– Причинить ему боль? – Он печально улыбнулся. – Ты же меня знаешь, Лиззи. Я никого не ударю, если на меня не нападают. Тогда я отвечу. По-моему, он не пойдет на это. А теперь послушай меня. Я собираюсь увезти тебя в Кингстон-Парк. Тебе не придется ни о чем беспокоиться. Я сам все объясню папе и лорду Пулу. Я встречусь с ними, .когда поеду за Кристиной в Лондон. И тогда ты успокоишься и обо всем забудешь. И мы снова будем счастливы там втроем, как было до твоей поездки в Лондон. Ведь мы были счастливы, правда?

– Да, – ответила Элизабет, и в глазах у нее появились слезы. – Как я была глупа, решив оставить Кингстон, Мартин. Отвези меня снова туда. И ты обо всем позаботишься? Как это благородно с твоей стороны. Что бы я делала без тебя?

– Я всегда рядом, – ответил Мартин; он улыбнулся и поцеловал ее в щеку. – Мы еще поговорим обо всем позже. Я вижу, что ты хочешь поскорее уехать. Поезжай, Лиззи. Увидимся завтра утром.

Мартин поднялся, сжал на прощание ее руки и выпрыгнул из экипажа. Через минуту появилась Дорис, испуганная и взволнованная предстоящим путешествием, и экипаж тронулся.

Элизабет закрыла глаза и прижалась спиной к подушкам. Она пыталась заставить себя подавить страх, который будет преследовать ее до тех пор, пока Мартин не присоединится к ней в гостинице. “Но Кристофер все равно может приехать за мной, – подумала Элизабет, – чтобы силой вернуть назад”. Правда, на этот раз она станет настоящей узницей. И ему придется держать ее взаперти. В этот раз не будет никаких намеков на любовь или брак.

Мартин просто необходим ей. Ей нужны его благоразумие, спокойствие и сила. Как было бы хорошо, если бы он был рядом! Ей хотелось, чтобы они поскорее оказались подальше от Девоншира и снова вернулись в Кингстон. Она всегда чувствовала себя там спокойно. Теперь она понимала, что ей не следовало уезжать оттуда. Ведь Мартин убеждал ее остаться там и даже был готов жить с ней там всегда. Но она настояла на своем.

Какой же она была глупой!

Элизабет задумалась. Хорошо, конечно, снова оказаться в Кингстоне. Но ей не хотелось возвращаться домой в том же состоянии, когда Кристофер оставил ее в первый раз. Или после того как она оставила его – трудно даже сказать, кто кого оставил. Не хотелось снова превращаться в жалкое, хнычущее создание. Сама эта мысль повергла девушку в ужас.

И если он считает, что за это время сможет снова раздавить ее, как это было раньше, думала Элизабет, то, возможно, настало время преподнести ему урок. Ему больше не удастся сломить ее, никогда!

Элизабет заставила себя думать о дочери, которую в последний раз видела перед свадьбой, отправляя ее в церковь. Кристина плакала. Ей не нравился Манли, и она боялась, что мама будет ее меньше любить после свадьбы. Бедняжка Кристина!

Похоже, в эти две с небольшим недели сбылись все ее ужасные предчувствия.

Элизабет захотелось как можно скорее увидеть своего ребенка. Увидеть дочку, которая удерживала ее от отчаянного шага все эти шесть лет и снова даст ей жизненные силы.

Кристофер вернулся домой раньше, чем намеревался. Он не смог сосредоточиться на работе. Его не покидало предчувствие, что лучше было остаться в этот день дома.

Он не винил Мартина в том, что произошло вчера, хотя они договорились вместе рассказать Элизабет об этих годах. У нее наверняка появятся вопросы, и Мартин, конечно, ответит на них. Но Кристоферу следовало бы быть рядом с ней и отвечать самому. Возможно, сейчас она уже знает гораздо больше. Может, ей уже известно, что они не женаты. Кристофер пришпорил лошадь, желая скорее попасть домой.

Антуан находился в конюшне. Он придержал лошадь, пока Кристофер спешился.

– У нас проблемы, – сказал он, кивнув в сторону дома. Кристофер беспокойно посмотрел на него.

– Она уехала, – сказал Антуан. – Сегодня утром. Капитан Раис, – презрительно выговорил это имя Антуан, – еще здесь. Это настоящий дьявол. С ним надо быть начеку.

Кристофер почувствовал тяжесть в груди, но внешне выглядел спокойным.

– Она уехала по своей воле? Ее не принуждали, Антуан?

– Нет, – ответил Антуан. – Но это он вынудил ее покинуть ваш дом. Не доверяйте ему, монсеньор. Я бы скорее положился на дьявола, чем поверил этому человеку.

Кристофер оставил лошадь на попечение слуги и направился к дому. На сердце у него было тяжело. Итак, он проиграл. Он проиграл битву, не успев ее начать, он не объяснил ей, что произошло тогда. У него не было возможности даже проститься с ней. Как и в прошлый раз.

Мартин расхаживал по залу, когда в дверях появился Кристофер.

– Боюсь, случилось непоправимое, Тревельян, – сказал он.

Кристофер закрыл за собой дверь.

– К ней вернулась память, – пояснил Мартин. – Мы говорили с ней о каких-то пустяках, и вдруг она выскочила из дома, забыв даже накидку, и побежала к берегу.

Кристофер не сказал ни слова.

– Я хотел, чтобы она осталась, – продолжал Мартин. – Я говорил ей, что ты собирался ей все объяснить, рассказать о том, что было семь лет назад. Я пытался убедить ее, что ты действовал импульсивно и думал о ее счастье, когда похитил ее со свадьбы. Но с ней невозможно было говорить. Боюсь, ее не переубедить.

Кристофер кивнул. “Я не перестану любить тебя, Кристофер”. Он вспомнил слова, которые она говорила ему прошлой ночью. Но к ней вернулась память.

– Она не захотела остаться, – говорил Мартин. – Я не мог оставить ее силой, Тревельян, ты знаешь, я не способен на это. Забота о ней для меня важнее данного тебе слова. Надеюсь, ты понимаешь это.

– Да, – ответил Кристофер. – Понимаю. Почему ты не уехал вместе с ней? Будет ли она в безопасности, путешествуя одна?

– Я отправил с ней Маклина, – сказал Мартин. – А я уезжаю вечером. Мне очень хотелось поехать вместе с ней утром, но это выглядело бы как побег. – Мартин улыбнулся, но улыбка казалась виноватой.

Кристофер молчал.

– Опять мне приходится играть трудную для меня роль брата, – продолжал Мартин. – Но я должен, Тревельян, и надеюсь, ты это понимаешь.

Кристофер кивнул, но опять ничего не сказал.

– Но дело не только в этом, – продолжал Мартин. – Я честный друг. Друг, который имеет мужество говорить горькую правду. Мне бы очень хотелось обнадежить тебя, сказав, что как только она успокоится, то поймет, что ты поступил так, любя ее, что она все еще любит тебя. Но я не верю в это. Думаю, ей понадобится много времени, чтобы оправиться, как тогда, когда ты оставил ее.

Кристофер окаменел. На его лице не дрогнул ни один мускул.

– Я бы даже посоветовал тебе отправиться вслед за ней, – заговорил Мартин, – чтобы попытаться все объяснить. Но я не думаю, что это что-нибудь изменит. Как бы мне ни хотелось помочь тебе, но я думаю, тебе не следует рассчитывать на то, что ты сможешь снять все обвинения, выдвинутые против тебя семь лет назад. И у тебя нет возможности снять с себя вину и на этот раз. Надеюсь, ты простишь меня за прямолинейность, но я привык называть вещи своими именами. Ты виновен в двух тяжких преступлениях, которые караются законом.

– В двух? – переспросил Кристофер.

– В похищении и насилии, – пояснил Мартин. – С причинением телесных повреждений. Ты должен забыть ее, Тревельян. Найдутся сотни женщин, которые почтут за счастье стать твоей женой. Ты сможешь прожить счастливо и без Лиззи.

– Я не нуждаюсь в твоем утешении, – ответил Кристофер.

– Прости. – Мартин улыбнулся. – Это привычка. Я всегда сочувствую людям, которым тяжело, даже если считаю их своими врагами. Правда, я не могу думать о тебе как о враге. Я восхищался тобой. Ты был для меня настоящим героем, когда познакомился с Лиззи и женился на ней. Я думал о тебе как о своем друге. Мне было так же больно, как и ей, когда ты был низвергнут со своего пьедестала. Это звучит глупо. Никто не мог страдать так, как она. Я даже думал, что она сойдет с ума. Кристофер не пошевелился.

– Ну вот, теперь настала очередь трудной роли брата, – сказал Мартин, стараясь смотреть в мраморный пол, а не в глаза Кристоферу. – Я буду вынужден рассказать все герцогу, я не собираюсь скрывать правду, Тревельян. Ради блага Лиззи я расскажу всю правду. И ты должен знать, что тебе нельзя будет появляться в Лондоне в течение нескольких лет. Не думаю, что он станет преследовать тебя здесь. Если он пойдет на это, я попытаюсь его остановить. Нашей семье не нужны больше публичные скандалы. Но герцог будет беспощаден, если ты станешь преследовать Лиззи. И ты будешь считать себя счастливчиком, если тебе удастся избежать виселицы. Надеюсь, ты понимаешь это и понимаешь, зачем я все это говорю? – Мартин заволновался, когда посмотрел в лицо Кристоферу.