Когда Джулия пришла в госпиталь следующим утром, главный швейцар, который неровно к ней дышал, сообщил, что профессора ожидают лишь поздним вечером. А значит, можно было начать работу над папками, что припрятал в шкафу профессор Смит – давно следовало сдать их в архив. Джулия упорно трудилась весь день и, так как оставалось еще совсем чуть-чуть, решила задержаться после половины шестого и все доделать.

Она позвонила домой, предупредила, мол, опоздает на час или около того, и вернулась к документам. Помех не предвиделось. Регистратор знала, что профессора нет на месте – никто к нему не придет и не позвонит.

Дел оказалось больше, чем Джулия ожидала. Но раз уж она начала, то не видела смысла бросать, не закончив. В той части больницы, где располагался кабинет профессора, было тихо, а шум от транспорта заглушался густым туманом, накрывшим город. Джулия, настроившись исключительно на работу, ничего не замечала.

И вдруг обернулась на звук открывшейся двери. В проходе стоял мужчина, не менее удивленный, чем сама Джулия. Однако его изумление быстро сменилось хитрым взглядом, не слишком ее встревожившим. Она поднялась и прошла через дверь профессорского кабинета.

– Вы пришли к кому-то в больнице? – спросила Джулия, надеясь, что голос не очень дрожит. – Вы заблудились. Надо вернуться по коридору и подняться в отделения вверх по лестнице.

Мужчина рассмеялся:

– Я? Я не заблудился. Просто будь хорошей девочкой, сиди тихо, и тебя никто не обидит.

Он протиснулся мимо Джулии и взял со стола ее сумку.

– Что вы делаете? – рассердилась она. – Положите сейчас же. Убирайтесь отсюда…

И схватила телефон, но незнакомец вырвал трубку прежде, чем Джулия успела произнести хоть слово.

– Ну-ну, так не пойдет. Я велел тебе вести себя хорошо, правда? – Он толкнул ее в кресло напротив стола. – Сиди тихо, иначе…

Чужак принялся открывать ящики профессорского стола, выбрасывая на пол бумаги и пряча в карманы найденную мелочь, а заодно и ручку «Ватерман», которой пользовался ван дер Дрисма. В одном из ящиков лежала фотография в серебряной рамке – раньше Джулия ее не видела. Вор разбил стекло, бросил фотографию на стол, а рамку забрал. Джулия успела разглядеть изображение молодой женщины и на мгновение забыла свой страх: значит, профессор держал в своем столе фото будущей жены, как каждый влюбленный мужчина. При этой мысли она улыбнулась, а потом побелела, стоило грабителю обойти стол и с усмешкой двинуться к ней.

– Легко, как дважды два, – похвастался он. – Я просто зашел сюда, а старикашка в будке, занятый кроссвордом, даже не заметил. А сейчас ты скажешь мне, где лежат наличные, или еще лучше – я подожду, пока ты их принесешь.

– Не имею ни малейшего представления, где находятся деньги, – не своим голосом выдавила Джулия. – Через минуту сюда придут уборщики, чтобы забрать мусор и выключить свет. Вы глупец, если думаете, будто сможете уйти с этим. Что вы вообще здесь делаете?

– Хотел осмотреться. Не знал, что найду такую хорошенькую крошку. Что ты делаешь со всем этим мусором? – Бандит обвел взглядом компьютер и автоответчик и взял со стола тяжелое папье-маше. – Давай разобьем…

Страх Джулии превратился в гнев, она вскочила с кресла, схватила чернильницу – гигантского и тяжеленного викторианского монстра – и запустила в незнакомца. Но плохо прицелилась. Чернильница пролетела мимо и едва не попала в открывшего дверь профессора, просвистев рядом с ухом и рухнув в коридоре за его спиной.

Профессор, не привыкший сквернословить, удивился настолько, что обронил крепкое словцо. Этот звук обрадовал Джулию, изо всех сил пытавшуюся избежать лап вора.

– О, поторопитесь же! Он здесь все разнесет.

Эта реплика оказалась лишней, поскольку ван дер Дрисма уже сцапал мужчину за воротник пальто и швырнул в кресло, только что оставленное Джулией.

– Оставайтесь на месте, – ледяным тоном велел он и потянулся за телефоном, но, набирая номер, обернулся. – Все нормально, мисс Бекуорт?

Джулия смотрела на начальника, испытывая одновременно огромное облегчение от его присутствия и бешенство от того, что он уверен, будто с ней все в порядке. Конечно, не все нормально! Ей хотелось закричать, разрыдаться, хотелось, чтобы ее утешили чашкой чая и несколькими добрыми словами.

– Спасибо, профессор, я в полном порядке, – отозвалась она полным достоинства тихим голосом.

Ван дер Дрисма кивнул, поговорил по телефону, затем усадил Джулию в свое кресло и переключил внимание на вора.

– Как вы здесь оказались? Как посмели пугать моего секретаря и устраивать разгром в моем кабинете? Я вызвал полицию.

Незнакомец уставился на профессора:

– Слушай, парень, я не хотел ничего дурного. Думал приглядеть себе чего-нибудь. Сюда легко попасть. Господи! Я не успел добраться до отделений и решил сначала осмотреться…

– Вы профессиональный вор? – уточнил профессор. – Или это разовое мероприятие?

Чужак ответил хитрым взглядом:

– Так и есть. Теперь, если вы меня отпустите… Я не сделал ничего плохого, только столкнул несколько вещей…

Профессор изучил устилавшие пол бумаги и брошенную на стол сумку, содержимое которой также разлетелось во все стороны. Затем взглянул на Джулию, но ничего не сказал. И лишь когда незнакомец попробовал встать, тихо заметил:

– На вашем месте, я бы этого не делал. Я собью вас с ног.

Профессор расслабленно прислонился к своему столу, и все трое сохраняли молчание, пока – достаточно скоро – не послышался успокаивающий неторопливый звук шагов. В комнату вошли двое полицейских. Старший посмотрел на вора:

– Тощий Сид. Опять взялся за свои штучки? – Он повернулся к профессору: – Сэр, не могли бы вы рассказать, что он натворил.

За полицейскими в кабинет ворвались два швейцара, но ван дер Дрисма отослал их и закрыл дверь.

– Думаю, офицер, мисс Бекуорт сможет вам ответить лучше меня. Я, э-э-э, появился уже после того, как этот человек, Сид, успел устроить здесь беспорядок. Мисс Бекуорт справлялась с ситуацией с заметным присутствием духа. Она вам расскажет, что произошло.

Затем он взглянул на Джулию и улыбнулся. Она и не представляла, что улыбкой можно обнять, создать ощущение безопасности, заботы и, несмотря на прискорбные обстоятельства, счастья. Джулия села прямо и дала ясный отчет о произошедшем, ничего не приукрашивая, хотя ее голос звучал выше обычного и дрожал.

Закончив, она добавила:

– Мне не следовало бросаться чернильницей…

Старший офицер успокаивающе произнес:

– Нет, мисс, но учитывая обстоятельства, это понятное действие. И вы промахнулись.

Джулия поймала взгляд профессора. Она же чуть его не задела? А если бы?… Она могла его убить! Чернильница тяжелая, как свинец. Вероятно, она и сделана из свинца и могла бы размозжить профессору голову…

Джулия резко выдохнула, почувствовав при этой мысли дурноту. Вот так окончить его жизнь… Тогда и ее жизнь закончилась бы. Зачем жить дальше без него?

«Я его люблю». Ни время, ни место не подходили для подобного озарения. На самом деле, оно не могло случиться в более неудобный момент, но ведь так и есть… Джулия быстро отвела взгляд, радуясь, что младший офицер спросил ее имя и адрес.

– Просто рутина, мисс, – успокаивающе добавил он. – Тощий Сид уже разыскивается за два взлома. Поскольку здесь он ничего не украл, это дело рассмотрят, но сомневаюсь, что выдвинут обвинение.

Вскоре они ушли, уводя с собой Сида в наручниках. Профессор вышел в коридор, поднял чернильницу, вернул ее на место и, позвонив по телефону, попросил принести в его кабинет чай. А затем остановился, глядя на Джулию.

– Вот так теплый прием вы мне устроили, – мягко заметил он.

А она разразилась слезами.

Профессор сел в другое кресло и молчал, пока она всхлипывала и шмыгала носом, а когда принесли чай, забрал поднос, налил чашку, поставил на стол перед Джулией и вложил ей в руку большой белоснежный платок.