- Приветствую тебя... ох! - даос едва не споткнулся, заметив со скукой ковыряющего в зубах Ган Ниня. - Как? И ты тоже здесь, могучий?!
- Здесь я, здесь, - невозмутимо ответил тот. - А где мне еще быть-то, если твой спаситель чаячьего крика даже во сне не слышал никогда? В следующий раз не приду, так и знайте оба - головой надо думать.
- Но как... впрочем, неважно, - новоприбывший уже оправился от изумления. - Мне и впрямь стоило быть осмотрительнее в этом вопросе. Итак, чего вы хотите от меня, мои повелители?
- Сун Цзян и Хуанфу Сун хотят штурмовать Занг Чао в его горном убежище, - начал объяснять Тан Чжоу. - Однако они не знают местности и не умеют сражаться в горах. Я пытался отговорить Сун Цзяна, но он не слушает меня. Ты тоже следуешь Безначальному Пути, ты лучше нас понимаешь мысли Занг Чао. Скажи, как нам поступить?
Отшельник задумался.
- Непростую задачу ты передо мной ставишь, сын благородной семьи, - медленно произнес он наконец. - Я действительно знаком с Занг Чао и, хоть между нами нет дружбы, признаю его ум и великие возможности. Не менее достойны уважения и его братья. У них есть всего одна слабость, которая может быть нам полезна, но воспользоваться ей будет нелегко. Не знаю, сможем ли мы...
- Что-то темнишь ты, Сыма И, - перебил его Ган Нинь. - Этак и я могу часами ни о чем разглагольствовать. Давай дело говори!
- О, прошу меня простить, я лишь практикую редкое в этих краях искусство рассуждать последовательно, - ответил Сыма И смиренно, но не без яду. - Но все же позвольте мне закончить: главную ошибку Занг Чао я вижу в том, что он борется не только с вашими войсками, но и с учением Кун-цзы.
- Имеешь что-то против Кун-цзы?
- Я даос, - резко ответил отшельник. - Ничто не заставит... впрочем, позвольте мне оставить мои мысли при себе, поскольку они не важны. А важно лишь то, что среди своих солдат он проповедует полный и мгновенный отказ от него и этим поступает не как садовод, а как косарь: вместо того, чтобы оставить сяо[1] без пищи и тем самым позволить ему постепенно захиреть и отмереть, он срезает все его внешние проявления, забывая о корнях. Умом Желтые повязки внимают ему, но душой все еще помнят, что им рассказывали в детстве. Скажи мне, могучий, чего ты боишься?
Тан Чжоу задумался.
- В детстве? Ну, я долго боялся соседской собаки...
- Нет! - нетерпеливо отмахнулся Сыма И. - Этого боялся ты один. А чего боятся все люди?
Разведчик еще немного подумал. А потом произнес два слова, от которых переменился в лице даже скептически ухмылявшийся Ган Нинь.
- Именно! - удовлетворенно хлопнул в ладоши даос. - И если мы убедим их в том, что Занг Чао все-таки был неправ, - нет, что он лгал им! - хребет их духа будет сломлен, и братьев-мятежников можно будет взять голыми руками. Осталось лишь убедить вашего вождя...
- Вождей, - заметил пират.
- ...ваших вождей последовать моему плану. Вам придется... нет, лучше я сам завтра приду и буду говорить с ними. А пока детали выслушаете вы.
На следующее утро разведчики попросили аудиенции у Сун Цзяна и Хуанфу Суна. Сидя за столом, генералы хмуро смотрели на преклонивших колени солдат и странного человека в сером между ними. Лю Цзы, заболевший на промозглом весеннем ветру, зябко кутался в подбитый шерстью халат: время от времени у него вырывался тягучий, сдавленный кашель.
- За последние дни войско почти не продвигается, - глядя на Тан Чжоу сверху вниз, холодно процедил Хуанфу Сун. - Мятежники уже наверняка знают о нашем приближении, и походу грозит неудача. Почему мы еще не атакуем их убежище? Ты, верно, пришел наконец сознаться, что не знаешь дороги, и умолять о прощении?
- Нет, баоюй ду-ду[2], - Тан Чжоу коснулся лбом земли. - Но я подумал...
- Думать будем мы, - оборвал его генерал. - Твое дело указывать дорогу.
Лю Цзы покачал головой. Сун Цзян протестующе поднял руку:
- При всем моем уважении, сяньшен Хуанфу, хоть вы и главный в этом походе, но это мои солдаты. И я хочу выслушать, что они скажут. Обвинять их будем потом, если найдется, в чем. Говори.
Лазутчик выпрямился. Ган Нинь последовал его примеру.
- Причина нашего медленного приближения состоит в том, что оттаявшая земля раскисла после зимы и задерживает передвижение колесниц и повозок, - начал Тан Чжоу. - Однако в это время года такое бывает настолько редко, что впору подумать о враждебных чарах братьев Занг...
- Довольно! - хлопнул ладонью по столу Хуанфу Сун. - Я устал от дурацких россказней о волшебстве бунтовщиков! Ты что, хочешь подорвать дух моего войска? Отрубить ему голову!
- Постойте! - вмешался Лю Цзы. - Человек, которому я доверяю, как себе, лично видел, как Занг Лянг при помощи колдовства уничтожил армию Доу Вана. К тому же воин не закончил.
Негодующе фыркнув, генерал отвернулся. Сун Цзян сделал разведчику знак продолжать.
- Мудрый Лу Суньши-циляо лучше нас понимает в колдовстве и предложил план, который отдаст мятежников прямо нам в руки.
Взгляд князя обратился на человека в сером, который, не дожидаясь разрешения, выпрямился и смело посмотрел ему в лицо. Сун Цзян увидел непроглядно черные, близко посаженные глаза, тонкий нос с глубоко вогнутой переносицей и плотно сжатые губы. Это лицо показалось князю смутно знакомым, но он не успел покопаться в памяти - пришелец заговорил:
- Не сочтите меня дерзким за мою прямоту, высокие владыки, но мне ясно видится, что ваша армия находится в затруднительном положении. Быстро идти вперед вы не можете и своим промедлением даете Желтым повязкам все больше времени на укрепление своих позиций. О внезапном же нападении не могло идти речи с самого начала, не обманывайте себя - Занг Чао узнал о вашем приближении, едва вы ступили на землю Си. Население здесь поддерживает его, а не вас, так что существует опасность бандитских нападений. Ваш прежний образ действий тут не годится, нужно воевать по-другому.
- Продолжай, - помолчав, молвил князь.
- Проще всего противопоставить враждебной магии свою, - вытащив из кармана несколько камешков с вырезанными на них странными знаками, Сыма И подбросил их на ладони. - Я много лет изучаю тайные науки и знаком с некоторыми духами горы Тайшань, но все же не могу тягаться в мастерстве с Занг Чао. Можно победить волшебство и военной силой, однако это повлечет массовые потери и ввергнет войско в пучину бед. Но если мы объединим обе эти силы, победа станет решенным делом.
- Ты предлагаешь нашим воинам заняться ворожбой? - поднял бровь Сун Цзян.
- О нет, эту часть я беру на себя. Через... - снова подбросив на ладони камни, даос с шумом втянул носом воздух и закатил глаза, нахмурив лоб. - через шесть дней я призову волшебные силы и окутаю предгорья плотным туманом. За это время нужно будет сделать некоторые приготовления. Нам понадобится зарезать несколько десятков животных, - баранов, кошек, собак, неважно, - запастись одеждами особого покроя и кое- какими другими предметами. В вашем войске есть портные, баоюй сяньшен?
- Найдутся, - ответил полководец. - Что вы об этом думаете, сяньшен Хуанфу?
- Не желаю об этом думать вообще ничего, - раздраженно ответил генерал. - Если вам охота валять дурака, Сун Цзян, я не буду вам мешать, но из собственного войска не выделю на эту чушь ни единого бойца. Меня послали усмирять бунтовщиков, а не заниматься всякими глупостями.
- О нет, мне не нужно целое войско, - поспешно возразил Сыма И. - Для выполнения этого плана будет достаточно одной дозорной сотни отважного Да Бяня и... - он бросил пронзительный взгляд на зашедшегося в новом приступе кашля Лю Цзы, - тех нескольких перебежчиков из вражеского войска, которых ваш советник везет с собой. Отважный Тан Чжоу рассказал мне о них. Сегодня ночью мы отправим их к Занг Чао как сбежавших из нашей армии. Он им, конечно, не поверит, но не казнит, - это не в его обычае, - а вместо этого отправит оборонять самое опасное место - горный проход. После этого они постараются посеять во вражеском войске неуверенность и ложные слухи. Затем в срок в дело вступлю я и Да Бянь. После того как мы займем путь в долину Тайпиндао, мы подадим сигнал, и тогда можете смело вести войска в наступление по всем правилам военного искусства.
