– Сир Лорас молод, – проговорил Нед. – Смею сказать, он переживет свое разочарование.

– Ну а сир Илин? – Евнух погладил пухлую припудренную щеку. – Он – именно он в конечном счете – выполняет королевское правосудие. Посылать других людей совершать его дело… Некоторые могут усмотреть в подобном поступке серьезное оскорбление.

– Я не намеревался обидеть его. – На деле Нед не доверял немому рыцарю, хотя, быть может, всего лишь потому, что не любил палачей. – Напомню вам, что Пейны – знаменосцы дома Ланнистеров. Я предпочел воспользоваться услугами людей, не присягавших лорду Тайвину.

– Очень предусмотрительно, вне сомнения, – проговорил Варис. – Тем не менее я случайно заметил в задней части зала сира Илина, и в его бледных глазах не было видно особой радости, хотя трудно сказать что-то определенное о нашем молчаливом рыцаре. Надеюсь, он тоже переживет свое разочарование. Ведь сир Илин так любит свою работу…

– Он не захотел послать сира Лораса, – в тот же вечер Санса рассказывала Джейн Пул за холодным ужином при свете лампы. – Наверное, это из-за его ноги.

Лорд Эддард ужинал у себя в опочивальне вместе с Алином, Харвином и Вейоном Пулом, чтобы не тревожить сломанную ногу, а септа Мордейн пожаловалась на то, что перетрудила ноги, простояв целый день в галерее. Предполагалось, что к ним присоединится Арья, но та запаздывала со своего урока танцев.

– Его нога? – неуверенно спросила Джейн, девушка хорошенькая и темноволосая, ровесница Сансы. – Неужели сир Лорас повредил ногу?

– Не его нога, – отвечала Санса, деликатно обгладывая цыплячью ножку. – А нога отца, глупая. Ему так больно, что он становится раздражительным. Иначе, я не сомневаюсь, отец послал бы сира Лораса.

Решение отца до сих пор смущало ее. Когда Рыцарь Цветов сказал свое слово, Санса уже решила, что на ее глазах воплотится в жизнь одна из сказок старой Нэн. Сир Грегор, конечно, чудовище, и сир Лорас, как положено истинному герою, должен убить его. Он даже выглядел, как истинный герой, стройный красавец с золотыми розами вокруг тонкой талии и густыми каштановыми волосами, спадающими на глаза. И отец отказал ему! Санса расстроилась больше, чем предполагала. Она так и сказала септе Мордейн, когда они шли по лестнице с галереи, но септа ответила, что не дело дочери сомневаться в решениях лорда-отца.

И тут в разговор вступил лорд Бэйлиш:

– Ох, не знаю, септа. Некоторые из решений ее лорда-отца нуждаются в доле сомнения, а юная леди столь же мудра, сколь и очаровательна. – Он так низко поклонился Сансе, что она не совсем поняла, слышит ли комплимент или насмешку.

Септа Мордейн была очень огорчена тем, что лорд Бэйлиш подслушал их разговор.

– Это просто слова, милорд, – проговорила она. – Девичья болтовня. Она ничего не хотела этим сказать!

Лорд Бэйлиш погладил свою крохотную остроконечную бородку и спросил:

– Ничего? Скажи мне, дитя, а почему ты послала бы сира Лораса?

Тут Сансе просто пришлось рассказать ему и о героях, и о чудовищах. Советник короля улыбнулся.

– Ну что ж, я бы руководствовался другими причинами, однако… – Он прикоснулся к ее щеке, слегка проведя большим пальцем по линии скулы. – Жизнь это не песня, моя милая. Возможно, когда-нибудь, к своему огорчению, ты это узнаешь.

Сансе не хотелось рассказывать все это Джейн; ей было не по себе даже от воспоминания об этом.

– Королевское правосудие исполняет сир Илин, а не сир Лорас, – сказала Джейн. – Лорду Эддарду следовало послать его.

Санса поежилась. Ей было не по себе всякий раз, когда она глядела на сира Илина Пейна. При виде его Сансе казалось, что какая-то мертвечина прикасается к ее голой коже.

– Сир Илин тоже похож на чудовище. Я рада, что отец не выбрал его.

– Лорд Берик такой же герой, как и сир Лорас, такой же отважный и доблестный.

– Наверное, – с сомнением произнесла Санса. Берик Дондаррион довольно красив, но ужасно стар: скоро ему двадцать два; Рыцарь Цветов гораздо лучше подходит на эту роль. Конечно, Джейн сразу влюбилась в лорда Берика, когда впервые увидела его на поле. Санса считала это глупостью. Ведь Джейн всего лишь дочь стюарда, и как бы она ни сходила с ума, лорд Берик никогда не обратит своего внимания на девушку, настолько уступающую ему в положении, даже не будь она в два раза младше его.

Однако жестоко так говорить, поэтому Санса прихлебнула молока и переменила тему разговора.

– Мне приснилось, что именно Джоффри добудет белого оленя, – сказала она. Точнее говоря, это было ее желанием, но лучше было назвать его сном. Все знали, что сны бывают пророческими. Белых оленей считали существами редкими и волшебными, и в сердце своем она решила, что ее галантный принц более достоин подобной добычи, чем его пьяница-отец.

– Тебе приснилось? В самом деле? Принц Джоффри просто подошел к оленю и прикоснулся к нему рукой, не причинив вреда?

– Нет, – отвечала Санса. – Он застрелил его золотой стрелой и привез мне. – В песнях рыцари никогда не убивали волшебных зверей – только подходили, гладили и не причиняли вреда, – но она знала, что Джоффри любит охотиться, в особенности убивать… лишь зверей, конечно. Санса не сомневалась, что ее принц не принимал участия в убийстве Джори и всех остальных бедняг, во всем виноват был его злобный дядя, Цареубийца. Она знала, что отец ее до сих пор из-за этого в гневе, однако нечестно обвинять Джоффа. Это все равно как обвинять ее в том, что натворила Арья.

– Сегодня вечером я видела твою сестру, – выпалила Джейн, словно прочитав мысли Сансы. – Она ходила на руках по конюшне. Зачем ей это понадобилось?

– Я уверена лишь в том, что вообще не понимаю, зачем Арья что-либо делает. – Санса ненавидела конюшни, всю эту вонь, докучливых мух и конский помет. Отправляясь на прогулку верхом, она всегда предпочитала, чтобы конюх подал ей заседланную лошадь во двор. – Ты хочешь еще услышать, что было при дворе?

– Конечно, – ответила Джейн.

– Туда приехал черный брат, – продолжила рассказ Санса, – он просил людей для Стены. Только он был старый и вонючий. – Это ей не понравилось вовсе. Сансе всегда представлялось, что Ночной Дозор состоит из мужей, подобных дяде Бенджену. Таких в песнях звали черными рыцарями Стены. Но этот человек был горбат и уродлив, и к тому же похоже было, что у него водились вши. Неужели Ночной Дозор на самом деле выглядит так? Она почувствовала жалость к своему сводному брату Джону. – Отец спросил, не найдется ли в зале рыцарей, которые готовы оказать честь своим домам, надев черное, однако никто не вызвался, поэтому он отдал этому Йорену тех, кого извлек из королевских темниц, и отослал его обратно. А потом к нему приехали эти два брата, вольные всадники из Дорнийских марок, и присягнули мечами на службу королю. Отец принял их клятву…

Джейн зевнула.

– А лимонные пирожные есть?

Санса не любила, когда ее прерывали, однако приходилось согласиться с тем, что лимонные пирожные представляли собой более интересную тему, чем происходившее в тронном зале.

– Посмотрим, – сказала она.

На кухне лимонных пирожных не обнаружилось, однако они нашли половинку холодного пирога с клубникой, что было ничуть не хуже. Девицы съели его на ступеньках башни, хихикая, сплетничая и делясь секретами; словом, в ту ночь Санса отправилась в постель, ощущая себя такой же озорницей, как и Арья.

На следующее утро она проснулась еще до рассвета и сонная подобралась к окошку, чтобы поглядеть, как лорд Берик выстраивает своих людей. Они выехали с первыми лучами солнца, перед отрядом полоскались три стяга: коронованный олень короля летел за высоким древком, лютоволк Старков и двойная молния лорда Берика – за более короткими. Все было так красиво, как в ожившей песне: звякали мечи, мерцали факелы, на ветру плясали знамена, ржали и фыркали кони, золотые лучи пронзили насквозь решетку, когда она поползла вверх. Люди Винтерфелла казались особенными красавцами в своих серебристых доспехах и длинных серых плащах.