- Благодарю за бдительное несение службы, боец Сергеев!

- Служу Советскому Союзу! - довольный собой, с чувством честно исполненного долга, часовой закинул на плечо трехлинейку и сделал шаг в сторону,

пропуская Витьку в землянку. Командир, одной рукой сделал приглашающий жест, другой же откинул плащ палатку на входе:

- Милости просим!

Хлебникова долго уговаривать не пришлось. Витька проскочил мимо лейтенанта в землянку, из которой всего лишь полтора часа назад, ни о чем не подозревая, он с друзьями отправился в дорогу. Спустившись, быстро "стрельнул" глазами по сторонам, пытаясь высмотреть кого-нибудь из более высоких рангом командиров, но в штабе батальона как назло никого не было. Не считая связиста, начинавшего подремывать, судя по недовольной физиономии, возле своих телефонных аппаратов и незнакомого молодого "летёхи". Хитро прищурившись, он смотрел на бойца, который отважился поднять шум на пороге штаба и молчал, видимо ожидая от него объяснений.

" - Блин! Точно на красную девицу, уставился и молчит, хоть бы представился для порядка. На цыгана смахивает сильно, ишь, прищурился-то как, загипнотизировать меня пытается что-ли? Некогда мне тут с вами в гляделки играть, время дорого! Нечего тянуть резину, нужно брать быка за рога!" - подумал Витька, но вслух сказал:

- Мне бы кого-нибудь из начальства. У меня донесение от сержанта Зиновьева. Он приказал передать его или комбату или начальнику штаба, лично в руки. Дело весьма срочное, товарищ

лейтенант, можно сказать - вопрос жизни и смерти!

"Летёха" удивленно посмотрел на Витьку, как-то враз посерьёзнел и уже другим, строгим голосом, поставил "спортсмена-разрядника" в известность:

- Лейтенант Александров! Дежурный по батальону. Командир взвода пешей разведки. Кстати, Зиновьев Михаил мой подчиненный, почерк его мне хорошо известен. Давай-ка сюда твое донесение, сейчас разберемся!

Витька моментально смекнул, как удачно этот товарищ ему встретился. Вот как раз он-то нам и нужен! Вытянулся по стойке смирно, вскинул правую руку к пилотке и бравым голосом доложил лейтенанту:

- Боец Хлебников! Сержант Зиновьев сопровождал нас, то есть, меня и братьев Калмыковых в учебную роту старшего лейтенанта Журбина. В лесу наткнулись на подозрительных военных. Предположительно на шпионов немецких, одетых в форму сотрудников НКВД. Сержант послал меня за подмогой. - И протянул Александрову записку, громко названную донесением.

Вид у командира разведвзвода был, мягко говоря, весьма озадаченный. Он взял записку, развернул, быстро пробежал глазами несколько строчек, второпях написанные Зиновьевым, и уже другим, серьезным взглядом посмотрел на Витьку:

- Где вы их встретили?

- Да километров около пяти отсюда, в лесу. Я-то сам лично их не видел, но Николай Калмыков заметил, как один из них добил, видимо раненого своего товарища, ножом.

- А с чего вы взяли, что он раненый был?

- Так Николай сказал Зиновьеву, что тот, которого зарезали, вроде на носилках лежал. Значит или больной, или раненый. Одеты они, главное, в советскую форму. Может, все-таки, наши бойцы это? А, товарищ лейтенант?

Александров, почти не задумываясь, ответил:

- Это вряд ли! Видишь ли, какая штука получается. Будь ты, хоть трижды нашим, но раненых добивать, а тем более ножом, это брат, чисто немецкие фокусы! На это они мастера! Что бы не тащить раненого с собой, взяли и убрали по-тихому и шито-крыто, думают. Мешал он им, обузой был, вот они его и порешили. Да, дела!

И тут же, без долгих размышлений, начал действовать:

- Значится так! Младший сержант Зверев! Вызывайте разведчиков, передайте сержанту Тимофееву, пусть со своим отделением срочно прибудет на КП батальона.

Зверев, услышав свою фамилию, встрепенулся и, прижав к уху массивную трубку, принялся усердно крутить ручку вызова.

- "Третий"! "Третий"! Я "Первый"! Тимофеева к аппарату! Тимофеев? - и видимо, не собираясь никому ничего объяснять, протянул трубку Александрову. - Товарищ лейтенант, Тимофеев на проводе!

- Тимофеев? Да, я! Что? После войны отоспимся! Слушай мою команду! Поднимай отделение по тревоге, оружие, боеприпасы по полной программе. Ну, ты понял. И срочно дуйте сюда. Рысью! Что? Пулемет? Э-э-э... Давай, пожалуй, пулемет и пару запасных дисков, на всякий случай. Все! Жду.

Передал трубку Звереву и приказал:

- Свяжи меня с НП, там комбат должен быть, с начальником штаба. Если не ушли еще. Связист снова принялся крутить ручку, но уже другого аппарата:

- "Заря"! "Заря"! Я "Первый"! Комбат у вас, еще? Дай ему трубку! Да, срочно! - и протянул трубку командиру разведчиков, - товарищ лейтенант, майор Харин у аппарата!

Витька, под шумок, присел на краешек знакомой лавки и, развесив уши слушал телефонные переговоры. Тем временем, Александров доложил комбату про записку, которую доставил боец Хлебников, про шпионов, заколовших своего раненого товарища и о предпринятых мерах по поиску и задержанию подозрительных личностей.

На улице послышался какой-то шум, брезент на входе откинулся и в блиндаж ввалился здоровенный детина, под два метра ростом, как говорится - косая сажень в плечах. Пышный, соломенного цвета чуб, выбивавшийся из под пилотки, такого же оттенка усы, автомат на плече, сразу видно - человек пришел по важному делу. Треугольники на петлицах позволяли сделать вывод, что это, наверное, и есть - командир отделения разведчиков, сержант Тимофеев.

Подтверждая эту Витькину гипотезу, великан, чуть пригнувшись, (голова задевала за потолок блиндажа), тем не менее, лихо козырнул и густым басом доложил:

- Товарищ лейтенант! Сержант Тимофеев, по вашему приказанию прибыл!

- Молодец, оперативно! Отделение где?

- Здесь они, на улице построены, ждут приказа. Все в полном порядке.

- Отлично! - Александров чуть помедлил, как бы собираясь с мыслями, - Тут, понимаешь, такая штука приключилась. Зиновьев, сопровождал, по приказу комбата, трех ребят в учебную роту. По дороге, случайно наткнулись на, якобы, немецкую разведгруппу. Точное количество немцев, пока неизвестно, видели четверых, одеты в форму НКВД. Эти четверо, добили пятого. Возможно, от раненого избавились. Ваша задача: вместе с Зиновьевым, постараться задержать неизвестных, а в случае оказания сопротивления - уничтожить врага! И еще, Степан Кузьмич, у меня к вам личная просьба - хотя бы одного, желательно взять живым! Ну, ты меня понял.

-- Так точно! - у Тимофеева блеснули азартные огоньки в глазах, Витька это заметил, - Сделаем в лучшем виде, не беспокойтесь товарищ лейтенант!

- Хорошо. Ступайте. Да смотрите там, на рожон не лезьте!

Разведчик-великан снова лихо козырнул и развернулся, собираясь уходить, но тут его тормознул Александров:

- Погоди, сержант! - Тимофеев обернулся. - Вот парень, возьмите его с собой. Он точно место знает, и смотрите там. Без лишнего геройства, зря не подставляйтесь.

- Ясно! Разрешите идти?

- Идите!

Сержант выскочил из тесного для него блиндажа и тут пришел черед Витьки задавать вопросы:

- Товарищ лейтенант! Разрешите обратиться?

- Обращайтесь.

- Тут такое дело. Распорядитесь, если можно конечно, что бы мне тоже какое-нибудь оружие выдали. Что я хуже других, что ли?

- А где карабин Свистунова? - спросил лейтенант у связиста.

- Как где? У старшины, конечно. Утром сдали его, все как положено. И карабин, и патроны, какие были. Все сдали. У нас тут своего добра хватает, нам лишнее ни к чему.

Александров кивнул в знак согласия и, повернувшись к Витьке, сказал:

- Пойдем к Тимофееву, я сейчас распоряжусь. Добежите с ним до старшины, тут недалеко, он вам все выдаст. Под расписку.

Через десять минут, боец Хлебников был вооружен уже знакомым ему карабином. А заодно, для себя сделал вывод - лейтенанта здесь уважают, так как все, что бы он ни приказал, делалось точно и без малейшего промедления.