– Я, Эддард Старк, лорд Винтерфелла, десница короля, – проговорил он голосом уже более громким, прокатившимся по площади, – предстал перед вами, чтобы признаться в предательстве перед богами и людьми.

– Нет, – проскулила Арья. Толпа под ней завопила и закричала. Оскорбления и непристойности наполнили воздух. Санса закрыла лицо руками.

Отец продолжил еще громче, чтобы его услышали.

– Я обманул доверие моего друга короля Роберта, – выкрикнул он. – Я поклялся защищать и оборонять его детей, но не успело тело короля остыть, как я вступил в заговор, чтобы свергнуть и убить его сына и присвоить трон себе. Пусть верховный септон, Бэйлор Благословенный и Семеро будут свидетелями моих слов. Джоффри Баратеон является единственным законным наследником Железного трона и, милостью всех богов, владыкой Семи Королевств и Хранителем государства.

Из толпы вылетел камень. Арья вскрикнула, увидев, что он попал в отца. Золотые плащи удержали лорда Эддарда от падения. Кровь потекла по его лицу из глубокой раны на лбу. Полетели новые камни. Один попал в гвардейца, находившегося слева от отца, другой звякнул о нагрудник рыцаря в черно-золотых доспехах. Двое королевских гвардейцев стали перед Джоффри и королевой, прикрывая их своими щитами.

Запустив руки под плащ, Арья нащупала Иглу и обхватила рукоять меча, стиснув ее так, как еще никогда ничего не стискивала. «Пожалуйста, боги, сохраните его, – молила она. – Не дайте им причинить вред моему отцу».

Верховный септон преклонил колено перед Джоффри и его матерью.

– Мы грешим и расплачиваемся за грехи свои, – проговорил он гулким басом, куда громче, чем отец. – Этот человек исповедал свои прегрешения перед лицом богов и людей в этом святом месте. – Радужные блики заплясали вокруг его головы, когда он поднял руки в мольбе. – Боги справедливы, но Благословенный Бэйлор учил нас тому, что они также и милосердны. Как следует поступить с этим предателем, ваша светлость?

Закричала тысяча голосов. Но Арья их не слышала. Принц Джоффри… Нет, король Джоффри выступил из-за щитов своей Королевской гвардии.

– Мать моя просит, чтобы лорду Эддарду разрешили уйти к черным братьям, и леди Санса умоляла простить ее отца. – Поглядев на Сансу, он улыбнулся, и на мгновение Арье показалось, что боги услышали ее молитву, но Джоффри повернулся к толпе и сказал: – Женское сердце мягко. И пока я – ваш король, ни одно предательство не окажется безнаказанным. Сир Илин, принесите мне голову изменника!

Толпа взревела, и Арья ощутила, как дрогнула статуя Бэйлора, когда люди навалились на камень. Верховный септон схватил короля за плащ, Варис бросился вперед, размахивая руками, даже королева что-то сказала сыну, но Джоффри качнул головой. Лорды и рыцари расступились перед ним, высоким, бесплотным скелетом в железной броне, воплощавшим королевское правосудие. Смутно, словно бы издалека, Арья услышала крик сестры. Истерически рыдая, Санса упала на колени. Сир Илин Пейн поднялся на ступени кафедры.

Скользнув между ногами Бэйлора, Арья бросилась в толпу, извлекая Иглу. Она приземлилась на спину мужчине в фартуке мясника и повалила его на землю. Тут кто-то толкнул ее в спину, и она едва не упала. Толпа сомкнулась, спотыкаясь и топча бедного мясника. Арья рубанула по ним Иглой.

На ступенях сир Илин взмахнул рукой, и рыцарь в черных с золотом доспехах отдал приказ. Золотые плащи бросили лорда Эддарда на мрамор, оперев грудью о край.

– Эй ты! – крикнул ей сердитый голос, но Арья метнулась мимо, расталкивая людей, просачиваясь между ними, натыкаясь на тех, кто попадался ей по пути.

Чья-то рука попыталась ухватить ее за ногу, она рубанула Иглой и ударила пяткой. Упала споткнувшаяся женщина, и Арья пробежала по ее спине, рубя в обе стороны, но все тщетно, тщетно. Слишком много было людей вокруг, и всякий намеченный ею проход немедленно смыкался. Кто-то оттолкнул ее в сторону. Санса еще кричала.

Сир Илин извлек огромный двуручный меч из ножен, пристроенных за спиной. Он занес клинок над головой, и солнечный свет заплясал на темном металле, отражаясь от края более острого, чем любая Игла. «Лед, – поняла она. – В руках у него Лед!» Слезы заструились по лицу Арьи, ослепляя ее. И тут из толпы метнулась рука, сомкнувшаяся на ее предплечье волчьим капканом с такой силой, что Игла вылетела у нее из ладони. Арья пошатнулась. Она упала бы, если бы человек не поднял ее вверх, словно куклу.

Перед ней оказалось лицо: длинные черные волосы, спутанная борода и гнилые зубы.

– Не смотри! – рявкнул грубый голос.

– Я… я… я… – Арья зарыдала.

Старик встряхнул ее так, что зубы застучали.

– Закрой свой рот и глаза, мальчик!

Смутно, будто откуда-то издалека, она услышала… шум… тихий вздох, словно миллион человек выдохнули в одно мгновение. Пальцы старика впились в ее руку, жесткие, как железо.

– Посмотри на меня. Да, вот так, на меня, – от него тянуло перегаром, – помнишь меня, мальчик?

Этот запах. Она видела спутанные сальные волосы, залатанный пыльный плащ черного цвета, укрывавший скособоченные плечи, суровые черные глаза, разглядывающие ее. И она вспомнила черного брата, приходившего к ее отцу.

– Вспомнил меня, так? Смышленый мальчик. – Он сплюнул. – Здесь все закончено. А ты пойдешь со мной и будешь держать рот на замке.

Она начала отвечать, и он встряхнул ее еще жестче.

– На замке, я сказал!

Площадь начинала пустеть. Толпа расступилась вокруг, люди возвращались к повседневным занятиям. Но жизнь оставила Арью. Онемев, она шла возле… Йорена, да, его звали Йорен. Она вспомнила, что он подобрал Иглу, лишь когда новый спутник вернул ей меч.

– Надеюсь, ты умеешь пользоваться им, мальчик?

– Я не… – начала она.

Он толкнул ее к двери и, запустив грязные пальцы в волосы, дернул, запрокидывая голову назад.

– …не умный мальчик, ты это хочешь сказать? – В руке его был нож.

Клинок прыгнул к ее лицу, и, отчаянно брыкаясь, Арья отдернулась, мотая головой из стороны в сторону. Но он держал ее за волосы так крепко, что кожа на голове разрывалась, а губы ощущали только соленые слезы.

Самые старшие были уже взрослыми: по семнадцать и восемнадцать лет прошло с тех пор, как они получили имя. Один даже встретил двадцатилетие. Но в основном здесь собрались шестнадцатилетние и моложе.

Бран следил за ними с балкона башни мэйстера Лювина, прислушивался к напряженным голосам и ругательствам, с которыми они размахивали палками и деревянными мечами. Двор оживлял стук дерева о дерево, слишком часто прерываемый шлепками и криками боли, когда удар приходился по телу. Сир Родрик расхаживал среди мальчишек, – лицо его багровело под белыми усами, – и ругал всех и каждого. Бран никогда не видел старого рыцаря таким раздраженным.

– Нет, – приговаривал он. – Нет. Нет. Нет!

– Они не слишком хороши в бою, – с сомнением проговорил Бран. Он почесал Лето за ушами, лютоволк был занят куском мяса. Кости хрустнули под его зубами.

– Конечно, – согласился, глубоко вздохнув, мэйстер Лювин. Мэйстер смотрел в большую мирийскую зрительную трубу, измеряя тени и отмечая положение кометы, низко повисшей над горизонтом в утреннем небе. – Но дай только срок… Сир Родрик прав: нам нужны люди на стенах. Твой лорд-отец увел лучших его стражников в Королевскую Гавань, а брат забрал остальных и к тому же прихватил всех годных парней на лиги вокруг. Многие не вернутся назад, а нам нужны люди, чтобы занять их места.

Бран с досадой посмотрел на потевших внизу парней.

– Если бы у меня были ноги, я бы сумел побить любого. – Он вспомнил, как в последний раз держал в руке меч, когда король приехал в Винтерфелл. Это был лишь деревянный меч, но все-таки Бран с полсотни раз сбивал с ног принца Томмена. – Сир Родрик обучит меня пользоваться алебардой. Если ее насадить на длинную ручку, Ходор может стать моими ногами. Вместе мы составим рыцаря.