Меч пронзил шелка и кольнул пупок. Визерис плакал, Дэйнерис видела это, он плакал и хохотал одновременно, этот человек, когда-то бывший ее братом. Будто издалека Дэни слышала, как Чхики умоляла ее, рыдала от страха, не смея переводить, боясь, что кхал привяжет ее позади своего коня и протащит до самой Матери Гор. Дэни обняла девушку за плечи:

– Не бойся, я сама скажу ему.

Дэни не знала, хватит ли у нее слов, но когда она договорила, кхал Дрого произнес несколько отрывистых предложений на дотракийском, и она увидела, что он понял ее.

Солнце ее жизни спустился вниз с высокой скамьи.

– Что он сказал? – спросил, отступая, человек, который когда-то был ее братом.

В зале стало так тихо, что она слышала колокольчики в волосах кхала Дрого, мягко певшие при каждом его шаге. Кровные всадники следовали за ним, как три медные тени. Дэйнерис похолодела.

– Он говорит, что ты получишь великолепную золотую корону, при виде которой люди будут трепетать…

Визерис улыбнулся и опустил свой меч. Это было печальнее всего, эта его улыбка так мучила ее потом.

– Это все, что я хотел, – сказал он. – То, что было обещано.

Когда муж, солнце ее жизни, подошел к ней, Дэни обняла его за талию. Кхал произнес слово, и кровные всадники бросились вперед. Квото схватил человека, который когда-то был ее братом, за руки. Хагго сломал ему запястье резким поворотом огромных ладоней. Кохолло вырвал меч из обмякших пальцев. Но даже теперь Визерис еще ничего не понял.

– Нет, – закричал он, – вы не смеете прикасаться ко мне, я – дракон, ДРАКОН, и я получу корону!

Кхал Дрого расстегнул пояс, медальоны были отлиты из чистого золота, тяжелые, богато украшенные, каждый величиной с мужскую ладонь. Кхал выкрикнул приказ. Рабы потянули с очага тяжелый кухонный котел, опорожнили его на землю и вернули в огонь. Дрого бросил в него пояс и без всякого выражения наблюдал за тем, как медальоны краснеют и начинают оплывать. Дэни видела, как пламя пляшет в ониксе его глаз. Раб подал кхалу пару толстых рукавиц из конского волоса, он натянул их на руки, даже не поглядев на невольника.

Визерис завопил отчаянным тонким голосом труса, увидевшего свою смерть. Он брыкался и вырывался, скулил как пес и рыдал как дитя, но дотракийцы крепко держали его. Сир Джорах пробрался к Дэни и положил руку ей на плечо.

– Отвернитесь, моя принцесса, умоляю вас.

– Нет. – Она обняла руками свой круглый живот, защищая дитя.

В последний миг Визерис поглядел на нее.

– Сестра, прошу… Дэни, скажи им… заставь их… милая сестрица…

Когда золото наполовину расплавилось и начало растекаться, Дрого потянулся к пламени и выхватил котел.

– Корона! – взревел он. – Вот. Корона для Тележный Король! – И опрокинул котел на голову человека, который когда-то был ее братом.

Вопль, который издал Визерис Таргариен, когда жуткий железный шлем накрыл его лицо, ничуть не напоминал человеческий. Ноги его выбили отчаянную дробь по утоптанной земле, движения их замедлились, остановились. Густые капли расплавленного золота стекали ему на грудь, заставляя алый шелк тлеть… но ни капли крови не было пролито.

«Он не был драконом, – подумала Дэни со странным спокойствием. – Огонь не может убить дракона».

Он шел через крипту под Винтерфеллом, как ходил тысячу раз до этого. Короли Зимы следили за ним ледяными глазами, а лютоволки у их ног поворачивали огромные каменные головы и рычали. Наконец он подошел к гробнице, где возле Лианны и Брандона покоился его отец.

– Обещай мне, Нед, – шепнуло изваяние Лианны. На нем была гирлянда из бледно-голубых роз, глаза сестры плакали кровью.

С колотящимся сердцем Эддард Старк подскочил на кровати; одеяла запутались вокруг него. В комнате было темно как в яме, кто-то барабанил в двери.

– Лорд Эддард, – позвал громкий голос.

– Мгновение, – ничего не соображавший, нагой, он прохромал через темную палату. Когда он открыл дверь, то обнаружил там Томарда с занесенным кулаком и Кейна с тоненькой свечой в руке. Между ними стоял личный стюард короля.

Лицо его могло быть высеченным из камня, настолько мало оно показывало.

– Милорд десница, – проговорил стюард, – Его светлость король требует вашего немедленного присутствия.

Итак, Роберт вернулся с охоты. Время закончилось.

– Мне нужно немного времени, чтобы одеться. – Нед оставил человека ожидать снаружи.

Кейн помог ему одеться. Белая льняная рубаха и серый плащ, брюки, разрезанные вдоль заключенной в лубок ноги, знак должности и в последнюю очередь – пояс из тяжелых серебряных звеньев. В ножны на поясе он вложил валирийский кинжал.

Кейн и Томард повели его через внутренний двор. В Красном замке было темно и тихо, луна невысоко висела над стенами – еще не созревшая, но стремящаяся к полноте. На стене расхаживал стражник в золотом плаще.

Королевские покои находились в крепости Мэйгора, массивной квадратной крепости, истинном сердце Красного замка, обнесенной стенами двенадцати футов толщиной и окруженной сухим рвом, усаженным железными шипами. Это был замок внутри замка. Сир Борос Блаунт охранял дальний конец моста, белая стальная броня казалась призрачной в лунном свете. Оказавшись внутри, Нед миновал еще двоих рыцарей Королевской гвардии. Сир Престон Гринфилд стоял у подножия ступеней, а сир Барристан Селми ожидал у дверей королевской опочивальни. «Трое в белых плащах», – подумал он, вспоминая, и странный холодок пробежал по его спине. Лицо сира Барристана было белым, как и его броня. Неду хватило лишь одного взгляда на него, чтобы понять, что случилось нечто ужасное. Королевский стюард отворил дверь.

– Лорд Эддард Старк, десница короля, – объявил он.

– Введите его сюда, – проговорил странный глухой голос.

Пламя горело в одинаковых очагах в каждом конце опочивальни, наполняя комнату мрачным алым светом. Жара внутри удушала. Роберт лежал под пологом на постели. Около его ложа стоял великий мэйстер Пицель, лорд Ренли беспокойно расхаживал перед закрытыми окнами. Слуги сновали взад и вперед, подкладывая поленья в очаг, и кипятили вино. Серсея Ланнистер сидела на краю постели возле своего мужа. Волосы ее были взлохмачены, словно со сна, но в глазах королевы дремоты не было. Она следила за Недом, которому Томард и Кейн помогали пересечь комнату. Ему казалось, что он двигался очень медленно, словно бы во сне.

Король лежал в сапогах. Нед видел засохшую грязь и травинки, прилипшие к коже сапог, носками торчащих из-под прикрывавшего его одеяла. Зеленый дублет остался на полу, распоротый и брошенный, ткань покрывали засохшие красно-бурые пятна. В комнате пахло дымом, кровью и смертью.

– Нед, – шепнул король, увидев его. Лицо Роберта было белое, как молоко. – Подойди… ближе.

Люди помогли Неду приблизиться. Он оперся рукой на столб балдахина. Одного только взгляда на Роберта было довольно, чтобы понять, как плохо королю.

– Что?.. – спросил он, и у него перехватило горло.

– Вепрь. – Лорд Ренли оставался в охотничьем зеленом костюме, плащ его был запачкан кровью.

– Дьявол, – хрипел король. – Я сам виноват. Перебрал вина, проклятье, промахнулся!

– А где были все вы? – потребовал Нед ответа у лорда Ренли. – Где был сир Барристан и Королевская гвардия?

Рот лорда Ренли дернулся.

– Брат приказал нам отступить в сторону и не мешать ему брать вепря.

Эддард приподнял одеяло. Они сделали все, что могли, чтобы зашить рану, но этого было мало. Вепрь наверняка был чудовищным. Своими клыками он распорол короля от паха до груди. Пропитанные вином повязки, которые накладывал великий мэйстер Пицель, уже почернели от крови, от раны жутко разило. Желудок Неда перевернулся, он опустил одеяло.

– Воняет, – сказал Роберт, – смертью воняет, не думай, что я не чую. Ловко обошелся со мной этот сукин сын! Но я… я расплатился с ним, Нед. – Улыбка короля была столь же жуткой, как его рана; зубы были в крови. – Я вогнал ему нож прямо в глаз. Спроси их, если не веришь. Спроси.