Когда Ирри и Чхики помогли Дэни спуститься из носилок, она принюхалась, узнавая острые запахи чеснока и перца, которые напомнили Дэни о давно ушедших днях, проведенных в переулках Тироша и Мира, и заставили ее с нежностью улыбнуться. За кухонными ароматами угадывались пьяняще-сладкие благовония Лисса. Она увидела рабов с кипами затейливого мирийского кружева и тонкой шерстяной ткани дюжины ярких расцветок. Между прилавков ходили стражники, охранявшие пришедший караван, – в медных шлемах, длинных – до колена – стеганых туниках из желтого хлопка. Пустые ножны болтались на плетеных кожаных поясах. За одним прилавком расположился оружейник, выставивший стальные нагрудники, причудливо украшенные золотом и серебром, и шлемы, выкованные в виде сказочных зверей. Возле него устроилась молодая красавица с изделиями златокузнецов Ланниспорта: кольцами, брошами, гривнами, изысканными медальонами для поясов. Прилавок ее охранял рослый евнух; безмолвный и лысый, одетый в пропотевший бархат, он сурово смотрел на всякого, кто подходил близко. Через проход толстый торговец тканью из И Ти спорил с пентошийцем о цене какой-то зеленой краски, и обезьяний хвост на его шляпе раскачивался взад и вперед, когда он тряс головой.

– В детстве я любила играть на базарах, – сказала Дэни сиру Джораху, пока они шли по тенистому проходу между прилавками. – Там так оживленно: все вокруг кричат или смеются; а сколько удивительных вещей, всегда найдется на что посмотреть! Только у нас редко хватало денег, чтобы что-нибудь купить, кроме колбаски или медовых пальчиков… А в Семи Королевствах пекут такие же медовые пальчики, как в Тироше?

– Это такие пирожные? Не могу вам сказать, принцесса. – Рыцарь поклонился. – Если вы отпустите меня ненадолго, я разыщу капитана и спрошу, есть ли у него для нас письма.

– Очень хорошо. Я сама помогу вам отыскать его.

– Вам нет нужды утруждать себя. – Сир Джорах бросил в сторону нетерпеливый взгляд. – Наслаждайтесь товарами. А я присоединюсь к вам, закончив свои дела.

«Любопытно», – подумала Дэни, глядя в спину рыцаря, широкими шагами удаляющегося в толпу. Она не поняла, почему ей нельзя было пойти с ним. Впрочем, возможно, сир Джорах собрался отыскать себе женщину, повстречавшись с капитаном каравана. Шлюхи часто сопутствовали торговцам, она знала это. А некоторые мужчины проявляли странную застенчивость в вопросах совокупления. Она пожала плечами и сказала всем остальным:

– Пойдемте!

Служанки двинулись следом, когда Дэни возобновила свою прогулку по базару.

– Ой, погляди, – чуть позже сказала она Дореа. – Это те самые колбаски! – Дэни показала на прилавок, за которым маленькая морщинистая старуха жарила мясо и лук на горячем камне. – Туда добавляют много чеснока и жгучего перца. – Восхищенная своим открытием, Дэни настояла, чтобы и остальные съели с ней по колбаске. Служанки проглотили свои, хихикая и ухмыляясь, мужчины ее кхаса подозрительно обнюхивали поджаренное мясо. – Вкус у них не такой, как я помню. – сказала Дэни после первых кусочков.

– В Пентосе я делаю их из свинины, – начала объяснять старуха. – Но все мои свиньи умерли на просторах дотракийского моря. Так что эти я приготовила из конины, кхалиси, но сдобрила теми же специями.

– Ох. – Дэни почувствовала разочарование, но Кваро колбаска понравилась, и он решил съесть еще одну, а Ракхаро решил превзойти его и съел еще три, громко рыгнув. Дэни хихикнула.

– Вы не смеялись с того дня, как Дрого короновал вашего брата, Кхала Рхаггата, – заметила Ирри. – Хорошо снова видеть вас веселой, кхалиси.

Дэни застенчиво улыбнулась. Смеяться было действительно приятно. Она чувствовала себя почти как в детстве.

Они бродили по базару половину утра. Дэни увидела прекрасный, расшитый перьями плащ с Летних островов и взяла его в качестве дара. А взамен подарила купцу серебряный медальон с пояса – так принято среди дотракийцев. Торговец птицами научил зелено-красного попугая произносить ее имя, и Дэни вновь рассмеялась, но не стала покупать птицу… что ей делать с разноцветным попугаем в кхаласаре? Еще она взяла дюжину бутылочек с ароматными маслами, запахами детства: нужно было только закрыть глаза и понюхать, и перед ней сразу появлялся большой дом с красной дверью. Когда Дореа с вожделением посмотрела на дающий чадородие амулет, выставленный на прилавке кудесника, Дэни взяла его и подарила служанке, решив обязательно отыскать что-нибудь и для Ирри с Чхики.

Свернув за угол, они наткнулись на торговца вином, предлагавшего прохожим на пробу свой товар в чашечках размером с наперсток.

– Сладкое красное, – кричал он на беглом дотракийском. – У меня есть сладкие красные вина из Лисса, Волантиса и Арбора, тирошийское грушевое бренди, огненное вино, перечное вино, бледно-зеленые нектары из Мира. Дымно-ягодное бурое и андалское кислое, у меня есть всё – и это и то! – Это был невысокий мужчина, стройный и симпатичный, льняные волосы завиты и надушены на лиссенийский манер. Когда Дэни остановилась возле его прилавка, торговец поклонился. – Не хочет ли кхалиси отведать? У меня есть красное сладкое из Дорна. Оно благоухает сливами, вишней и роскошным темным дубом. Бочонок, чашу, глоток? Только разок попробуйте, и вы назовете своего ребенка в мою честь.

Дэни улыбнулась.

– У моего сына уже есть имя. Но я попробую твое летнее вино, – ответила она на таком валирийском, каким пользовались в Вольных городах. После столь длительного перерыва было странно произносить эти слова. – Только попробую, если ты будешь столь любезен.

Купец, видимо, принял ее за дотракийку – в этой одежде, при намасленных волосах и загорелой коже. Когда Дэни заговорила, он открыл рот от удивления.

– Госпожа моя, вы… тирошийка? Может ли быть такое?

– Говорю я по-тирошийски, одета по-дотракийски, но происхожу из Вестероса, из Закатных королевств, – сказала ему Дэни.

Дореа шагнула вперед:

– Ты имеешь честь разговаривать с Дэйнерис из дома Таргариенов, перед тобой Дэйнерис Бурерожденная, кхалиси наездников и принцесса Семи Королевств!

Виноторговец упал на колени.

– Принцесса, – сказал он, наклоняя голову.

– Поднимись, я все же хочу попробовать то летнее вино, о котором ты говорил.

Торговец вскочил на ноги.

– Это? Дорнийское пойло. Оно не достойно принцессы. У меня есть сухое красное из Арбора, бодрящее и восхитительное. Прошу, позвольте мне подарить вам бочонок.

Кхал Дрого посещал Вольные города, привык к хорошему вину, и Дэни знала, что благородный напиток порадует его.

– Ты оказываешь мне честь, сир, – тихо и ласково проговорила она.

– Это честь для меня. – Купец покопался в задней части своего прилавка и извлек небольшой деревянный бочонок с выжженной виноградной гроздью. – Знак Редвинов, – сказал он, указывая. – Для Арбора. Нет напитка лучше!

– Мы с кхалом Дрого выпьем вместе. Агго, отнеси вино в мои носилки, прошу тебя. – Виноторговец просиял, когда дотракиец поднял бочонок.

Она заметила, что сир Джорах вернулся, лишь когда услышала непривычно резкий голос рыцаря:

– Нет. Агго, поставь бочонок.

Агго поглядел на Дэни. Она неуверенно кивнула:

– Сир Джорах, что-то не так?

– У меня жажда. Открой его, виноторговец.

Купец нахмурился:

– Вино предназначено для кхалиси, а не для таких, как вы, сир!

Сир Джорах шагнул поближе к прилавку.

– Если ты сам не откроешь бочонок, я открою его о твою голову. – Здесь, в священном городе, при нем не было иного оружия, кроме рук. Но и его ладоней было довольно – громадных, жестких, опасных. Костяшки пальцев заросли грубыми темными волосами.

Виноторговец помедлил мгновение, а затем взял молоток и выбил затычку.

– Наливай, – приказал сир Джорах. Четверо молодых воинов из кхаса Дэни встали позади него, хмуро наблюдая за происходящим темными миндалевидными глазами.

– Преступно выпить такое богатое вино, не позволив ему подышать. – Виноторговец еще не опустил молоток. Чхого потянулся к кнуту, свернутому у пояса, но Дэни остановила его легким прикосновением.