– Мы не поедем в Кингстон, – перебила его Элизабет. – Это будет крайне несправедливо по отношению к тебе, Мартин, если я снова потащу тебя туда. Ты и так большую часть своей жизни посвятил моим проблемам. И почему это он не станет жениться на мне? Меня похитили с собственной свадьбы. Все, что случилось со мной потом, произошло без моего согласия. Я постараюсь объяснить это Манли. Если он настоящий мужчина, его планы не изменятся.

– Лиззи, – Мартин сжал ее руку, – ты сама напрашиваешься на осуждение. Мне жаль, но такова жизнь. А что касается моих жертв по отношению к тебе, то это сущие пустяки.

– Нет, не пустяки, – заявила девушка. – Тебе уже двадцать пять, Мартин. Настало время подумать о собственном счастье и о своей семье. Меня будет преследовать чувство вины, если я буду дольше удерживать тебя рядом с собой. Да мне просто интересно, каков будет твой выбор. Я постараюсь полюбить твою избранницу. Я не буду ревновать, хоть мы с тобой почти близнецы. Я буду вести себя так же, как и ты. Я ведь помню, как дружелюбно ты был с самого начала настроен по отношению к Крис… – она перевела дыхание, – к Кристоферу. Он обманул тебя так же, как и меня, да?

– Лиззи, – снова заговорил Мартин, – ты действительно решительно настроена на это? Я не смогу переубедить тебя? Ведь, вернувшись в Лондон, ты снова станешь страдать.

– Нет, – спокойно возразила Элизабет. – Кроме того. Мартин, там сейчас Кристина, а я хочу увидеть ее как можно скорее и не собираюсь ждать ни дня.

– Тогда нам нужно все тщательно обсудить, – произнес Мартин. – Мы не можем сказать правду, Лиззи.

– Почему? – спросила Элизабет. – Ведь правда в конце концов всегда оказывается лучше всего.

Мартин поднял чашечку кофе и подул на пену.

– Не в этом случае, – уточнил он. – Мы не должны упоминать о Тревельяне. И надо как-то объяснить твое трехнедельное отсутствие.

– Меня похитили и держали взаперти! – возмутилась Элизабет.

– Нет. – Мартин покачал головой, продолжая смотреть в свою чашку. – Тебя похитили, ты выпала из экипажа, пытаясь сбежать, и потеряла память от удара.

– Вот видишь? – заговорила она. – Правда. Хотя не знаю, поверят ли в нее. Это звучит довольно неправдоподобно.

– Твоему похитителю пришлось поспешно скрыться, – продолжал Мартин, – потому что показался другой экипаж. Таким образом ты оказалась в доме одной уважаемой дамы, которая приютила тебя. Я искал тебя, расспрашивая всех в округе, пока наконец мне не указали на нужный дом. Увидев меня, ты обрела память.

– Я не вижу смысла в этой лжи, – нахмурившись, сказала Элизабет.

– Все должны знать, что ты находилась в достойном доме во время своего трехнедельного отсутствия, – пояснил Мартин. – Тогда станет ясно, почему никто не требовал выкупа. Это единственный путь, Лиззи, если ты намерена вернуться в Лондон. Разве ты не догадываешься, о чем будут судачить в обществе, когда узнают, что ты снова была с Тревельяном? И как это отразится на папе?

Последняя фраза заставила ее промолчать, хотя с губ девушки уже готов был сорваться протест.

– Все это будет просто ужасно для папы, – согласилась она. – Да и для тебя тоже, Мартин. Иногда я забываю, что не всегда следует действовать, руководствуясь только эгоистическими желаниями.

– Ты можешь не беспокоиться обо мне. Лиззи, – заверил ее Мартин. – Но это тяжело отразится на папе. Да и на Пуле тоже. Он станет настоящим посмешищем, правда?

– Да, – согласилась Элизабет. – Если станет известно, что меня увез Кристофер, то многие решат, что я поехала добровольно. И все это будет очень неприятно для Манли. Я не могу допустить этого.

– Боюсь, что тогда остается либо принять мою версию, либо ехать в Кингстон, Лиззи, – заговорил Мартин. – Тебе известно мое мнение, но окончательный выбор всегда за тобой. Твоя свобода много значит для меня.

Элизабет глубоко вздохнула.

– Тогда примем твою версию, – сказала она. – Но я не уверена, смогу ли я так искусно лгать, Мартин. Нам нужно обговорить все детали, чтобы наша история была достоверной. А вдруг кто-то решит все проверить и не найдет женщины, которая якобы ухаживала за мной?

– Мы обсудим это в пути, – ответил Мартин. – Думаю, я смогу найти кого-нибудь, кто подтвердит наши слова. Но ты просто сошла с ума, Лиззи, что решилась на такое.

– Да. – Элизабет улыбнулась ему. – Нам уже пора, не так ли?

Нэнси не видела своего брата до следующего утра после отъезда Элизабет. Ей нужно было поговорить с ним, и вечером она дважды подходила к двери его комнаты, несмотря на предупреждение Хеммингса о том, что хозяин просил не беспокоить его до конца дня. Но оба раза Нэнси уходила, не решаясь постучать.

Он не спустился и к завтраку. Нэнси сидела в одиночестве, ковыряя вилкой еду. Интересно, он уже позавтракал и ушел или пропустил завтрак, так же как и ужин вчера вечером? Хеммингс сказал, что хозяин в библиотеке, когда Нэнси спросила его, где Кристофер. Она направилась туда, позволив себе войти без стука. Кристофер скорее всего не отреагировал бы на стук или попросил бы ее уйти.

Он сидел за большим дубовым столом. Когда Нэнси вошла, он поднял голову и посмотрел на нее. На его лице застыла суровая маска. На столе ничего не было, в руках у него был нож для разрезания бумаг. Кристофер встретился с ней взглядом и спокойно отложил нож в сторону.

– Итак, Нэнси, – заговорил он, – с сегодняшнего дня ты можешь со спокойной совестью заниматься своими делами. Этот сумасшедший период моей жизни закончен. Похоже, я вернулся в Англию в самый неподходящий момент. Вернись я днем позже – она была бы уже замужем и этого бы не случилось. Но это не важно. Мы с тобой проведем лето вместе в Пенхэллоу.

– Кристофер, – обратилась к нему Нэнси, – Мартин задержался здесь, чтобы поговорить с тобой? Я видела, что он не уехал утром с Элизабет. Что он тебе сказал?

– Что к ней вернулась память, – ответил он, пожав плечами. Кристофер снова взял нож и начал играть им. – Мы все знали, что это обычно происходит неожиданно. Думаю, я действительно рад за нее. Я знаю, ее очень угнетало то, что она не помнила свое прошлое, ничего не знала о себе. Правда, теперь к ее воспоминаниям добавились еще некоторые неприятные моменты – насильственное похищение, обман, заточение. Приятные воспоминания, ничего не скажешь, да?

– Кристофер, – заговорила Нэнси, подойдя к столу, – она говорила со мной перед отъездом. Она сказала мне кое-что, что ты должен узнать.

Кристофер хрипло рассмеялся.

– Ты хочешь передать мне, что она послала меня к черту? – предположил он. – Не надо, Нэнси. Я и так уже на полпути к аду. Но стоит ли об этом говорить? Прошлое нельзя изменить. Я могу только…

– Она сказала, что ты увез ее от одного человека, – продолжала Нэнси. – Этот человек находился в церкви и вряд ли мог понять, почему она исчезла, ничего не объяснив. Эта мысль очень угнетала Элизабет.

– Пул, – догадался Кристофер. – Черт побери, кажется, она любит его.

– Ребенок, – сказала Нэнси, глядя на брата и думая, что она не могла ослышаться. В словах Элизабет не было никакой двусмысленности. – Шестилетний ребенок. Маленькая девочка. Она не поймет, куда исчезла ее мать, сказала Элизабет.

Кристофер недоуменно смотрел на сестру, не двигаясь с места. Нож со стуком упал на стол.

– Я думаю, это твоя дочь, Кристофер, – сказала Нэнси. Он закрыл глаза, а рука сжала рукоятку ножа.

– Ей шесть лет, – продолжала Нэнси. – Это наверняка твоя дочь.

Кристофер зажмурился еще сильнее. Но когда Нэнси поспешила к нему, он вскочил и отошел к окну.

– Ну что ж, Нэнси, – заговорил он после долгого молчания, – похоже, что мы с Элизабет просто пара негодяев и вполне стоим друг друга. Я виноват в том, что похитил ее и держал взаперти в течение трех недель. А она виновата в том, что скрывала от меня ребенка в течение шести лет. Мы оба негодяи, тебе не кажется? Может, ее преступление даже тяжелее моего.