибается, особенно в горах или в лесу. Поэтому на каждую машину дополнительно установлен цифровой передатчик и простой позиционер, который независимо от GPS-а передаёт данные о положении машины. Это далеко не так точно, зато надёжней.

- Прекрасно. Армейский аналог "Матрицы", да? - Улыбнулся я. - Командир отлично знает, во сколько чихнул капрал из третьего отделения и способен дать географические координаты этого чиха, а также химический состав соплей. Круто.

- Вот увидишь, ты полюбишь его. - Нэнси, по-видимому, не разделяла моего сарказма в отношении этого чуда техники. - В Ираке он не раз спасал нам жизнь.

- Верю, - ответил я, немного развеселившийся, немного рассерженный. Скорее всего, она имела в виду не капрала из третьего отделения. - Просто я не люблю, когда техника становится важнее меня. Я понимаю, эту систему можно считать активированной?

- Разумеется, - подтвердил Холден. - Сюда сходятся все потоки информации. У вас в компьютере заложены данные, касающиеся всех жизненных составляющих батальона.

Больше я ни о чём не спрашивал. Я устал, мне хотелось выпить чашечку горячего кофе и определённо не было желания далее болтать на тему продвинутых военных технологий. Я рассчитывал на то, что сумею тактично выскользнуть из машины, быстренько использую продвинутые военные технологии, чтобы шепнуть на ухо Нэнси где и во сколько мы встретимся и помчусь в лес (временно оставляя Первый Отдельный Разведывательный Батальон на волю судьбы), чтобы раз и навсегда выяснить характер наших отношений.