- Скажи, пусть на ноги поставят.
Тот просьбу выполнил, но велел застегнуть наручники. Ходок распрямился, волком глянул на окружающих:
- Ну?
- Баранки гну, - резко ответил ему Каиркенов. - Вы арестованы за незаконное проникновение на территорию Российской Империи, незаконное хранение и применение оружия, причинение смерти двум гражданам Империи и тяжких телесных повреждений десяти гражданам...
- Ильгиз Кадырович, - остановил его Мухин, - позвольте?
Хромец кивнул. Капитан принял уставную стойку, приложил руку к фуражке, отдал ходоку честь, а потом высказал давно приготовленные слова:
- Благодарю вас за согласие на вынос раненых! Полагаю, вы кадровый военный, офицер?
- Прапорщик Нефёдов, спецназ ГРУ, двадцать вторая отдельная гвардейская бригада, - с некоторой неохотой представился ходок, потом вдруг с любопытством глянул на Мухина. - Твоя задумка с водой, капитан? Поздравляю. Лихо ты меня...
- Как вам удавалось не спать столько времени?
Но Нефёдов замолчал, глядя в небо. Он словно выключился из мира, не отвечая на вопросы Каиркенова, сестры Магдалены и капитана Газаева. Штабной майор тоже что-то вякнул, гневное, визгливое. Мухин смотрел на схваченного врага и не испытывал к нему никакой неприязни или ненависти. Скорее даже, сострадание. Нефёдов показался командиру заставы воином, который отлично знал своё ремесло:
"Такого бы в нашу армию, а не Ордену отдавать! Службу знает, воевать умеет, - вздохнул капитан, представляя, как этот прапорщик на пару с Егором Суровым обучает новобранцев приемам рукопашного боя, - эх, мы бы тогда контрабандистам кислород славно перекрыли!"
Подошли остальные "сомы", разложили по земле оружие, вынутое из пещеры. Удивительная короткоствольная винтовка с оптическим прицелом и толстой трубкой под стволом заинтересовала Мухина. Он поднял увесистое оружие, приложил к плечу. Да, стрелять из такого карабина было удобнее, чем из штатной винтовки, но оптика почти не отличалась, выглядела один в один с прицелом, который стоял на винтовке Хурхэнова.
Несколько плоских кривоватых коробок привлекли внимание капитана. Внутри тускло поблескивали желтизной снаряды, очевидно, конические пули, вставленные в более широкие латунные стаканчики. Насколько Мухин помнил, примерно так выглядели экспериментальные боеприпасы индивидуального снаряжения:
- То-то ходок дальше стрелял, чем наши... Конечно, с таким оружием чего же не победить! А это что за чудо?
Толстые круглоголовые пули, запрессованные в металлические цилиндры, судя по калибру, вставлялись в трубку под стволом, но освоить эту технику Мухину не дала орденка. Сестра Магдалена стервозным тоном потребовала вернуть трофеи на место:
- Никому не подходить, руками не трогать! Господин капитан, дайте мне человека в помощь, чтобы упаковать это! И поживее! Господин Каиркенов, потрудитесь обыскать пещеру и окрестности для сбора всех и всяческих предметов, связанных с ходоком. Всё сдать мне!
Ильгиз Кадырович страдальчески поморщился, беспомощно развёл руками, взглядом ища поддержки сразу у Газаева и Мухина. Оба капитана понимающе вздохнули, но промолчали.
Спустя час на месте лагеря остались только неустранимые сразу следы - пятно кострища, дырки в земле от колышков и квадратно примятая трава, в местах палаток. Ну, и дозорные, которые сместились немного ниже, к скальному выступу, где тропа делала поворот по краю обрыва, и где перекрыть пути к бегству было проще. Опыт пошёл пограничникам впрок.
На заставе капитан Мухин тепло распрощался с Газаевым и его бойцами. Ему понравился сам капитан и "сомы", прекрасно подготовленные воины, которые с оружием обращались умело, а в группе работали, как единое целое. Внешне не отличаясь от пограничников, они перемещались иначе, более ловко, что говорило о недюжинной подготовке.
- Спасибо тебе, что без схватки обошлось. А так, да, - согласился Ахмед, когда Мухин отметил культуру движений его подчинённых, - парни работать умеют. И немудрено, тренировки каждый день. Будешь в наших краях, загляни, оценишь полосу препятствий. Ну, будь здоров, Дима, и до встречи!
Ильгиз Кадырович поблагодарил довольно странным манером. Сначала расспросил о конфликте со штабным майором, о поведении Антона Ханаева, о боевом прошлом самого Мухина. Дмитрий Сергеевич отвечал неохотно, односложно, теряясь в догадках - зачем это кабинетному работнику? Но хромой начальник Томской канцелярии оказался человеком въедливым и настойчивым, всю подноготную выведал. А потом закрыл тетрадь, куда вписывал результаты допроса, встал со стула и торжественно произнёс:
- Объявляю вам благодарность. Буду ходатайствовать о награждении. Несказанно рад нашему знакомству, - и чуток загадочно дополнил, более неофициальным тоном, - питаю надежды, что оно продолжится.
Инспектрисса Магдалена Баторина в дороге к заставе уделила Мухину около часа, разнообразными вопросами выпытывая, насколько он смог понять, одно: у ходока Нефёдова был или мог быть нелегальный контакт с каким-либо пограничным начальством? Лошади несли их рядом, отчего колени орденки и капитана порой соприкасались. Лёгкий ветерок трепал волосы Магдалены, бросал пряди, как ему заблагорассудится, заставлял девушку убирать их с лица, чем делал ту ещё привлекательнее.
Дмитрий Сергеевич сначала любовался орденкой, не скрывая интереса и порой фантазируя, как было бы хорошо продолжить общение в уединении. Но вопросы повторялись, становились всё более резкими и настолько "достали" капитана, что тот вспылил:
- Сестра Магдалена! Я если раз сказал, что никто ко мне, ни прямо, ни косвенно, удочек на этот счет не забрасывал, то ответ свой уже менять не стану! Ясно? Ищите предателей в другом месте! И вообще, по какому праву вы мне допрос устроили?
После такой отповеди инспектриса Баторина заткнулась, сделала вид, что поглощена заботами о ходоке и трофейном имуществе. Майор Воронов воспользовался ситуацией - всё время держался рядом с ней. Отбыла сестра Магдалена в компании сомов и хромца, даже взгляда на Мухина не бросив. Издали глядя на стройную фигурку, капитан дал волю мужским мыслям, которые совсем недавно подавил было недюжинным усилием воли:
"Что же ты такая стерва? Типичная недавайка... Там у вас, в Ордене, целибат, что ли? А хороша, чертовка! Эх, в койку бы тебя, да покувыркаться всласть! И не сестрой называть, а Леной... Жаль, больше не встретимся..."
Вечерний сумрак и поворот дороги скрыл цепочку конников. Отбросив посторонние мысли, Мухин вернулся к повседневным обязанностям. Ему ещё предстояло отчитаться, списать утраченное и поврежденное в бою имущество, обдумать письмо родителям погибших пограничников...
Да мало ли неотложных дел у начальника заставы Эрзинского района Урянхайского края?
Из огня да в полымя
В комнате ещё стоял полумрак. Голова шумела, язык сухо ворочался во рту, плохо скользя по нечищеным зубам. Привкус ацетона и похмельной мерзости сразу объяснил Руслану - вчера он здорово надрался. Одежда кучками валялась у кровати. Босиком прошлёпав до ванной комнаты, аспирант нащупал фаянсовый включатель необычной формы. Поворотный. На щелчок отозвался газовый светильник, вспыхнул приятным розовым светом и за несколько секунд разогрелся до ослепительного белого.
- Ах, да, я в другом мире, - вспомнил аспирант, и настроение упало ниже плинтуса, - в гостинице. В Томске. Киселёв меня сюда привёз... Мы с ним о чём-то договорились... А о чём ? Во, блин, не помню.
Он справил нужду, ополоснул лицо, напился из-под крана, с омерзением рассмотрел мешки под глазами. Щёки зудели от щетины в "оскфордском стиле", просили бритвы, и Руслан открыл горячую воду, побрился гостиничным одноразовым станком, оставив узенькую, щеголеватую полоску усов и абрис испанской бородки. С чего вдруг ему взбрело украшать себя - он не задумывался, хотя...
