Щелкнув замочком, Мария достала скомканные купюры.
– Этого нам хватит, полагаю?
Анна растерянно коснулась денег. Доллары. У нее никогда не получалось отложить достаточно, чтобы купить валюту…
– Да… здесь ведь много. Откуда они?
– Кто посмеет мне отказать?
Действительно. Какая она дуреха. Деньги для Марии – ничто. Прах. И кто, кроме посланцев Зла, устоит перед ее взглядом и словами? Стоит ей сказать человеку, что деньги ничто, и тот поймет. Выбросит их или отдаст.
– Значит, не надо идти к соседям?
– Думаю, нет, сестра. Времени жалко. Мы достанем еще денег, если понадобится.
Анна кивнула, бросилась в ванную. Быстро причесалась. Ох как хочется сделать такую же прическу, как у Марии. Но нельзя, а то они опять станут похожими…
– Мария, а в поезде… – Она запнулась.
– Конечно. Мы возьмем купе на двоих, сестра. Побыстрее!
Она пулей выскочила в коридор.
– Все, я готова.
Мария встала, бросила окурок в бокал с недопитым шампанским.
– Я выйду первой, ты закроешь.
Они немного прогулялись. Время до поезда еще было. Мария даже взяла ее за руку, и это было так прекрасно – идти, словно сестры, улыбаться друг другу и понимать, как прекрасен этот мир, прекрасен, несмотря ни на что, но они подарят ему еще больше радости, подарят бесконечную радость и чистоту, смех и счастье, милосердие и всепрощение.
– Жалко, что не видно солнца, – сказала Анна, заглядывая Марии в глаза. – Я очень люблю лето и солнце.
– Разве со мной тебе не светло?
Они вместе засмеялись, но Анна с испугом поняла, что чуть было не обидела самого дорогого в мире человека. Нет, все-таки она глупая. Недостойная.
– Я куплю нам шампанского, – сказала Мария, когда они проходили мимо центрального магазина, единственного, наверное, что мог в их городке зваться супермаркетом. – Подожди.
Анна послушно остановилась у дверей. Проследила взглядом за Марией. В закутке у входа был привязан питбуль, мерзкий, словно увеличенная лабораторная крыса, с обрезанными ушами и покрытой шрамами мордой. В наморднике, правда, но все равно… и зачем позволяют держать таких страшных собак-убийц? Только бы он не кинулся на Марию!
Но питбуль оказался мирным. Или почувствовал исходящее от Марии добро? Повалился на грязный пол, когда та проходила мимо, задергал лапами, подставляя брюхо. Удивительно! Как дворняжка… Анна вздохнула, отворачиваясь. Чуть в стороне дымили два мужика, то ли продавцы, то ли грузчики какие-то. Обсуждали какого-то Витюху из обменника при магазине, который вчера вечером, когда приехали забирать выручку, пустил себе пулю в лоб. Растратил деньги – в кассе было пусто – и покончил с собой. Мужики размышляли, что виновато – карты, бабы или и то и другое вместе.
Анна вздохнула. Вот… грязь, зло, смерть. И последний грех – самоубийство. Они изменят все это.
Они дадут миру доброту.
4
Что за манера пошла давать издательствам имена мифологических персонажей?
Какая-то странная игра, мета времени, когда это стало модным?
Просто поиск звучных слов?
«Аргус», «Лодур», «Грифон»…
Ярослав шел к «Лодуру» от Таганской. Наверное, он и впрямь не любил Москву, но почему-то стоило проехать хоть одну станцию на метро – и возникало четкое ощущение, что он никогда не покидал этого города.
Смог бы он здесь жить, интересно? Адаптироваться не к ритму жизни, который его вполне устраивал, не к воде, такого вкуса, словно ее уже пили, не к мелким бытовым черточкам москвичей, не к размерам этой городообразной кляксы, а к четкой уверенности, что «хомо московикус» – это следующая ступень эволюции после «хомо сапиенса»?
Смог бы, наверное. Психология группы.
«Лодур» устроил офис в жилом доме. Ярослав позвонил у бронированной двери, постоял, ожидая, пока его оглядят в глазок и вынесут решение. Охранник молча отпер, кивнул – видимо, так и не решив, в какую категорию попадает посетитель.
– Здравствуйте. Я к Лидии Васильевне.
– Вам назначено?
– Нет.
Охранник поколебался.
– Входите…
– Ярослав Заров. Ваш автор.
– Угу. Подождите.
Он подождал, разглядывая стены, где висели в рамочках обложки изданных книг, рекламные плакаты, проспекты каких-то грядущих изданий. Усмехнулся, увидев собственные «Тени снов». А вот и коллеги… «Большое ватерполо», «Здесь, у Стикса…», «Пространства праведников».
В соседней комнате кто-то стучал по клавиатуре компьютера. Медленно и слишком сильно, не успел еще перестроиться с пишущей машинки…
Надо будет попросить «Ватерполо»… Андрей все забывает подарить, уже неудобно напоминать. А покупать книги тех, с кем доводилось пить водку и обсуждать литературу, как-то смешно.
– Проходите. – Охранник вернулся из комнатки редактора, улыбаясь, сел в кресло у двери. Покосился на стену, видимо, отыскивая «Тени снов». Новенький. Ему еще интересно видеть писателей.
Может, и читать станет…
Заров прошел в оставленную открытой дверь. Лидия Васильевна уже поднималась навстречу, улыбалась.
– Здравствуйте, Ярослав! Какими судьбами?
– Проездом. – Он поймал себя на торопливости ответа и дернулся, как от ожога. Какого черта! Он же не милостыню пришел выпрашивать, а продаваться. Разные все-таки вещи. Навсегда, что ли, останется с ним удивление от того, что за труд, доставляющий радость, еще и деньги платят? – Делаю новый роман… вот хотел предложить вам.
Лидия Васильевна кивнула, с легкой неуверенностью сказала:
– Это крайне интересно. О чем роман?
– Как всегда. О Тьме.
Визард вернулся ровно через час. Не то чтобы он беспокоился о поведении Ростислава – Визитер сумеет удержать того от звонка в милицию. Но обещания лучше выполнять.
Снежневский, выскочивший открывать дверь, был взбудоражен.
– Аркаша… – Он быстро глянул на площадку, стал заворачивать замки. – Почему ты не хотел мне рассказать?
Да, интересно, что ему наплел Посланник Развития?..
– Не стоит тебе впутываться.
– Что? Не впутываться? Да ты понимаешь, что происходит-то?!
переборщил, мальчик…
– Нет.
– О, ты еще шутишь! Молодец. Герой, герой… – Снежневский всплеснул руками. – Тебе надо уехать из этой дурацкой страны. И немедленно. Я одолжу тебе денег на билет.
– Куда?
Ростислав прищурился:
– До Тель-Авива! С мальчиком сложнее, но и его куда-нибудь переправим… Знаешь, «Моссаду» будет очень интересно узнать все произошедшее, тебе обеспечат охрану… Только не говори, что у тебя нет гражданства!
– Нет.
– Почему?
– Да успокойся, Ростик.
– Почему ты такой дурак?
– Я собирался дожить здесь. Умирать лучше там, где жил.
– Ну, твоя мечта исполнится… – Снежневский кинулся на кухню. – Виз, мальчик, ты умнее, чем мой полупокойный друг! Объясни ему, что необходимо бежать!
– А я не уверен. – Мальчик вышел в коридор. Едва заметно подмигнул Визарду. Тот покачал головой. Детям неведомо чувство меры. Умение увести – слишком сильное оружие, чтобы пробовать его на стариках.
– Держи. – Визард кинул ему пакет. – Тут одежда. Я, правда, не уверен, что размер твой.
Визитер с любопытством заглянул в пакет, вытащил запаянное в целлофан белье. Развернул майку, встряхнул.
– Угу. Это мне года через два будет впору.
– Ну, знаешь, я не модельер. А сыновей у меня не было. И так рылся, как старый фетишист.
Хмыкнув, Визитер бросил одежду в пакет.
– Ты бы лучше о безопасности заботился, а не о гигиене. – Ростислав, скрестив руки, смотрел на него. – Иначе дырок прибавится.
– А я заботился. – Визард встряхнул второй пакет. – У тебя есть нейролептики?
– За кого ты меня принимаешь?
– За старого запасливого врача. Что у тебя есть? Транквилизаторы, препараты для нейролептоанальгезии, наркотики?
– Какой словарный запас! – Снежневский прошел в комнату, крикнул оттуда: – Что именно тебе надо?
