Литмир - Электронная Библиотека

Петров-Одинец Владимир Андреевич

Империум. Туман с Альбиона

Туман с Альбиона

Неудачная засада

Жеребец оступился и так резко дёрнулся, ловя равновесие, что капитан Мухин почти свалился наземь. От позорного падения его спасло не менее позорное хватание за луку седла. Это мгновенно взбодрило и заставило прошипеть сквозь зубы ругательство - из тех, что вырываются помимо воли.

"Как баба вы, Дмитрий Сергеевич, верхами держитесь, - зло подумал он про себя, ловя ногой потерянное стремя - слава богу, темно, никто из бойцов не видел!"

Своим реноме командир заставы очень дорожил, поэтому, как обычно, возглавлял кавалькаду. Взвод двигался следом, создавая рокот перестуком копыт. Безлунная ночь и сплошной туман - конечно, скверно, что всадники дорогу не видят. Но кони по знакомой тропе шли вполне уверенно, не спотыкаясь. Кроме капитанова Вихря. Однако, винить жеребца - дело последнее. Вместо этого Дмитрий Сергеевич легонько похлопал по тёплой шерстистой шее: "Осыпь, дружок, понимаю, камень подвернулся..." - и выбросил пустяковое происшествие из головы.

Впереди, на грани слышимости, охнул боец из головного дозора, потом выругался. Более низкий голос - там же, впереди - негромко, но командно рыкнул, и наступила тишина.

- Стой! - обернувшись, скомандовал Мухин.

Приказ, повторяясь, улетел назад - взвод остановился. Перестук копыт по камням почти прекратился. Рядом появился унтер-офицер Егор Суров, спросил, в чём дело. Вслушиваясь, он вместе с капитаном пытался рассмотреть хоть что-то во тьме, которая всегда предшествует рассветным сумеркам. К тому же низкая облачность или высокий туман - хоть как называй, сущность одна - заполнял тайгу промозглой и непроглядной сыростью.

Выждав минуту, капитан двинулся вперёд. Что случилось с дозорным, осталось непонятным, но раз тревогу не подняли, значит, ничего важного. И всё равно Мухин напрягал зрение, пытаясь рассмотреть тропу. Это и спасло его. Толстая ветвь, покрытая чешуйчатой коричневой корой с обломками мелких сучочков, способных выколоть глаз - вдруг проявилась перед лицом. Именно вдруг!

Пригибаться? Поздно!

Уклоняться? Тоже поздно, не успеешь - порвёт щёку!

Капитан едва успел откинуться назад, почти лечь на круп жеребца. И понял, почему охнул дозорный - напоролся на эту преграду, бедолага. Чтобы сберечь других бойцов, Мухин обернулся к унтеру, который следовал за ним:

- Суров, тут ветка на уровне лица. Передай назад, чтобы брали левее.

Когда взвод поднялся на перевал, видимость ухудшилась окончательно - мир окутало такой белесой мутью, что руки не видно. Капитан в сердцах выругался:

- Проклятая облачность!

- Вашбродь, - глухо прозвучало сбоку, - здравия желаю!

- Хурхэнов, ты?

- Так точно! - отозвался бурят из ватно-серой мглы. - Дальше идти не надо, там он стреляет, - и знакомое лицо проявилось на уровне капитанова колена.

- Суров, ко мне, - позвал Мухин унтер-офицера, - всем спешиться, лошадей в безопасное место, одно отделение к засаде, остальным заниматься лагерем, - и обратился к бойцу, который более отчетливо проступил сквозь туман. - Хурхэнов, доложи обстановку. Почему раненые, как? Подставились сдуру, небось! Что значит, издалека подстрелил? А ты где был со своей дальнобойной? Ладно, потом в деталях расскажешь... Он не уйдёт по туману? Уверен? Тогда - к засадникам.

Бурят двинулся вперёд по невидимой тропе, ведя за собой жеребца. Капитан размышлял о стычке с контрабандистами и задавал уточняющие вопросы. Понять ситуацию, чтобы поставить взводу верную задачу - было делом безотлагательным.

Мухин принял заставу не так давно, всего-то год с небольшим, но реалии пограничной жизни усвоил крепко. И никаких иллюзий по части лёгкой службы не питал. Задачу охраны границы капитан решал, надеясь только на себя, потому что агентурную работу с кочевниками вести - как воду решетом носить. Сегодня поишь его водкой, в друзья набиваешься, подарки делаешь, сулишь другие на будущее, а завтра тот свернул юрту и был таков. Вот и верь сведениям тувинца!

Поэтому пограничники заставы не мудрствовали лукаво, а перекрывали главные тропы своей части Урянхайского края для досмотра всех и каждого. На высотах ставили долговременные наблюдательные пункты, в укромных местах - устраивали засады. Как эту. Из доклада Хурхэнова следовало, что дозор мух ртом не ловил, если издалека заметил караван:

- ...трое верховых, ведут пять вьючных лошадей. Не охотники, раз столько вьюков. Без баб и детей - не кочевники. Значит, с товаром. Таких брать сразу нужно. Вот мы и выскочили, окружили, обезоружили...

Капитан одобрил поведение бойцов. Численное преимущество, внезапность - всё было на их стороне. Сначала. Два тувинца и русский - что могли сделать втроём, увидев пять нацеленных стволов? Только сдаться. Контрабандисты и сложили винтовки. Именно тогда пограничники расслабились, утратили бдительность. Кто же мог ожидать, что русский окажется опытным волчарой, улучит момент и в стремительной рукопашной схватке уделает всех засадников?

- Да, опростоволосились вы, вояки... - с горечью признал недочёт подчинённых Мухин. - Хоть одного бы в секрете оставили. Хурхэнов, ты же снайпер, первым же выстрелом его и обезвредил бы. В плечо, если мало - во второе, а боец из раненого, что из дерьма пуля. Эх...

- Виноват, вашбродь, не додумали! Я успел выстрелить. Потом, когда он спешился. Но попал в лошадь. Она там и сдохла, у пещеры, - оправдался Хурхэнов, прислоняясь к высокой глыбе. - Дальше только ползком, а то подстрелит. Он и в темноте видит, а уже светлеет. Вон, пещера, между скал.

- Да ладно, видит! Скажешь тоже...

Облако ушло, оставив после себя сырость и мизер света - невооружённый глаз улавливал лишь контуры скал и разную плотность темноты в складках горы. Но для оптики - уже достаточно. Капитан выполз чуток, умостился между камней и стал в бинокль изучать подходы. Хурхэнов был прав - уйти оттуда незамеченным не получилось бы у самого ловкого человека. Отвесные скалы справа и слева, козырёк и отрицательный уклон. Не то что зацепки для рук - даже для копыт архара, прирождённого скалолаза, и то не видно опоры.

В темной продолговатой дыре вспыхнул огонёк. Камень вздрогнул от удара, в щёку Мухина хлестнула каменная крошка. Отрикошетившая пуля с воем ушла вверх. Бурят с опозданием рванул командира за плечо, но тот и сам, рефлекторно, спрятал голову.

- И верно, заметил меня. Но как? - поразился капитан, осторожно промокая посечённую щёку платком и рассматривая пятнышки крови.

- Нечистый, однако. Или сын барса?

Капитан надел фуражку на ствол винтовки бурята, выдвинул в просвет между камнями, точно на то место, где только что была его голова. И замер в ожидании. Так прошло несколько минут. Со стороны тропы послышались шаги и негромкий голос Сурова:

- Ваше благородие, отделение прибыло.

- Смени людей в секретах, - распорядился Мухин, строго подчеркнув, - и следи, чтобы на открытое место не выходили! Ходок отменно видит. И отличает людей от обманок, впустую не стреляет, - констатировал он, опуская винтовку с надетой на неё фуражкой.

Собственно, по докладу капитан сразу заподозрил, кого прихватила засада. "Ходоки" - явление нередкое, про них все наслышаны. Только вот откуда такая нечисть появляются, даже церковь не знает. Судя по проповеди полкового священника, всё же, сатана плодит ходоков, раз оружие их нелюдское, огнестрелы, серой воняет?

Правда то, нет ли, Мухин не заморачивался. Его задача - схватить или убить ходока, дальше будет разбираться Орден. Но как выкурить глазастого стрелка из пещеры? Если ни сверху подхода, ни сбоку, а по открытому месту не подкрадёшься, так, может, уговорить?

1
{"b":"540116","o":1}