Стоя возле штабной землянки, Александров повернулся к повеселевшему Хлебникову и спросил:

- Обращаться надеюсь, умеешь?

- Умею! Я же вчера из нее по немцам стрелял. Не попал, правда. Так это же впотьмах, а ясным-то днем, будьте спокойны, не промажу!

- Ну, развоевался! Лично я, думаю, она тебе там не понадобится. Всю работу мои ребята сами сделают. Твоя задача - вывести их на место и по возможности, никуда без крайней необходимости не соваться. Так что вперед и, удачи вам!

Тимофеев в общих чертах, довел задание до личного состава. Ждали только проводника. Попросив разрешение, стать в строй, Витька хотел занять крайнее место на левом фланге, но сержант приказал встать во главе шеренги на правом.

В небольшом отряде было одиннадцать человек вместе с Хлебниковым. Тимофеев - двенадцатый.

Оглядев внимательно свое войско, он подал команду:

- Отделение! Направо! Шагом марш!

Колонна разведчиков скорым шагом пересекла поляну и вступила на лесную дорогу. Последовала новая команда:

- Бегом марш!

Бойцы перешли на бег. Никто из них не обернулся назад, ведь все надеялись вернуться. Они не видели, каким тревожным взглядом провожает их, командир взвода пешей разведки, лейтенант Александров.

" - Что же делать?" - думал Шульц. Этот вопрос волновал сейчас и его и Кляйна больше всего на свете. Но ответа на него пока, не находили ни тот ни другой.

" - Как все это не вовремя! - с досадой размышлял Кляйн, - Жаль, конечно, беднягу Фрица. Как это его угораздило попасть под шальную пулю, да еще и от своего же пулеметчика! Нарочно не придумаешь, но ситуация складывается, как не крути, дерьмовая. Двигаться сам он не сможет и что теперь нам с ним делать, ума не приложу. С собой тащить? Это же абсурд! Сидеть здесь и ждать пока он умрет? Абсолютно нет времени, да это и небезопасно. Затаиться, дождаться темноты и вернуться на берег? Подадим сигнал своим и переправим раненого радиста через Дон? Тоже не годится. Русские не дураки и могут сообразить, что ночная перестрелка, просто могла быть прикрытием чего-то важного. Возьмут, да и прочешут берег и окрестности, вот тогда нам придется туго. Нужно как можно быстрее уходить отсюда или хотя бы сменить место стоянки. Риск нарваться на настоящих бойцов НКВД очень велик. Ведь все было рассчитано на то, что группе предстоит действовать в глубине обороны противника, а так же на то, что все будут живы здоровы. Поэтому, ранение Харта в дальнейшие планы группы, ну никак не вписывается. Есть одно решение у этой проблемы, но это крайняя мера. Хотя... Кажется, другого выхода у нас нет."

Он не был уверен до конца, стоит ли идти на крайние меры, но в сложившейся обстановке, скорее всего, это было единственно правильное решение. Пауль не был новичком в разведке, лично принимал участие во многих операциях, из которых одни завершались удачно, другие не очень хорошо, было и несколько таких, когда просто чудом удавалось унести ноги. Но в своем деле, он был настоящим профессионалом. Человек разносторонне образованный, энергичный и решительный, он воспринимал свою службу в разведке как тяжелую и опасную, но очень необходимую для Германии работу. Владел приемами защиты и нападения, неплохо стрелял, при необходимости, легко мог заменить радиста. Хотя основная специальность его была - подрывник. Не говоря о том, что он в совершенстве знал четыре иностранных языка и являлся неплохим психологом. Кляйн не был авантюристом по складу характера, поэтому зря рисковать своей жизнью не собирался. Он считал, что до сегодняшнего дня, ему крупно везло. Но удача непостоянна, как и все женщины и прошедшей ночью она просто отвернулась от группы Шульца.

Кляйн не доверял Березину и Долгачеву, был уверен, что на русских полностью положиться нельзя, как бы лестно о них не отзывалось в характеристиках начальство разведшколы. Ведь были же случаи, когда в результате проверки (ложной выброски) диверсионно-разведывательных групп, составленных из прошедших обучение в разведшколах Абвера бывших пленных русских солдат, результаты особо не радовали, скорее наоборот. После приземления и сбора, некоторые из этих групп, когда целиком, иногда несколько человек, старались сдаться в плен, якобы "случайно" вышедшим на них "бойцам" или "командирам" Красной Армии, а на самом деле переодетым в советскую форму немецким солдатам. Знал Кляйн, так же и о том, как поступали с такими группами. Им предлагали сдаться, ну а в случае отказа, просто уничтожали. Но, нужно отдать им должное - эти русские были неплохими солдатами. Когда понимали, что рассчитывать больше не на что, они дрались с отчаянием обреченных. " - Нужно следить за ними в оба! От них что угодно можно ожидать!" - подумал Пауль и посмотрел на Шульца.

Тот, в это время, мысленно рассуждал о том же. Для себя он уже почти все решил. В конце концов, кто командует группой? Уже совсем рассвело и в свете нового дня, со всей остротой вставал вопрос: стоит ли продолжать выполнять задание? И ответ на него, для Шульца, по крайней мере, был вполне ясен - нужно. Нет, просто необходимо продолжить выполнение поставленной его группе задачи. О том, что знал он, не догадывались ни Кляйн, ни радист, ни тем более русские, хотя радист теперь не в счет. Харт уже никому ничего не расскажет. Из всей группы, только Шульц и подрывник были осведомлены о сути выполняемой задачи и конечной точке маршрута. Но даже Кляйну не было известно, что в эту же самую ночь, с аналогичным заданием через Дон переправлялась еще одна диверсионная группа, целиком состоящая из русских. Самое примечательное во всем этом было то, что командовал этой группой бывший лейтенант НКВД, добровольно перешедший на немецкую сторону, почти ровно год назад, в августе сорок первого.

Изначально было запланировано, что в случае потери командира группы или радиста, Кляйн мог заменить любого из них. И лишь потеря и Харта и подрывника, ставила под угрозу срыва выполнение задания. Но и в этом случае, Шульц имел право задержаться на сутки, вызвать со своего берега резервного радиста и продолжал бы дальше выполнять поставленную задачу. Такая возможность, в принципе, была предусмотрена заранее и, нужный специалист имелся, но исходя из сложившейся ситуации, группа могла действовать дальше. Оставалось решить совсем небольшую проблему - что делать с Хартом?

То, что эвакуировать его бесполезно, было видно даже невооруженным взглядом. С такими ранами, он не дотянет даже до полудня. Поэтому терять сутки, практически сидя на месте, рисковать всей группой и возможным срывом всего дела из-за Харта, не входило в планы Шульца. Шансы на выживание радиста с каждой минутой приближались к нулю. Что ж, придется пожертвовать одним, для спасения всех. Как командир, Шульц принял твердое решение, и обсуждать свои действия ни с кем не собирался. Без всякого сомнения, он исполнит свой долг в отношении Харта. Свершит акт милосердия и избавит беднягу от страданий. Иного выхода Шульц просто не видел.

Посмотрев на часы, он отметил, что они с Паулем, битый час сидят и молча слушают стоны не приходящего в сознание радиста. Нужно решиться, наконец. Сбрасывая сонное оцепенение мрачных мыслей, Шульц сказал, обращаясь к подрывнику:

- Не мешало бы перекусить. Как думаешь, Пауль?

Кляйн с удивлением посмотрел на командира. Нужно что-то немедленно предпринимать, надо действовать, а Шульц думает о пище. Поддаваться панике, в данный момент, действительно не стоит. Все правильно, необходимо успокоиться, собраться с силами и решить, что конкретно делать дальше. Хотя, кажется, обер-лейтенант для себя уже все решил.

- Смени русских. Пусть оба будут на виду, так, чтобы мы могли их контролировать. Мы перекусим пока, а ты посмотри за обстановкой вокруг. Если все будет спокойно, вернешься. А я, постараюсь решить вопрос с Хартом. Ты меня понял? - Шульц поднял голову и взглянул Кляйну прямо в глаза. По этому взгляду все было ясно, и подрывник сказал лишь: