Краткая история белковых тел.

повесть.

Жизнь есть способ существования белковых тел.

Ф. Энгельс, Анти-Дюринг

Часть первая.

1.

История эта, как и большинство таких же историй начинается одинаково - со встречи: ты встречаешь кого-то или тебя встречает кто-то - это неважно. Это, в сущности, детали. Любая встреча определяет дальнейший вектор событий, она начальная точка путешествия, которое зовется жизнью, поэтому она так важна.

К встречам с незнакомыми людьми я всегда относился с большим любопытством. Если каждый человек представляет свой отдельный, замкнутый мир, то этот мир содержит множество тайн, глубоко спрятанных от непосвященных. Это "Таинственный остров" Жюля Верна, скрытый в каждом из нас. Terra incognita.

Что я знал о девушке, сидевшей в офисе рядом со мной? Всем было известно, что у неё есть муж и ребенок. Все знали, что она хорошо обеспечена: квартира, машина - всё это было. Наконец, весь офис был в курсе, что она любит зеленый чай и не любит кофе. Но только я один точно знал, что она мне нравится.

Хотя, на самом деле, нравилась она не только мне, нравилась она многим моим коллегам, и это не было новостью. Она была привлекательной: её чуть удлиненные зеленые глаза были большими, и когда на лицо падал свет из окна, казались двумя огромными изумрудами. Волосы цвета спелой пшеницы она не закидывала за уши, прядки свисали по бокам, когда она склоняла голову над документами. Эти локоны выглядели романтически, и, пожалуй, могли бы вдохновить какого-нибудь чувака из нашего офиса, подхваченного поэтической струёй, написать нечто вроде: "Ходит маленькая ножка, вьется локон золотой". Но Пушкиных среди нас не водилось.

Пожалуй, лишь одна деталь портила её милое лицо - затаившаяся в уголках рта ироничная усмешка, точно она знала об окружающих некую тайну, не красящую последних и эта тайна была ведома только ей.

Человеком, которому она отдавала явное предпочтение в общении, был один из заместителей нашего директора - Иван Кравчук. Высокий, худощавый, короткостриженый. Он создавал впечатление одинаково любезного со всеми, не желающего ссорится, с кем бы то ни было, короче, конформиста.

Его словесный ассортимент, который обычно называют словарным запасом, выглядел небогатым и однообразным. "Только ради Вас!", "Ради Вас готов на все!" - были обычными фразами, применяемыми им, практически, в любых обстоятельствах. Сюда же можно отнести словечки типа: "солнышко", "зайка", "малыш", которыми он разбрасывался направо и налево.

Однажды я наблюдал как Кравчук, наклонившись у стола одной из девушек и проникновенно глядя ей в глаза, произнес небольшой стишок:

Я живу на чужой территории,

И домой невозможен побег...

Девица покраснела, видимо представив, как долговязый Иван все-таки совершит свой побег и побежит прямо к ней в постель. Ох уж мне эта чужая территория!

Девушка с изумрудными глазами, которую звали Лиза Соснина, тоже была чужой территорией, в смысле чужой женой. Однако Кравчука это обстоятельство не смущало. Я лениво созерцал начало их романа, в его середине проснулось любопытство - чем же все кончится. Хотя, чем - понятно! Чем всегда заканчиваются служебные романы? Конечно расставанием. Ну, если и не всегда, то в большинстве случаев.

Так что я, словно умудренный жизненным опытом старец, предвидящий будущее, ожидал печального и закономерного финала этой банальной истории. Вопрос был лишь во времени. Как долго?

Один служебный роман я наблюдал в течение года. Он случился между моей бывшей начальницей и молодым человеком из другого отдела. Служебный роман кончился тем, что обоим пришлось уволиться и, насколько я знаю, больше они не встречались, будто работа являлась своего рода афродизиаком, виагрой, привносящей нездоровое возбуждение в обычно ровные и спокойные отношения. Нет работы - нет страсти, одна скука.

Да, жизнь такова, сделал я для себя неутешительный вывод, она, по большей части, отвратительно глупа, несправедлива и непоследовательна.

- О чем задумался? - прервала мои размышления подошедшая Лиза. На её лице блуждает неясная усмешка, глаза лукаво блестят.

- Так, о всяком! - меланхолично замечаю я, скрывая мизантропические мысли.

- Слушай, ты чего делаешь сейчас, сильно занят?

- Не очень, а что, проблемы?

- Надо сгонять в одну фирму на презентацию, - с лица Лизы не исчезает усмешка, она легко перекатывает её по губам, как шарик из стороны в сторону.

Пожимаю плечами, стараясь изобразить пренебрежительно-недоуменный вид.

- А мне какое дело? Это твой функционал.

- Понимаешь, я всегда ездила с Ваней Кравчуком, но сегодня он не может. Надо его подменить, а у тебя дресс-код адекватный, как у топа.

Невольно вытянув руки на столе, смотрю на темно-синий цвет пиджачных рукавов, на выглядывающие из них светлые края манжет рубашки, на часы "Tissot" с кожаным ремешком. Да, пожалуй, одет подходяще. Ну и что с того? Ехать с Сосниной на презентацию?

Я задумываюсь о перспективах, и мне они кажутся сомнительными. Конечно, заманчиво оказаться с Лизкой наедине, почирикать о том, о сём: тыры-пыры, трали-вали. Можно выпить кофе - глядишь, и мне что-то перепадёт после её мужа и Ваньки. Не боги горшки обжигают! Всем известно, что Кравчук и Лиза по делам бизнеса ездили на эти самые пресловутые презентации, но там частенько не появлялись. Где они проводили время, как, об этом оставалось только догадываться. Впрочем, большая часть женского коллектива догадывалась, и активно делилась с оставшейся частью мужского.

Иногда офис посещал муж Лизы Степан. Бросив все дела, для видимости печатая на клавиатуре, большинство девушек с замиранием дыхания следили за встречами двух соперников в любви.

"Стёпа!" - громко восклицал Кравчук, и, подойдя к Лизиному мужу, горячо обнимал его, тесно прижимал к себе. Так могли выглядеть со стороны два брата после долгой разлуки, нашедшие себя в бурном житейском море. "Рад, очень рад тебя видеть!" - продолжал говорить Кравчук, широко улыбаясь, так, чтобы не оставалось сомнений в его искренности.

"Я тоже!" - неуверенно соглашался Степан, оглядываясь на жену, словно ища поддержки у супруги. Но по лицу Лизы неуловимой тенью летала холодная усмешка.

Банальный любовный треугольник и я в него никак не вписывался. Ну и к черту! Пусть разбираются сами!

- Хорошо! - мямлю я, наперекор себе, своему желанию отделаться от поездки, - когда надо ехать?

Соснина смотрит на время.

- Через час. Успеешь?

- Успею! - я отвечаю с многозначительным видом, хотя работы нет, и сегодня не предвидится - сижу и тупо убиваю время. Отвечаю ей так из вредности - пусть не рассчитывает, что буду бегать за ней, как щенок за хозяином, подпрыгивая и повизгивая от восторга.

Соснина отходит, а я представляю, как мы поедем на презентацию в некую фирму. Мне представляется, что поездка будет просто так, для вида, потому что Лизка хочет замутить что-то со мной, ведь муж ей уже надоел и Ванька тоже. Хотя, по большому счету, моё отличие от последних заключалось лишь в том, что я был относительно новым лицом в сонме многочисленных поклонников Сосниной. Свежее белковое тело. Кажется, так определил мое место в жизни классик Энгельс: "Жизнь есть способ существования белковых тел".