- Случилось что-то серьёзное, - ответила она безаппеляционно, просто констатируя факт, - и это связано со мной.

Я посмотрел ей в лицо. Она слегка покраснела от волнения, что было заметно даже сквозь загар и при явно недостаточном уличном освещении. Затем улыбнулась и сказала мне просто: - Спасибо. - Сократила разделяющую нас дистанцию с полметра до нуля, нежно обняла меня и поцеловала. Должен признаться, что качество и продолжительность поцелуя превзошли все мои ожидания. От страсти и вожделения у меня даже перехватило дух.

С невероятным усилием я оторвался от неё, отступил на шаг и сказал:

- Не так скоро!

- Неужели? - удивилась она - впрочем, не слишком искренне. Глаза её сверкали. - С каких это пор скорость стала для тебя помехой?

- Похоже, что стала, - ответил я решительно, пытаясь собрать мысли в голове. - С определённого времени стала.

Я был в таком замешательстве, что совершенно утратил бдительность. Слишком поздно услышал рёв двигателя и визг шин. Что-то сильно ударило меня в спину. Я полетел вперёд, опрокидывая Нэнси вместе с собой. Попытался, как мог, смягчить последствия падения, но мне это мало удалось. Нэнси сильно ударилась спиной об асфальт, а я свалился на неё. Резко перекатился в бок, пытаясь одновременно выхватить пистолет из-за пояса. Я уже был близок к цели, когда чья-то нога, обутая в недешёвый ботинок, с размаху врезала мне в запястье - и драгоценное изделие уважаемой германской фирмы Heckler-Koch улетело в синию даль. Но ещё до того, как успел огорчиться этому, получил второй удар ногой в лицо. Мало не показалось. Слегка оглушённый, я перевернулся на живот и предпринял героическую попытку встать на ноги. И хотя я двигался, как муха в клею, всё же каким-то чудом успел разглядеть летящую навстречу моим рёбрам всё ту же проклятую ногу в том же проклятом ботинке. Я сумел левой рукой парировать пинок, после чего захватил стопу и, упав на колени, помогая себе другой рукой, резко повернул ногу нападавшего в сторону. Треск ломающегося сустава и рёв боли убедительно засвидетельствовали, что я сравнял счёт в этом раунде - любитель пинаться вылетел из игры.

Противники, однако, неплохо подготовились к состязанию. Я услышал за спиной характерный щелчок взведённого курка и знакомый голос - принадлежащий, несомненно, главарю наших ресторанных знакомых - спокойно скомандовал:

- Пошутили и хватит. Вставай.

Кто-то рывком поднял меня на ноги, другой - невидимый - заломал мне руки и толкнул в сторону автомобиля. Его дверца была распахнута настежь - это ею я получил удар, сваливший меня с ног. Меня со всей силой швырнули головой на капот, так что в глазах у меня снова помутнело. Тем не менее, я ещё был достаточно в чувствах, чтобы разглядеть всё ещё яростно сопротивляющуюся Нэнси, которой удалось одному из нападавших что-то сломать - о чём ясно свидетельствовали его проклятия и вопли. Но второй из них быстро с ней справился - просто заломал ей руки назад и сковал их наручниками.

- Шалаву в машину, - приказал главарь. - С ней мы позабавимся после. А с тобой не будем мешкать, - обратился он ко мне.

- Ты отправишься в могилу, но сперва я прострелю тебя коленки. Будет немного больно.

- Оставьте её, - прохрипел я. - У вас есть я.

- Как трогательно, - рассмеялся он. - У нас есть ты и она. И я ни от кого не собираюсь отказываться. Впрочем, некогда нам тут дискутировать.

Он опустил пистолет, целясь в моё правое колено. Знакомые по приключенческим фильмам и книгам получасовые диалоги, предшествующие любой казни, этот тип явно считал не лучшим примером для подражания. Времени не оставалось совсем - и потому я предпринял последнюю отчаянную попытку. Резко бросился в сторону, стремясь ударом ноги назад угодить в руку с пистолетом. Разумеется, промазал - но в итоге промахнулся и главарь банды. Пуля просвистела в миллиметре от моей ноги и высоко отрикошетила от асфальта, не причинив никому вреда. Надежды, что такой опытный гангстер понапрасну израсходует и второй выстрел, практически не было. И тогда я совершенно отчётливо осознал, что это конец.

Но не тут-то было.

Я услышал негромкий хлопок за спиной и главарь банды захрипел от боли. Ещё один хлопок - и руки, державшие меня, неожиданно ослабили хват. Я резко обернулся. Главарь лежал на земле, держась за изувеченный локоть. Пуля, пролетевшая навылет, превратила его в кровавое месиво. Возле шефа лежал второй нападавший с расширенными от испуга и шока глазами. Он получил пулю в бедро - и очевидно было, что в ближайшие полгода его ждала долгая и проблемная реабилитация. Оторвав взгляд от земли, я заметил шагах в тридцати от себя готовящегося к следующему выстрелу Войтынского. А стоявший по соседству Витэска аккурат в этот момент нажал на спусковой крючок.

Страшная вещь - эта израильская пушка. Пуля "Магнум" калибра 44 с воем пронеслась мимо меня и угодила в парня, пытавшегося втолкнуть Нэнси в автомобиль. Капитан не был сторонником каких-либо полумер - и выстрел у него получился перворазрядным. Несмотря на количество выпитого алкоголя и слабое ночное освещение улицы. Нападавший выпустил Нэнси и отлетел бы, наверное, до границы соседнего повята, если бы не задержался на распахнутой автомобильной дверце, вынеся её с грохотом. Полагаю, что если он когда-нибудь в отдалённом будущем встанет с инвалидного кресла, то до конца жизни обязан будет каждое воскресенье заказывать благодарственную мессу в костёле - но и так не оплатит милосердия Всевышнего.

Остальные двое нападавших, по-видимому, решили побить мировой рекорд в спринте - что, принимая во внимание их многочисленные переломы и ушибы, было для них деянием не из разряда пустяшных. С поля боя они удалялись с такой скоростью, что если бы им удалось сохранить заданный темп, у них имелся неплохой шанс в течение часа достичь окраин Берлина. Витэска снова поднял пистолет, но я в последнюю секунду успел крикнуть:

- Оставь! Надо смываться как можно скорее.

Нэнси стояла на коленях посреди улицы. Видно было, что она ещё не успела переварить всё случившееся, но прилагала титанические усилия, чтобы взять себя в руки. С момента нашего страстного поцелуя прошло не больше двух минут. Но теперь на расстоянии одного метра от неё лежали трое раненых человек, да и я выглядел немногим лучше.

- С тобой всё в порядке? - хрипло поинтересовался я.

- Да. Кажется, да. - Она посмотрела на меня. Со слезами на глазах - но, в конце концов, это была самая естественная реакция. - А с тобой?

- До свадьбы заживёт, - я неловко попытался приободрить её. - Надо делать ноги отсюда - и как можно скорее.

- А полиция? Разве ты не вызовешь полицию? - удивилась она.

Ох уж эти американцы. Едва душа в теле, а лепечет о законности.

- Сама приедет, - пробормотал я, осторожно ощупывая нос. Вроде не сломан.

- Но ведь мы должны им всё рассказать. Дать показания.

- Этого мы не можем. Мы не на службе и за пределами гарнизона. Нами сильно травмированы семеро человек - включая тех, в ресторане. Если начнём разговаривать с полицией, то никуда завтра не выедем. Дело затянется на неопределённый срок. На месяцы. Старик будет в ярости. К тому же, ещё неизвестно - какие показания дадут свидетели из ресторана. Может быть, они боятся тех типов больше, чем нас. Почём знать, что не посадят нас самих?

Тем временем к нам подоспели наши спасители. Уже никому было не до шуток. Войтынский умелым движением открутил глушитель от ствола пистолета.

- Стоило стараться, - пробормотал он. - Мне и в голову не пришло, что пан капитан Ветэска захочет поднять на ноги всю округу.

- А что пан капитан Ветэска должен был делать? Подождать, пока нашу очаровательную пани капитаншу порежут на кусочки?

- Благодарю за помощь, - пробормотал я, ощупывая разбитые губы. - Что вам стоило стрелять чуть менее эффективно?

- Дружище! Ты думаешь, что мы с такого расстояния могли терять время на игры в снайперов? Все живы - и довольно. Радуйтесь, что в вас не попали, голубки лобзающиеся.