Мои пальцы тянуться к виртуальной клавиатуре на экране смартфона, начинают набирать цифры, но на середине пути останавливаются. Я не заканчиваю набор, потому что мне не хочется лишать себя такой возможности - набирать чей-то номер. Наберешь цифры, а вдруг разочарование? Она может быть недоступна, поменяла номер или откажется встречаться, или что-то еще - вариантов много.

Отодвигаю телефон в сторону.

За окном слышится шум - это громко кричат рабочие на автокарах, переговаривающиеся между собой. Они подъезжают к открытым фурам, цепляют поддоны с грузом и перевозят их в глубину складов.

Деловитая суета должна радовать хозяйственный глаз нашего директора. По странному стечению обстоятельств, он похож на моего бывшего начальника - Арсения Павловича. Такие же короткие руки и пальцы, такой же маленький и круглый. Зовут его Сергей Анатольевич. "Учись, Данила, - любит повторять он, - из тебя должен вырасти хороший логист".

Мне его призывы непонятны. Кто из меня должен получиться в конечном итоге я и сам не знаю, но точно не логист. Потому что заниматься этим делом до конца жизни я не предполагаю.

Мокрый снег прилипает к стеклу офиса на втором этаже склада, где я сижу, летит прямо в лица водителей автокаров, мешая работать. Глядя на эту картину, озабоченно думаю, что снег может помешать разгрузке. Это досадно, поскольку нарушит мои планы, которые заключаются в том, чтобы забраться дома в кровать, включить телевизор и бездумно валяться, глядя какой-нибудь американский сериал. За окном валит снег, сыро и холодно, а я лежу в тепле. Таким мне представляется окончание рабочего дня.

Лиза готовиться рожать. Мы с ней периодически болтаем по телефону.

- Данила, - звонит она сегодня и восторженно сообщает, - ты видел снег пошел?

- Ага! Лучше бы не шел.

- Это еще почему?

- Мешает разгружать товар.

- Да ладно, не бурчи! Кстати, тебя тут одна девушка искала, на работу заходила - мне Алена сказала.

- Девушка? - у меня сразу возникает мысль об Ане. - Но откуда...

Я не договариваю. Откуда Аня могла узнать, где я работаю? Она не знает мой телефон, ничего не знает о Банке. Она могла видеть только номер моей машины, хотя и это немало. Если у неё есть свои люди в силовых структурах, то всё остальное, я имею в виду фамилию, адрес проживания, место работы - узнать пару пустяков.

"Вот как она меня нашла!" - догадываюсь я.

- Она что-нибудь говорила? Просила передать?

- Да нет! Просто узнала, что ты уволился и всё.

- Ясно! Я сам её найду, у меня есть телефон.

- Окей, как скажешь.

Разговор этот мы ведем с утра. Вечером, когда я раздеваюсь дома, в своей квартире, меня ждёт сюрприз. Звучит дверной звонок и я, внутренне произнося: "Кого там черт несет?", открываю дверь и вижу... Передо мной стоит Оксана. Та самая, из села Засечное.

- Ты что?.. Ты чего?.. - первые мгновения не могу оправиться от изумления. - Ты откуда?

На Оксане синий короткий пуховик, вязаная шапочка, матерчатые перчатки. Выглядит она скромно.

- Данила, привет!

- Привет, Оксана! - я прихожу в себя. - Проходи, проходи!

Она заходит и останавливается возле порога.

- А я искала тебя, - сообщает девушка, приветливо улыбаясь.

- Так это ты была в банке?

- Да, ходила... Мне сказали твой адрес.

- Ну да, они его знают.

Я не могу понять, зачем она приехала. Может за средствами для ополченцев, на восстановление разрушенных городов Новороссии? После фиаско в больнице, я отношусь к пожертвованиям настороженно. Но Оксану знаю, она не мошенница.

- Раздевайся! - радушно предлагаю ей, - пойдем чаю попьем.

Оксана раздевается, и я замечаю у неё такой же круглый живот, как и у Лизы. "Ба, - мелькает мысль, - этот год будет урожайным".

- Вышла замуж? - любопытствую я, намекая на беременность.

- Не-а, - Оксана качает головой, проходит на кухню.

Я иду следом, пытаюсь изобразить радушного хозяина - включаю электрочайник, достаю чашки и конфеты. Правда, за их состояние не могу поручиться, конфеты старые и покупал я их давно, не помню, когда.

- А у тебя хорошо, - замечает девушка, - уютно.

В её голосе слышится напряжение. Она пьет горячий чай, громко прихлебывает. Я решаю поддержать разговор.

- Давно из Донецка?

- Не, вчера приехала. Тут знакомых бачила, у них остановилась.

Оксана говорит привычным южнорусским говорком, сразу оживив в памяти мои военные приключения в Донбассе.

- Ну и как там, в Донецке? - допытываюсь я, - Петра видела?

- Там? Та порушили много, теперь робят, восстанавливают. А так - ничего! Жить можно.

Про Петра она умалчивает.

- А в Засечном? Дядька Никита жив? Мне Безручко говорил, что он был в погребе.

- Ага, сховался и ничего ему не сделалось. Теперь по селу ходит героем - немцев то отогнали. В селе пяток хат они разбомбили, живность погробили...

- Какие немцы?

- Це гвардейцы. Мы их немцами звали - они с нами так балакали, як те немцы в войну, вроде мы второго сорту.

- Понятно! - говорю я, но меня интересует Петр Безручко, что с ним, почему Оксана про него не говорит.

Словно уловив мой немой вопрос, девушка продолжает:

- А Петра ранило. Я его в больнице выхаживала - ногу ему оттяпали, вот так!

- Но хоть жив остался?

- Да, живет...

Оксана отводит взгляд.

- Я вот зачем приехала. Дитё у меня будет. Твоё.

- Что?

Поначалу слова Оксаны воспринимаю как шутку. Дурную и уже надоевшую. Опять ребенок и опять, якобы, от меня, точно я бык-производитель, способный осчастливить своим потомством любую встречную корову, разбрасываю своё семя направо и налево. Данила - сеятель и только!

- Та це ж от тебя, - роняет между тем Оксана, и я замечаю, что голос её становится тверже, увереннее, требовательнее.

Где же та, робкая дивчина из села Засечное, какую я знал несколько месяцев назад? Куда она делась?

- Хватило одного раза, шоб залететь, - без смущения добавляет девушка, как бы отсекая мои сомнения.

- И чего ты хочешь?

- Хочу? Я хочу, чтоб ты на мне женился, чтоб у дитя был батька...

- А еще, чтобы я взял ипотеку, купил квартиру и потом содержал вас обоих?

Оксана ничего не говорит, но по её виду я вижу, что с таким вариантом развития событий она согласна.

- А если отец не я, а, допустим, Петр Безручко? - сомневаюсь в своем скороспелом отцовстве.

- Не, Данила, это ты. Точно ты!

Она произносит слова уверенно, с видом рыбака, которому попала на крючок большая толстая рыбина и как бы она не трепыхалась, а с крючка уже не соскочит. Я пугаюсь и, действительно, чувствую себя так, словно попался. Все вопросы о генетической экспертизе, о Петре и его возможном отцовстве застывают на языке. В голове пусто и туманно, а аргументы против, никак не извлекаются из недр рассудка.

Я думаю о другом.

Неужели Оксана из обыкновенного белкового тела превратилась в хищницу и разрушила мою теорию о том, что люди не меняются, что они не могут с легкостью превращаться из добрых в злых, а потом обратно. Мне казалось - это не так просто, потому что жизнь не маскарад, где можно менять маски по своей прихоти и быть сначала Винни Пухом, а потом стать графом Дракулой. Такие метаморфозы происходят только в сказках.

"А если могут, почему тогда я не меняюсь?"

На этот вопрос не успеваю ответить - меня упреждает Оксана.

- Так шо? Мне нужен второй ключ, притащить сюда шмотки от земляков. Слышь, Данил? Ты заснул чи шо?

Я вяло показываю рукой на вешалку в прихожей, на которой висят запасные ключи. В голове неотвязно болтаются мысли: неужто это Оксана, неужели с ней мне предстоит жить свою жизнь и она моя вторая половина? Нет, полный бред, чушь!

С излишним оживлением Оксана поднимается, идет в прихожую. Оттуда она жизнерадостно кричит:

- Я завтра с утра приеду с вещами.