Несмотря на явную неприязнь Хоубейкера к старику Петтигрю, любой из этих вариантов мог привести к необходимости срочно валить из города.

Такер шагнул в ванную, взял полотенце и вытер волосы, успевшие промокнуть, пока он выбегал поднять стёкла грузовика. А когда вешал полотенце на место, вдруг заметил, что закрывавшая окно простыня развязалась. Такер сдёрнул ткань. Она выполнила своё назначение. Возможно, завтра он измерит окно и подумает об установке настоящих жалюзи. Хотя теперь перспектива появиться перед Сарой голышом не так уж тревожила.

Мысли свернули на дорожку страсти, а затем прямиком к веселью.

«Дармоеда она искала, как же». Непонятно, кого Сара пыталась одурачить, но выглядела она чертовски мило – раскрасневшаяся, растрёпанная и возмущённая.

Такер посмотрел на улицу сквозь скользящие по стеклу редкие дождевые капли. На кухне дома напротив мелькнул свет. Свечи? Из-за грозы у Сары повредилась проводка? Веселье сменилось смутным беспокойством.

Такер рванул в спальню и, схватив мобильник, подошёл к окну.

– У тебя вырубился свет? – спросил, едва Сара ответила.

– Что? Кто это?

В груди заворочалась обида.

– Тебе часто звонят мужчины с нью-йоркским акцентом, чтобы спросить, не осталась ли ты без электричества? Подойди к кухонному окну.

– Свет в порядке.

– Тогда тебе не составит труда найти дорогу на кухню.

Через несколько мгновений показалась Сара, и обида схлынула под напором желания.

– Ты приняла душ.

– Как ты мудро отметил, у меня в волосах застряли листья.

Сейчас её волосы были распущены, влажные кончики слегка завивались. В свете свечей они блестели, словно начищенная медь.

– Милая пижама.

Сара оглядела свои шорты в клеточку и узкую жёлтую майку:

– Нравится? – И спустила с плеча тонкую лямку.

– Понравится ещё больше, если продолжишь.

– Вот так?

Вторая лямка тоже сползла. Ткань облепила грудь. Такер как сейчас помнил, каковы эти соски на вкус.

– Для начала.

Сара замерла и задумалась.

– Почему бы тебе не снять что-нибудь для меня?

– Почему бы тебе не прийти сюда и не снять самой?

– Не знаю. Думаю, мне снова нужно посмотреть товар, прежде чем я приложу такие усилия.

По телу Такера прошла дрожь.

– Хочешь, чтобы я исполнил стриптиз?

– Хочешь, чтобы я покинула свой уютный дом?

Чувствуя себя глупо и сгорая от возбуждения, Такер поставил телефон на прикроватную тумбочку и включил громкую связь. Поколебался. Затем плюнул на всё, шагнул к окну и медленно приспустил рубашку, которую только что надел.

– Ну как?

– Неплохо. Может, споёшь немного?

«Что?!»

– И не мечтай.

– Ой, да ладно, Такер. Мы оба знаем, что у тебя есть способности.

Он смерил насмешницу свирепым взглядом. Она вскинула бровь.

Такер скрипнул зубами, но едва Сара начала поглаживать ладонью живот, неохотно пропел несколько тактов и снял рубашку через голову.

– Очень, очень мило, – выдохнула в трубку Сара, кусая губу. – Теперь добавь движение бедрами.

Рука Такера застыла на полпути к молнии джинсов.

– Я тебе не долбаный стриптизёр.

– Нет. Ты сексуальнее.

«Глупо чувствовать себя польщённым», – решил он, но расстегнул джинсы.

Сара скользнула рукой к груди.

Такер стянул джинсы.

Сара сунула палец в рот.

Такер никогда прежде не интересовался сексом по телефону, но уже готов был изменить своё мнение.

– Ну вот. – Он стоял перед окном с обнажённым торсом и в натянутых от эрекции трусах. – Теперь можешь прийти сюда.

Сара зажала телефон между ухом и плечом:

– Это вряд ли. – Затем дёрнула шнур, и жалюзи опустились. – Но спасибо за представление.

Сара открыла дверь и, когда створка попыталась захлопнуться, подтолкнула её бедром. Кажется, излишне сильно. С зажатого в руках ноутбука свалились кексы, и Сара грустно посмотрела на разлетевшееся по полу бананово-ореховое великолепие. Видимо, это знак, что пора завязывать таскать домой остатки выпечки. Очевидно, её бёдра не нуждаются в дополнительных калориях – ещё несколько лепёшек, и можно будет работать стенобитным тараном.

– Дармоед! – позвала Сара и, поставив компьютер на стойку, обошла беспорядок. – Ужинать.

На крыльце скрипнула цепь. Наверное, жирный бездельник снова улёгся дрыхнуть. Сара и не ожидала, что он примчится – даже несмотря на новую диету. Смирившись, она направилась в крошечную кладовую за метлой.

Цепь снова скрипнула.

Сара замерла. Каким бы толстым ни был Дармоед, раскачивать кушетку он точно не мог. Она осторожно шагнула в сторону и через застеклённую дверь увидела мужской ботинок. Сердце сжалось от страха.

Джонас.

Сара схватила метлу, за которой направлялась, выудила из кармана мобильник и выкрикнула:

– Я набираю девять-один-один!

– Обязательно. Уверен, они соскучились по звуку твоего голоса.

Нахлынувшее облегчение быстро сменилось раздражением. Сара вышла на крыльцо и свирепо уставилась на мужчину, развалившегося на её качелях, словно скучающий член королевской семьи. Кот, свернувшись клубочком, лежал рядом.

– Собралась куда-то? – Сара нахмурилась, и Такер кивнул на её левую руку: – Ты принесла своё средство передвижения.

Сара посмотрела на метлу и тут же направила её на нахала:

– Я бы пригрозила превратить тебя в осла, но кто-то меня опередил.

К её досаде, он не спеша поднялся с кушетки, чуть задержался, чтобы почесать Дармоеда, и наконец, навис над Сарой.

– Я думал, ты не любишь игры.

– Не люблю. – Сердце забилось с удвоенной силой. – Ты нарушаешь границы.

– Ты оставила сетчатую дверь незапертой.

– Оплошность, которую я не повторю.

Такер выглядел спокойным, но лёд в его глазах напоминал, что этот мужчина не из тех, кого можно безнаказанно подкалывать.

Сара ткнула ручкой метлы ему в грудь:

– Убирайся.

– Нет.

«Ох, ради…»

– Да.

Она повернулась с намерением зайти домой, но Такер легко протянул руку и закрыл дверь.

Сару охватил такой гнев, что она едва не взлетела над землей.

– Кем ты себя возомнил?!

– Тем, кто решил любезно не сворачивать тебе шею. Не просветишь, к чему был вчерашний спектакль?

Очень хотелось ляпнуть, мол, если Такер слишком туп и не понимает, то это его проблемы, но он был прав: Сара не любила игры. Поэтому она сейчас всё объяснит, а потом завершит эти отношения как взрослый цивилизованный человек.

– Я не особо ценю, когда со мной обращаются как с сексуальной служанкой.

– Ты… – Такер нахмурился. – Что?

– Слушай, да, мы не устанавливали точных границ, прежде чем прыгнуть в койку, поэтому признаю, что частично я сама виновата. Но там, откуда я родом, есть некое негласное правило: когда с кем-то спишь, то как минимум любезно соглашаешься одновременно не спать с самой известной в городе меркантильной сукой, скачущей по мужикам, пока твоя первая любовница находится практически в соседней комнате.

Он изумлённо округлил глаза:

– Чего?

– Не включай дурака, Такер Петтигрю. Я не слепая. И не глухая, если уж на то пошло.

Такер кивнул, потёр рукой покрытый щетиной подбородок.

– Ты выпила?

Выпила?…

– Знаешь что? – К чёрту разум. – Проваливай.

У него хватило дерзости шагнуть к Саре и большим пальцем оттянуть её веко вверх.

– Прекрати. – Она ударила его метлой по руке. – Что ты делаешь?

– Проверяю твои зрачки на признаки сотрясения мозга.

Такер выхватил метлу и бросил на пол. Дармоед, прижав уши, прокрался в угол.

– У меня нет сотрясения. И я не пьяна, чтоб ты провалился.

– Тогда у нас остается один вариант: рехнувшаяся женщина, которая несёт чушь.

Сара открыла рот. Закрыла. И почувствовала, как из глаз сочится пар.

– Ты… кретин… – Она с силой толкнула Такера в грудь, но он даже не шелохнулся. – Я видела тебя с Викторией!